– Боюсь, не получится прогнать. Он настаивает.

Ростик глянул на заплаканную Лизу.

– Ладно, – вздохнул Ростик.

– Хорошо, я приглашу его, – кивнула Лиза. – И еще, – она опустила глаза, – Ростик, я поеду к родителям. Думаю, так будет лучше.

– Езжай, – Ростик махнул рукой. – Хоть к родителям, хоть … к кому хочешь.

Лиза ничего не сказала в ответ, развернулась и вышла из кабинета.

– И какого ляпа он пришел? – спросил вслух Ростик.

Не успел он договорить, как перед ним предстал Колян собственной персоной с широкой улыбкой на лице.

– Ну, здоров, друг!

– Здоров, – ответил Ростик с усмешкой. – Что, Покровитель прислал?

– Ага. Прислал.

– Проснулся… – в сторону сказал Ростик и прибавил, глядя на гостя: – Что теперь не так? Вроде бы еще не спиваюсь.

– Не спиваешься. И все же, говорит, пойди, потолкуй с малым. Что же это мой Ростислав Олегович раскис раньше времени? Чего это он разуверился? Не опомнится, беды не избежать.

– Беды? Беды? – Ростик расхохотался. – Он там, что, – Ростик поднял глаза к небу, – уснул что ли, а книгу вместо него пишут? Или решил посмеяться надо мной? Беда, Колян, – серьезным тоном прибавил Ростик, – уже пришла. Думаю, знаешь. Я потерял все – от и до. Какой еще беды надо? Мне, Колян, пофиг на все.

Колян помолчал, стоя у дверей, подождал с полминуты.

– Пригласишь присесть?

– Разве ты нуждаешься в приглашении? – съязвил Ростик.

– Ты не поменялся! Хамишь, как прежде. – Колян все еще ждал приглашения, осматриваясь. – Никакой благодарности – что в прошлый раз, что в этот. Сто раз говорил Покровителю: "Брось ты его. И сам не живет, и мне жизни не дает". Так что, мне тут стоять? – прибавил он.

– Как хочешь, – ответил Ростик и демонстративно отвернулся.

– Хочу пройти, присесть, – сказал Колян.

Колян прошелся по кабинету, глянул в окно. Лиза села в машину и уехала.

– Так что за беда, Ростик? – Колян уселся в кресло напротив Ростика.

– А ты будто не в курсе?

– Хочу, чтоб ты сказал.

Ростик промолчал, только вздохнул.

– Вот видишь, ты и сам не знаешь, в чем беда-то. Не говоришь, значит, нет никакой беды, – Колян достал из кармана сигареты, закурил.

Ростислав посмотрел на Коляна. Внешне тот ничуть не поменялся. Каким был в прошлый раз, таким и остался. Такой же лысый, с густой щетиной с проседью, такое же худое лицо, черные глаза, взгляд с прищуром и белозубая улыбка.

Колян полез во внутренний карман пиджака.

– А еще я тебе книгу принес, которую ты швырнул в окно. Держи! – сказал он и отдал в руки Ростику. – Цени подарки.

Ростик поймал книгу, презрительно глянул на нее и небрежно бросил на стол.

– Она мне не нужна, Колян, – нахмурившись, сказал он.

– Нужна, еще как нужна. Радуйся, что вернули.

– Что толку от этой макулатуры? – хмыкнул Ростик, помолчал и досадливо прибавил: – Я жил по книге, как ты сказал. Каждый шаг сверял. Пятился в нее по вечерам. Идиот! А в итоге – работу потерял, учитель и жена предали. Даже говорить не хочу. Подарок так называемого Покровителя не помог, – язвительным тоном добавил Ростик.

– Не помог, говоришь?

– Неа. Сидел тут два часа и думал об одном и том же. И знаешь, поймал себя на мысли, что был бы счастливее, если бы этой книги у меня не было. Как минимум, я не сблизился бы с Офелией, если бы не увидел в книге поддержку. Был бы осторожнее. Да и не узнал бы правду. Жил бы, как прежде… Да, возможно меня бы уволили все равно. Но у меня осталась бы семья и уверенность в том, что дома кто-то ждет. И дочка росла бы рядом. А теперь… Лизу я не прощу. Жить вместе мы не будем… Когда подписал заявление об увольнении и потерял работу, думал – это главное поражение в жизни. Потерять семью – вот настоящее поражение.

– Охотнее жил бы дураком? – хохотнул Колян.

– Все мы в чем-то дураки, – ответил Ростик и, помолчав, прибавил: – Зато я был бы счастливым дураком.

– Сомнительное удовольствие. Не находишь?

– Нет, не нахожу. – Ростик отпил виски. – Я потерянный человек, Колян. Что делать завтра? Куда идти?

– Делать то, что и делал. Иди туда, куда и шел. Не пойму, в чем трагедия? – ерничал Колян, покуривая.

– Ты издеваешься? Говорю же, я потерял все, что мне дорого.

– Ну, допустим, не все, что ты потерял, дорого. Да и потом, не все ты потерял.

– Да ладно! Не все, говоришь? Семья… любимая профессия… мечты… Разве потерять это – не значит, потерять все?

– Нет, – Колян втянул в себя горький дым, – не значит. С дочкой ты и так сможешь общаться, никто тебе не помешает. Семья – новую создашь, в сто крат лучше… Любимая работа – это еще проще. Знаешь, профессия юриста – одна из самых лучших. Она кишит многообразием – следователь, прокурор, нотариус, адвокат, судья... В любой можно чувствовать себя шикарно. К тому же, никто не мешает устроиться в другой институт и преподавать, коль хочешь. А кто помешает защитить докторскую? Тоже никто. Найдешь научного консультанта, а то и вовсе сам защитишься, если уж это – твоя мечта. Кстати, на твоем месте я бы достал рукопись из урны. Она тебе еще пригодится.

Ростик кинул взгляд на диссертацию, которую он в отчаянии выбросил, но доставать не стал.

– Так что, дружочек, – прибавил Колян, – лишился ты не всего, а кое-чего. К тому же, потеряв, приобретешь больше.

Колян встал, подошел к стеллажам с книгами. Взял одну монографию Ростика, потом вторую. Полистал.

– Никто не говорил, что будет легко, – сказал он и поставил книги на полку. – Дело в другом, Ростик. Все, что происходит – к лучшему. Ты это должен зарубить на носу. Не надо так реагировать на события, какими бы прискорбными они ни казались. Надо верить. Ты позже поймешь, что увольнение из университета, разоблачение профессора и Лизы – это предисловие к счастью. Покровитель щедр на подарки, Ростик, – помолчав, прибавил Колян, – только спустя время узнаешь им цену. Так что, дружочек, самое интересное и радостное – впереди. Завтра, послезавтра, через неделю… Это сначала, кажется, что жизнь дала трещину, а проходит день, другой – и понимаешь, что не было никакой трещины. Перешел на другую ступень. Стал мудрее. Это, конечно, если не спиваться, как ты. Не раскисать. Не отчаиваться. И главное, верить, – Колян запнулся. – А с верой-то, Ростик, у тебя хреново, – Колян немного помолчал и прибавил: – Вспомни себя, когда мы виделись в прошлый раз. Ты же был алкашом! А уже через неделю летал от счастья. Было?

– Было, – кивнул Ростик: – Но я же не знал…

– Тогда тебе не надо было это знать. К тому же, и Лизе-то не совсем сладко от той истории. И профессор раскаивается. Поверь.