Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей же и придётся идти вниз. По изначальному плану подразумевалось, что её привяжут за пояс, а потом спустят как куклу на ниточке, но такой расклад не устроил девушку. Для неё оказалось проще прыгать так, а назад взбираться уже по верёвке. Остальной квартет пожал плечами.
Рэй не влезал в планирование, наблюдая как процесс идёт со стороны.
— Как вас зовут, кстати, гномы?
— Димитро и Теребенто.
— Теребенто?
— Трибен меня зовут, твою мать, — Второй вдруг замахнулся на товарища, но бить не стал — А этого зовут Димитр.
— Трибен и Димитр, да? Давно тут? — Эльфийка поддерживала диалог, светя палочкой в яму.
Внизу виднелся каменный пол. Прыгать не слишком высоко.
— Тут, в смысле в этой бомжарне? Несколько часов.
— Несколько часов по руинам топчитесь? Глубже ходить не пробовали?
— Не, пока нет. Мы тут вынюхиваем за рейдом.
— Подчищаете, значит?
— Ага. А как вас то звать? — Переключился гном.
Рэй не любил этот вопрос, но привык отвечать честно. А Элина, казалось, и не задумывалась.
— Элина, — Сказала она, сделав затяжную паузу — Не слышали раньше?
— Не-а, мы приезжие, — Димитр отрицательно повёл головой — А ты че, знаменитость?
— Вроде того.
— Тогда извиняй, что в ноги не падаем. Элина, значит? Будем знакомы, — Он перевёл взгляд на парня — А хахаль твой?
— Рэй. — Последовал ответ, без особого энтузиазма.
На шутливые выпады гнома проще не реагировать, иначе ситуация будет только ухудшаться. Это прописная истина каждого, кто имел дело с низкорослыми ораторами.
Суровый гонор и физический труд были прописаны в их культуре, словно кредо, а уже из них вытекали интересные культурные особенности. Например, любовь гномов к шуткам разной степени пристойности. Побывав в СГН, Рэй ловил себя на мысли, что каждый второй гном, живущий там, активно матерится, а каждый третий шутит про политику. Если бы в Казематах внезапно начали судить за высмеивание власти, половину элит пришлось бы казнить.
— Рэй, будем знакомы. — Димитр кивнул.
— Ага.
— Я прыгаю. — Оповестила эльфийка, прежде чем моментально сорваться в дыру.
Быстрое, а главное лёгкое, падение, встреча подошвы сапог с каменным полом. Элина осветила пространство вокруг себя, оперативно убедившись, что в помещении она одна.
Искала взглядом за что ухватиться, что-нибудь интересное, или ценное.
— Подводит ваш нюх.
— Не, не может быть. Смотри внимательнее.
— Куда?
Дыра вела в такую же комнату, что и наверху. Пустая, сырая, со скромным пространством для манёвра.
Но было кое-что интереснее, чем серые стены. Не сразу можно было заметить, но под определённым углом что-то приятно сверкало. Это были не золотые монеты, и даже не серебряные, но явно что-то ценное. Элина приблизилась к одной из стен, садясь на корточки.
Скелет. С раздробленными рёбрами, явно достаточно древний, раз трупная вонь не настигала даже вплотную. Уже не понять, кто это был, но определённо не гном. Из правой глазницы торчал прекрасный камешек, похожий на морскую лазурь в лучах солнца. Драгоценный.
В голову ударила идея забрать его, не оповестив соратников наверху, но она тут же была отброшена.
— Нашла камешек, синий.
Прикоснулась к нему кончиками пальцев, игнорируя неприглядность черепной коробки.
— В нём есть остаточная мана.
— О, мать твою! — Гномы наверху разорвали тишину хлопком — Залезай назад.
— Подождите, вдруг ещё что найду.
Девушка принялась всматриваться в старые кости. Увы, больше ничего.
— Забей, там больше ничего нет. — Сказал вместо неё Димитр.
— А вы откуда знаете?
— Говорю же, нюх на сокровища.
— Так может тебе запах камешка нюх перебивает?
— Нет.
Элина пожала плечами в пустоту. Шагнула ближе к дыре, и чуть не поймала головой верёвку. Отмахнувшись, схватилась за неё покрепче, положив камень в подсумок.
— Держите?
— Естественно.
Рэй удивился, держа верёвку в руках, когда за тот край импульсивно дёрнули. Затем ещё раз, и ещё. До тех пор, пока из ямы не высунулась напарница.
— Вот это прыть, мать её, — Прокомментировал Трибен — Не знаю никого, кто взобрался бы быстрее.
Элина отряхнулась, ударила рукой об руку и достала трофей. Синий камень переливался на свету гномского факела, образуя интересные градиенты. Сложно оценить, сколько лет он лежал в этой глазнице, но грани кричали, что в своё время над ним хорошенько поработали.
— Интересно, зачем он носил его в глазнице? — Вслух спросила девушка.
— Ну, сама же сказала, в нём магия есть. Может, он его как окуляр… Или как глаз второй. — Димитр пожал плечами.
— То есть это дорогущий артефакт? В перспективе.
— Ага, может быть. Дай мне.
Гном аккуратно взял камешек, покрутил пальцами, сжал ладонью.
— Ну, это определённо артефакт. Я его активирую. Есть проблемы?
— Попробуй. Если он вдруг взорвётся, это твои проблемы.
— Не ссы, не должен.
Димитр владел магией, это стало очевидно, когда камень ответил на его притязания. Впрочем, для активации магических предметов порой достаточно и маленькой искры, импульса. Роль играет только присутствие или отсутствие маны.
Мгновение, и артефакт вспыхнул. Все инстинктивно зажмурились, Рэй сделал шаг назад, положив руку на рукоять. Гном закрыл глаза, но камень не отпустил. Ничего не произошло.
— Это что, светилка, мать её? — Проговорил Трибен, открыв один глаз.
Димитр открыл глаза, с трудом, покрутил камень, подкинул и поймал. Больше ничего.
— Да. Говоришь, в глазнице нашла? Походу хозяин его как фонарь использовал.
— Удобно.
— Относительно. Если у тебя нет второго глаза, то почему бы нет. А так…
— Я видел, как такие светилки монтируют в палки, и продают магам. Палка-фонарь. Удобно.
— В палку можно что-нибудь полезнее вставить, а это… Баловство.
— Баловство? Я чуть не ослепла, когда ты его включил.
— Баловство будет такую штуку на палку крепить. А вот на подвеску… Или диадему… Или кольцо… — Размышлял вслух Трибен.
— Или мать?
— Да нет, мать твою. Не сбивай мысль.
— Ладно. На кольцо прилепить… За сколько возьмёшься?
— Че? Если гном, то сразу кузнец? Ювелир? Ремесленник? — Возразил Димитр.
— Разве нет?
— Нет. Брат да. — Он кивнул на соратника.
— За сколько? — Элина перевела фокус.
— Целый, мать его, камень? Тебе в кольцо? Нисколько.
— Ну, отгрызи от него кусочек. Маленький. И запихни в кольцо.
— Если только маленький.
— Так сколько?
— А хер его мать. Обсудим, когда выберемся отсюда.