кроссовки. Какому дьяволу они продали души, чтобы им позволили носить гражданскую одежду? Более того, я вижу девушек, их хоть и немного, но их волосы не собраны в тугие пучки, дабы не разбрасывать свои волосины по периметру базы. На некоторых даже надеты повседневные платья.

– У вас нет для всех формы? – спрашиваю я.

– Форма только у медиков и военных, мирным она ни к чему.

Удивлена разговорчивости Нео и решаю использовать шанс что-то выведать о Закари Келлере. Мне ведь нужно найти к нему подход, но я даже не знаю, с чего начать. Кажется, что его проще вырубить и привезти на базу, чем заставить сделать это по собственной воле.

– Это решение принял Закари?

– Да.

– Он хороший глава базы?

– Он не глава базы.

А у меня сложилось иное мнение.

– А кто тогда?

– Закари замещает своего отца.

Ещё один Келлер. Господи, пожалуйста, избавь меня от общества этого семейства. Сначала Зейн докапывал меня, потом его мать и вовсе сломала жизнь всей моей семье, а теперь Закари, и я даже не хочу думать о том, что он может мне сделать.

– Давно замещает?

– Продолжительно.

Ничего из него не выведаешь. Ответы односложные, а в интонации нет и капли интереса к беседе. Сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза.

Останавливаемся у раздачи, и Нео просит:

– Молоко, пустую тарелку и две порции еды.

Никто не переспрашивает, и вот уже через минуту Нео забирает поднос. Садимся на самое ближайшее пустое место, и я наливаю в миску молоко. Ставлю её на пол и опускаю рядом волка. Он стоит и смотрит на меня, виляя серым хвостом.

– Чего смотришь? Ешь.

– Нужно дать ему попробовать, – говорит Нео, слишком элегантно для военного поедая пищу. Кажется, что Нео сидит на званом вечере у королевы этикета.

Ладно.

Перевожу взгляд на моего нового друга, макаю палец в молоко и тычу им в нос волка, он слизывает каплю и тут же тычется мне в руку своей мордочкой. Веду руку к миске, и он моментально начинает лакать молоко, раскидывая белые капли вокруг тарелки.

Он голоден.

Это оказалось несложно. Думаю, если бы он был сильно маленьким, то я бы не справилась. Это как с ребенком, я резко перескочила подгузники и усадила дитя на горшок.

Пока волк пользуется благами человечества, сажусь ровно и принимаюсь за свою порцию пищи. Доедаем мы в тишине.

– Идём, покажу тебе душевую.

Надеюсь на не общую душевую комнату, не из-за того, что я ханжа или слишком стеснительная, но я тут никого не знаю. На базе номер восемь были уже какие-то… знакомые телеса и, когда приходилось мыться с другими, я вообще перестала обращать на них внимание.

Поднимаемся на лифте и снова идём к винтовой лестнице. Только сейчас замечаю, что в самой церкви, точнее, на её вершине не две комнаты. Их больше, прежде чем подняться на самый верх мы проходим ещё три площадки, на каждой по три двери.

– Кто тут живёт? – спрашиваю я Нео.

– Военные – те, кому доверяет Зак.

– Не многим он доверяет.

Нео бросает на меня косой взгляд, но никак не комментирует выпорхнувшие ранее слова. Останавливаемся перед дверью на моей площадке, и Нео говорит:

– Это душевая, ею пользуется только Закари или его гости. Если будет занято, можешь спуститься на пролёт ниже, там тоже есть ванная комната, она расположена идентично этой.

– Мне нужно взять сменную одежду и мыло.

– Идём.

Подхожу к своей комнате и поворачиваюсь к Нео.

– Ты всегда будешь ходить за мной?

– Пока Зак не отдаст иного приказа.

– Ясно. Спасибо.

Вхожу в комнату, беру пакет со средствами гигиены, полотенца, сменное нижнее белье, что было в рюкзаке, и футболку Лари. Какое-то время смотрю на мягкую ткань, и в глазах собираются слезы. Сдерживаю себя и, подхватив волка, выхожу за дверь.

К счастью, в ванную Нео со мной не заходит, остается у двери по ту сторону комнаты. О ванной ничего не могу сказать. Очень обычная: душ, раковина, сбоку дверь в маленький туалет. Включаю воду и скидываю с себя грязные вещи. Беру волка в руки и захожу под воду. Она божественно теплая, но мне не удается насладиться ею, так как комок шерсти пытается от меня удрать и царапает голые руки. Он скулит и просится на волю.

– Прекрати. Такого вонючего я не пущу к себе в кровать.

После уговоров волк прекращает брыкаться, я намыливаю его, смываю пену и выпускаю наружу. Быстро смываю с себя всё, что только можно, выхожу из ванной, надеваю трусы и футболку, заматываю волосы полотенцем, а вторым накрываю трясущегося волка.

– Трусишка, – говорю ему я и начинаю чистить зубы.

Справившись со всем, забираю грязные вещи, волка с полотенцем и выхожу из ванной с огромной ношей. Нео провожает меня в комнату.

– Во сколько подъем? – спрашиваю у него, пытаясь удержать ворох грязной одежды и волка, который так и норовит свалиться вниз. Я не сильна в биологии, но вроде только кошачьи умеют приземляться на лапы.

– У тебя? Когда сама проснешься.

Не собираюсь спорить, желаю Нео спокойной ночи и скрываюсь в комнате. Тут даже щеколда имеется, запираю дверь и, даже не попытавшись высушить себя и волка, скидываю вещи на пол в углу комнаты, выключаю свет и заваливаюсь на кровать. Волк как ребенок жмется ко мне, ища тепло, и я обнимаю его. На мгновение мне даже кажется, что я больше не так одинока, как была раньше.

Стараюсь не думать о маме, Лексе и Лари. Стараюсь вообще не думать, но ничего не получается. Постепенно слезы начинают скатываться из-под закрытых век, волк слизывает их, и я улыбаюсь его звериной заботе.

– Завтра мы придумаем тебе имя, – обещаю ему я.

Не знаю, сколько времени я лила безмолвные, наполненные горем слезы, но в итоге всё же уснула.

Глава седьмая

Волк – именно такое имя я дала своему новому другу пять дней назад. Проснувшись уже намного позже обеда, я сдержала обещание, данное перед сном, и перебрав кучу имен, все же придумала то, которое красиво и сильно звучит. Волк.

Кто-то скажет, это банально. Я отвечу, мне плевать.

За эти пять дней одновременно произошло многое и ничего особенного не случилось. В среду я общалась с полковником. Ушла в ванную, включила воду и молилась всем богам, чтобы мой неизменный охранник Нео не услышал шипение рации и ледяной голос оттуда. Я боялась так, что несколько раз чуть не выронила рацию под воду. Полковник была