Третий не ответил, но едва уловимая глазу дрожь пробежала по его телу. Поморщившись, я собрал вещи, прихватил аптечку, и вышел, закрывая каюту.

Кто сказал, что это будет легко?

Глава 5. (Часть 1): Доброта пирата

… Кто сказал, что будет легко?

М-да… три часа, а уже отличился. Нет, с одной стороны я был прав. Мои игрушки сразу должны понять, я не тот человек, который что-то скажет, а потом пойдет на попятный или спустит на тормозах какую выходку. Или мне не хватит решимости преподать урок.

Но в первый же вечер одного пытать, а вторую довести истерики?

Хреновый из меня воспитатель… в общем, именно поэтому мне может пригодиться Норн Иильс. Злой полицейский – добрый полицейский… ну, или пират – герой… в общем мысль ясна. С таким тандемом у Алиски просто не будет шанса вырасти серой мышью. Основы характера как раз закладываются в таком вот соплячьем возрасте. Ладно, дети часто ревут и получают на орехи. Переживет.

А вот этот…

Я мрачно постоял в коридоре, ткнулся лбом в стену… нет, я не раскаивался. Просто надо было придумать другое наказание. Жестко и даже больно, но не опускаясь до пыток. Уж я-то знаю, насколько это препаршиво, когда тебя подвергают принудительному кормлению. Не смертельно, но кажется что сейчас сдохнешь. А этот сколько не жрал нормально и туда…

Твою мать! Сдохнет же!

Я заколебался. Может, пристрелить да и все?! Внутренняя жаба не даст. Я на него, сс-сволоту сколько сил уже потратил!

С чувством заложив с три этажа, развернулся и рванул обратно.

Вовремя!

Стоило ворваться в каюту, и мне одного взгляда хватило. Этого… герр-рроя… скрутило вусмерть. Пять секунд чтобы отцепить чертов наручник с его ноги, подхватить на руки и потащить в санузел корабля. Втащил, поставил на ноги, и держа за талию, нагнул его упрямую седую башку над раковиной… говорить ничего не пришлось. Его вывернуло той мутью, что я его напоил. Мучительно и долго. В край раковины судорожно вцепились тонкие ломкие пальцы. Ему было настолько худо, что я так и стоял, придерживая его и отводя седые лохмы от лица. Забота? Ну, знаете… если бы я терпеть не мог бритых голов, сам бы обкорнал его под корень. Но и мыть его лохмы еще раз? Нет уж!

Когда его перестало выворачивать, я усадил его на фаянсового дружка. Самого трясет, сил нет мяукнуть, а туда же… рыпаться, из рук выворачиваться. Зараза гордая… но что почти восхищало – не сломанный!

— Так, герой, успокойся! – я наклонился над ним, придерживая за плечи. – Знаю, хреново. Знаю, перегнул палку. Но и ты хорош! Хватит, я не намерен над тобой издеваться.

— Сволочь… – выдохнули серые тонкие губы.

— Сволочь, – согласился я. – Полегчало?

Фиалковые глазищи зыркнули на меня сквозь серые лохмы.

— Выйди. Пожалуйста.

Что ему стоило это сказать?

— Без дури, – предупредил я.

Ладно, черт с ним.

— Даю пять минут, – смилостивился я.

Выйдя из санузла, прислонился к стене плечом, мысленно засекая время. Ничего он не мог себе сделать за это время. Да и не из того он теста, чтобы руки на себя накладывать. Мысленно прокрутил обстановку святого места. Бритвы и то нет. Самое опасное, то на чем сидят. Так себе шуточка… только америкос опускается до таких гадостей. Не зверь же я.

Через пять минут деликатно постучал.

— Ты там жив? – ровно поинтересовался.

Дал ему еще пару минут и хлопнул ладонью по сенсорной панели, открывая дверь. Порадовало, что ума хватило ее не закрывать. А ведь с той стороны он мог закрыть их. А дальше что? Сидел бы вечность?

Я молча посмотрел на ксеноса, что держась за раковину руками, упрямо пытался стоять прямо. И как у него только получается при этом выглядеть так гордо? Качнув головой, хмыкнул, и подошел ближе. Открыл кран с водой, проверил температуру.

— Давай, суй руки, – дружелюбно сказал я и на молчаливый недоверчивый вопрос пояснил: – Руки твои перевязать надо. Отдирать по сухому больно, а отмокнут легче снять. Давай.

Норн моргнул, бросив взгляд на открытый кран и струю теплой воды. Боли он не боялся, но… и все одно едва не вздрогнул, когда человек вновь притянул его к себе, крепко обхватив одной рукой за талию. А потом взял одну из рук и подставил под теплую воду. Теплая вода до невыносимости мягко ласково омывала кожу, просачивалась сквозь бинты на запястьях, даря негу… он не стал сопротивляться, когда пират поочередно повторил процедуру с остальными руками.

— До каюты добредешь… а кого я спрашиваю?! – пират с досадой хмыкнул, и вновь подхватил его на руки.

Норн внутренне оторопел. Это было настолько странно и дико, что он не знал, что и думать.

Пират уверенно дошагал до каюты, сгрузил его койку, набросил на него одеяло, и взялся за браслет наручников.

— Не надо, – проговорил Норн. – Ты можешь просто запереть меня здесь.

К горлу подкатил комок. Только не опять!

— Знаю я вас, светлых, – едко сказал пират, сев на койку, но наручники не убрал. – Вновь