показывая ему монетку, — я знаю не так много людей, носящих маскот.

— Это такой браслет с монетками, на удачу? У меня отец носил.

— Он был воином?

— До ранения. Потом стал оружейником, но браслет носил. Только не особо много дачи он ему принес. — добавил оборотень, отвязывая лошадей, — что теперь будем делать? Искать твоего учителя?

— Давай отъедем, и я попробую его прочитать?

Лексий кивнул, погруженный в свои мысли, а я пыталась выжать из монетки все, что возможно.

Если человек долго носит на себе что-либо, вещь насыщается его энергией и может работать передатчиком. Ну почти.

Получалась сущая ерунда! Абсолютный бред, невозможный считать с человека. Неужели не Даррин? А кто? Кто еще может носить маскот и быть заинтересованным в нашей безопасности?

— Слушай, а с чего ты вообще взял, что это имеет к нам отношение?

— Так волкодлак шел за нами, — справедливо возразил Лексий.

— И что? Шел, а потом встретил какого-нибудь охотника, который его и грохнул.

— Если волкодлак шпион, то он бы не стал нападать.

— Мало ли психов…

— Искра, что ты разбушевалась? Не получается что-то?

— Да… — я кивнула на монетку, — выходит, что потерял ее не человек.

— А кто?

Я пожала плечами.

— А предположить?

— Не знаю, Лексий. Я читаю только людей. А это… Я даже не уверенна, что потерявший монетку — живой.

— То есть?

— Не знаю! Я такое впервые вижу.

Лексий замолчал, явно что-то обдумывая.

— Значит так, — произнес он наконец, — сейчас мы отъедем и ты попробуешь прочитать Даррина, а дальше будет видно.

— Ладно. Только это дело энергозатратное. Я потом мало на что гожусь.

— Долго?

— Час — полтора.

— А способы быстрого восстановления есть?

— Есть, но для магов, а я ведьма.

— Ладно. Побуду полтора часа твоей охраной, — усмехнулся Лексий.

Мне не улыбалось быть беспомощным приложением к оборотню, но выхода не было.

Минут сорок мы ехали в молчании. Не знаю, как блохастый, но я терзалась догадками и предчувствиями. И отгоняла мысли о вчерашнем. Он враг. Он не для меня. И Альк…

"Обещай, что будешь счастливой…"

Какое тут счастье? Да и есть ли оно? Такое, чтоб не бояться его потерять?

— Искра, тебя такая полянка устроит?

Оказывается, мы уже давно свернули с дороги и забрели в лес. А я и не заметила.

— Устроит, — я соскочила с седла и бросила Лексию поводья, — держи и отпустить не вздумай — у меня в сумках все наши запасы, потом будешь зайцев и птичек стрелять.

Оборотень хмыкнул, но поводья перехватил покрепче.

Я отошла подальше, опустилась на траву, прислонившись спиной к старому, с потрескавшейся корой, вязу. Прикрыла глаза и попыталась пробиться к Учителю.

И провалилась в темноту и боль.

— Искра? Живая?

Я открыла глаза и поняла, что лежу головой на коленях у оборотня.

— Живая… — неуверенно ответила я, попытавшись подняться, но зашипела и обвалилась обратно — каждая мышца отозвалась болью.

— Что с тобой было?

— А на что было похоже?

— На припадок буйного помешательства, ты кричала и металась. Я тебя еле удержал.

Я облизала пересохшие губы и попыталась выровнять дыхание.

— Я не знаю, но похоже на очень сильный блок. И очень сложный — обычный бы просто выбросил, ну может ударил, а меня затянуло. Как ты меня вытащил? Могло ведь не отпустить…

— Не знаю. Просто звал. Ты встать можешь?

— Давай попробуем?

Я попыталась встать, оперевшись рукой о землю. Лексий, наблюдавший за моими мучениями, чертыхнувшись выпрямился и вернул меня в горизонтальное положение на секунду прижав к себе.

Всего на секунду.

На целую секунду.

— Стоять можешь?

— Попробую.

Не отпускай и я все смогу, — шепнул внутренний голос, но я послала его куда подальше. А что я ещё могла?

— Отследить по этому мавровому блоку тебя нельзя?

Я дорвалась до вожделенной фляжки с водой, поэтому ответ Лексию пришлось ждать. Он и ждал. И злился. На кого? Злиться он стал сразу, как понял, что стоять я таки могу.

— Не знаю. Но уходить надо.

Ага, надо. Первая попытка забраться на лошадь чуть не прибавила мне синяков. Благо, что у оборотня хорошая реакция. М-м-м… Может еще пару раз упасть, авось надоест меня ловить и не отпустит больше.

— Искра, ты ведь даже если в седло заберешься, все равно свалишься!

— Не свалюсь. Помогай давай!

Не свалилась. Заодно и в себя стала приходить. Вообще, я себя чувствовала выжатой и весьма потрепанной тряпкой. Какие там полтора часа! Мне бы к вечеру оклематься! И это при том, что я альва, человек бы вообще не встал.

Значит убивать меня не собирались, только по носу щелкнуть хорошо. Или меня недооценили? Ничего, ещё оценят, я постараюсь!

— Не смотри на меня так, — проворчала я, поймав жалостливый взгляд Лексия.

— Как?

— Как-будто мне два дня до смерти.

— Да иди ты к Марву, со своими шуточками, Искра!

Ого! Господин оборотень озверел? Хотела бы я знать, с чего вдруг? Нет, чтоб проявить сочувствие и не орать — и без него голова сейчас взорвется!

— Ну и чего ты бесишься? Тебе легче от этого?

Лексий замолчал и отвернулся, всем своим видом показывая, что дурная маврова ведьма у него уже в печёнках. Пусть не обольщается, у мен он приблизительно там же!

Дальше было еще веселее! Лексий молчал, отвечая только на вопросы "по делу". Ла-а-адно, я ему припомню! Только голову из осколков соберу и тошнить меня перестанет.

Ехали до упора, пока я натурально не свалилась из седла и заявила, что никуда ехать не в состоянии, потому, что во-первых — я сейчас помру, во-вторых — у меня уже вся пятая точка в мозолях и я банально жрать хочу и мне плевать на точку зрения оборотня-садиста!

Лексий чертыхнулся, но с дороги съехал. Прихватив меня и закинув поперек седла. Я побрыкалась, но тщетно.

Я пользовалась положением тяжело раненого, как только могла. Могу поклясться — через полчаса оборотень уже подумывал, что добить меня будет гуманнее.

После обеда я решила попытаться помириться. Нет, ну логично же! Половик котелок полощет, а я тут, рядышком, на бережке, и все хорошие, вроде бы.

— Лексий?

— М-м-м?

— Не злись?

— Я не злюсь.

Я тяжко вздохнула, намекая, что никто меня не любит и не понимает.

— Не злюсь я. Я думаю, почему нас еще не подкараулили в темном лесу, если Риену мы поперек горла?

— Мы еще ничего не натворили, толком.

— Ну да, ничего. Я его чуть не убил, а ты тихонько перерезала почти всех его приближенных.

— Тогда не знаю. Может он нас недооценил? Или надеется на нашу малочисленность.

— Не