Конте вложил меч в ножны:

— Не думаю. Почти все твои люди живы. Подумай об этом.

Голос Мелвера упал до шёпота:

— Ты мог бы. получить силу. Власть. Если бы позволил мне. помочь.

Конте не обернулся:

— Нет. Идём, Закладка.

Лошадей, оставленных наёмниками в низине, мы нашли быстро. Я вспрыгнула в седло первой.

— Мне очень жаль, — промолвила я, глядя сверху вниз на Конте. — Из-за подложного письма Ниро — и из-за твоего отца. Зато теперь мы хотя бы знаем правду.

— Слишком много правды, — пробормотал Конте, залезая в седло.

— Да. — Я невесело усмехнулась. — Жаль, Тень пропустил эту встречу. Уверена, ему нашлось бы что сказать Джейме.

Конте пристально посмотрел на меня:

— Что ты о нём думаешь? — негромко спросил он. — О Тени?

— Он спас тебя, — просто сказала я. — Когда я вышла из экипажа и увидела тебя, это была самая счастливая минута в моей жизни. Я поверить не могла, что ты всё это время был жив. Что тебе помог Тень. Что он. ну.

Конте понимающе ухмыльнулся:

— Оказался не таким уж полным мерзавцем?

— Самое страшное, что я не знаю, мерзавец он или нет, — беспомощно произнесла я. — Всё, что Тень сделал для меня и для тебя, — это как ослепительная звезда, Конте. А потом я вспоминаю, что Тень служит Церону и все мерзости, что происходят в Рин Дредене, происходят с его ведома, и эта звезда словно падает в болото.

Конте долго молчал.

— Да, — наконец произнёс он. — Знакомое чувство.

— Тебе ведь сейчас очень тяжело? — тихо спросила я. — Ты узнал, что Ниро жив, держал в руках письмо от него, а потом…

Конте покачал головой. Протянул мне руку, и я сжала её.

— Потом, — мягко произнёс Конте. — Нам обоим стоит отдохнуть после такого дня.

И только когда я пустила свою лошадь в галоп вслед за ним, до меня дошло, что, когда речь зашла о Ниро, Конте вновь ушёл от ответа.

Ночь застала нас в одном из многочисленных придорожных трактиров. Завтра к обеду мы должны были быть в Рин Дредене. В Чед Нату мы с Конте по молчаливому уговору решили не возвращаться: Гирен был мёртв, Джейме сбежал, и других дел у нас в городе не осталось.

Впрочем, я полагала, что скоро услышу шепоток, что девушкам из домика Чёрных Роз выплатили немалую компенсацию, а домик закрыли. В конце концов, Тень не бросал слов на ветер.

Я сидела на постели, глядя на стакан с вербеной. С такой простой настойкой. Достаточно выпить её — и всю ночь спать без сновидений.

«Не пей вербену».

Я взяла стакан и долго-долго смотрела на него. Избавление от моих кошмаров. От огромной чёрной плети с рукояткой, которую Церон готов был использовать. по назначению. От пыток, от раскалённой лавы, от.

Доверия.

«Если вместо того, чтобы мне довериться, ты предпочитаешь меня запереть — тебе нужна не я».

Тень мне доверился.

А я.

Я не могу довериться ему. Тень далеко, и со мной никого нет. Конте взял нам два номера в полной уверенности, что я выпью вербену. Ему даже в голову прийти не может, что я откажусь.

Я не хочу попадать в мир кошмаров. Не хочу умирать или сходить с ума. Ведь мне будет достаточно одной-единственной ночи, чтобы проснуться с изломанной душой, исковерканной страшными воспоминаниями, которые будет невозможно забыть.

Доверие. Как можно кому-то довериться — настолько?

Невозможно. Я не могу.

Я сжала стакан в руках. Медленно поднесла к губам, стараясь не пролить ни капли. Перевела взгляд на своё испуганное отражение в зеркале. Сейчас я не выглядела такой же уверенной и смелой, как прошлой ночью, когда меня обволакивало цветное дуновение пудры. Просто растрёпанная девчонка в ночной рубашке.

Я бросила последний взгляд на полный стакан.

И швырнула им в стену.

Почему-то я совершенно не удивилась, очнувшись висящей в цепях лицом вниз.

— Вот почему у демонов такая бедная фантазия, а? — пробормотала я, открывая глаза.

И охнула. Потому что фантазия у Церона была бедная, но очень… неприятная.

Для меня.

Натянутые цепи висели прямо над фигурным чаном с кипящей алой кровью. Огромные ленивые пузыри то и дело лопались на поверхности.

Я перевела взгляд на стены, расписанные чёрно-красными фигурками. Не то склеп, не то древний храм. На фресках фигурки умирали тысячей разных способов, и пусть выглядели они не особенно похожими на живых людей, я поёжилась, уловив намёк.

Цепи вдруг натянулись так, что у меня вырвался хриплый крик. А потом раздался скрип металла, я качнулась в цепях, как кукла-марионетка, и чан с кровью вдруг сделался ближе.

Я похолодела.

— Как долго я ждал этой встречи, — раздался голос Церона. — А ты?

Я с трудом повернула голову. Церон задумчиво сидел на стуле, покачивая ногой.

— Не особенно. радуйся, — хрипло сказала я. — Я на свободе.

— И я не могу вкусить твоего общества наяву, — кивнул Церон. — Но скоро всё изменится. Совсем скоро.

Я моргнула: мне вдруг показалось, что возле стула, на котором сидел Церон, появилась белая линия. Я моргнула ещё раз, и линия исчезла.

Церон покачал головой, глядя на меня:

— Слишком скучно.

В следующий момент он щёлкнул пальцами, и цепи, держащие меня, резко начали разматываться. Я заорала, глядя, как чан с кровью приближается, а я лечу к нему, лечу, лечу…

Пар, идущий от кипящей крови, опалил кожу. Ещё немного, и моя грудь коснётся поверхности. Я зажмурилась и отвернулась.

И в этот же миг цепи вновь натянулись, поднимая меня на пару локтей вверх.

— Ты убила Гирена? — лениво спросил Церон. — Да или нет?

Я неохотно раскрыла глаза:

- Да.

Лучше я признаюсь в этом убийстве, чем Церон заподозрит Тень.

Церон хмыкнул:

— Надо же. И после этого ты легла спать без вербены? Смело.

— Я. забыла.

— Как интересно.

Цепи снова дёрнулись, и кровь в чане вдруг закипела особенно яростно. Я изо всех сил задёргалась, но бесполезно: дождь алых брызг взлетел в воздух, и десяток раскалённых капель обжёг тело. Я взвыла.

Церон засмеялся:

— Нравится?

— У тебя что, совсем нет знакомых женщин? — огрызнулась я.

Церон вздохнул:

— А ведь наяву одного тычка в шею хватало, чтобы тебя заткнуть. Что ж, ты недолго останешься дерзкой.