Он выхватил меч и с криком бросился на меня.

Не хочется умирать? Надо было слушать, а не кичиться познаниями в области имущественного права. Хотя, за это тебе следует сказать «спасибо». Просветил всё же.

Фехтовальщик из бандита был ещё хуже, чем дипломат. Никакого, хоть сколько-нибудь, отточенного искусства владения мечом! В моём мире он бы не дожил и до совершеннолетия.

Я с лёгкостью парировал удар и, закрутив стилетом, отбросил его оружие в сторону. Мародёр ошарашенно уставился на пустую ладонь. Второй рукой он в это время нащупывал на поясе нож, но выхватить его не успел, а схватился за пронзённую стилетом грудь.

Дабы не искушать себя желанием обратить его в нежить, просто взял парня за шею и швырнул в булькающую жижу. Ещё тёплый труп, выпучив от удивления глаза, медленно скрылся из виду.

По телу растеклось приятное ощущение. Второе ядро преодолело свой первый порог развития, а значит, его объём стал вдвое больше.

— Поздравляю! У меня пять! — сзади раздался бодрый голос Казанцева.

Я обернулся и увидел взлохмаченного барона. Он как деревенский мясник весь был перемазан кровью. Вот именно поэтому я и не люблю большие игрушки — мало того, что тягаешь такую бандуру, так ещё и весь в крови после каждого боя.

Но это опять же дело вкуса.

— Ты проиграл! Этот был седьмой, — я кивнул на поднимающиеся пузырьки.

— В таком случае, с радостью признаю за тобой победу! — Казанцев протянул руку, помогая мне вытащить ногу из жижи, и уже серьёзным тоном продолжил. — О чём он говорил?

— Что они ещё вернутся.

— Вот же гадость, не думал что всё так быстро завертится. Что нам теперь, забором земли огораживать?

— Может, в этом и есть смысл, только пока мы поднимем частокол с одной стороны, они придут с другой. Скоро здесь вообще всё кишеть будет этими мародёрами и искателями лёгкой наживы.

Барон поскрёб щетину и откинул свалившуюся на лицо чёлку.

— Слушай, может, нам соседей ещё привлечь в нашу… — он закрутил пальцами, подбирая слова, — … погоди, мы ж так и не обсудили про сотрудничество.

— Сейчас самое время.

— Для начала давай разберёмся с Советом. Он ведь, падла, и создан для того, чтобы за исполнением законов следить, а не крошки с княжьего стола выпрашивать. Я вообще б его снёс, к чертям собачьим.

— Сначала поговорим, а уж потом подумаем, что с ним делать.

* * *

В дверь тихонько постучали.

Евгений Аргентович отложил в сторону вчерашний выпуск «Новосибирского вестника» и сменил очки для чтения на обычные. Невозможно сфокусироваться на мысли, когда кто-то вот так, без записи, вдруг решает, что ему дозволено заявиться к пожилому человеку, да ещё и в такую рань.

— Войдите! — чуть громче обычного проговорил граф и устроился поудобнее, чтобы ничто не мешало ему испепелять гостя взглядом.

Дверь открылась, и в кабинет заглянула голова управляющего.

— Ваша светлость, простите, что так рано, но очень важное дело, — почти что шёпотом произнёс он.

— Говори, — облегчённо вздохнул граф и снова взял газету.

— Только что звонил управляющий барона Константина Константиновича Зимина. Сказал, что его благородие вчера не вернулся в имение. Кристафон не отвечает. Никого из его людей тоже нет. Все, говорит, как в воду канули.

При выражении «как в воду канули» граф Шувалов непроизвольно вздрогнул. Этот Ляхов никак не выходит из головы. Всю ночь, скотина, перед глазами стоит, точнее, лежит, с отрубленной головой. Погоди! Или всё-таки стоит? И с головой. По фотографии совершенно непонятно, стоял он или лежал, этот окоченевший труп!

Да кто его ставить-то будет?

Граф судорожно заскрёб узловатыми пальцами по лежащим на столе бумагам и наконец-то отыскал среди них распечатку фотографии убитого Ляхова, которая и стала отправной точкой в уголовном деле, инициированным Зиминым.

А ведь он, мать его ити, и в самом деле стоит! Вон же, деревья на фоне виднеются. Плохо, правда, ночь всё же.

Граф откинулся на спинку кресла и уставился невидящим взглядом на управляющего. Это что же получается, Ляхов — ходячий мертвец что ли? Значит, и Бастион он покинул тоже мёртвым, с Пугачёвым. Как он сразу не догадался? Там же как раз какие-то проблемы с определением времени смерти были.

— Ваша светлость, всё в порядке? Может, лекаря?

— Продолжай, — безразличным тоном ответил Шувалов.

— Так вот, ни Зимина, ни его людей нет со вчерашнего дня. Он только сообщение успел оставить, вы на массаже были, а у меня совсем из головы вылетело передать. Он сказал, что Пугачёв вышел из жандармерии, и он, то есть его благородие, барон Зимин, переходит к запасному плану.

— Это всё?

— Ещё звонил мужчина, он не стал называть своё имя, но просил передать, что его человек под прикрытием в селе Ваг… Вагна…

— Ваганьковское, — поправил управляющего граф, смотря, как заговорённый, в одну точку.

— Да, ваша светлость, благодарю вас. Так вот, тот человек справился с поручением и просит расчёта. Не знаю, что это значит, но звонивший сказал именно так, слово в слово.

— Захар.

— Да, ваша светлость.

— Дай-ка мне вон ту книжицу, с закладкой, младшенький вчера оставил.

Управляющий прошёл к узкой конторке у окна и взял забытую сыном графа детскую книжку, с забавными рисунками на обложке.

— Тоже любите читать сказки, ваша светлость? Я и сам порой…

— А ну быстро дал сюда книжку и пошёл отсюда, дурак!

Когда Захар спешно покинул кабинет, граф положил перед собой книгу и открыл на том месте, где остановился читать его младшенький.

— «Глава четыре, в которой глупый граф хотел сжечь замок некроманта». Да ну нет! Быть такого не может!

Глава 7

Когда колонна из двух вездеходов и грузовика въехала в село, нас уже встречали. Оказывается, здесь отчётливо были слышны звуки пальбы, и большая часть жителей решили, что на Ваганьковское опять напали. Ситуацию разрулил староста, сказав, что хозяин с гостями поехали на охоту, и видимо, эта самая охота прошла успешно, раз столько стреляли.

Стоило нам остановиться, как машины со всех сторон облепили люди, высматривая, чего это там такого мы привезли.

Посмотреть было на что. В кузове грузовика лежало всё, что мы сняли с пришлых мародёров. В основном, холодное и огнестрельное оружие, часть амуниции и боеприпасы. Были ещё и парочка каких-то