— Вы же пообещали ему половину рыбы отдать. Он нас только из-за этого не выгнал, — вспомнил Алихар.

С каждой новой фразой на Эйрика нападал все новый приступ смеха. Под конец у него уже болел живот, но он все равно не мог остановиться. Кое-как вспомнив вчерашние похождения, рыбаки тоже залились громким смехом.

— Даа, — задумчиво протянул Чад, немного отдышавшись. — Повеселились. А что это вообще за порода?

— Если честно, я такую никогда не ловил и вообще вижу впервые. Видимо, что-то очень редкое. Жаль, что делиться придется.

— Не жалей, мы все равно ее готовить не умеем, — успокоил друга Эзоп.

Вдоволь повспоминав ночные приключения, компания все же вышла из комнаты. Тазик решили брать с собой сразу. Проходя по коридору, друзья встретили нескольких посетителей, они о чем-то мирно болтали, однако при виде необычной компании, тут же притихли и уставились на посудину. Подобная реакция сопровождала торговцев вплоть до столового зала. Не обращая внимания на посетителей, мужчины гордой поступью подошли к стойке и поставили таз. Только сейчас они заметили пристальное внимание всех присутствующих. Некоторые шептались между собой, некоторые прикрывали ладонями улыбки, некоторые открыто смеялись, но все смотрели на них. Стоящий за стойкой мальчик заметил прибывших и подошел ближе. Он заглянул в таз, увидел содержимое и не сказав ни слова куда-то испарился. Спустя минуту мальчик шел обратно с еще двумя людьми. Он указал на торговцев и вернулся за стойку, приступив к своим обычным делам. Приведенный официантом джентльмены были одеты более чем прилично, если не сказать роскошно. Один был одет в красные шаровары, золотые сапоги и золотую жилетку, на втором преобладали темно-зеленые тона. Его наряд походил на наряд первого, за исключением жилетки, вместо нее до колен свисал узорчатый камзол. В остальном радикальных отличий не наблюдалось. Первым говорить начал красный.

— Приветствую вас, господа нарушитель порядка, — сказал он на ломаном центральном. — Вижу, вы принесли обещанное.

Эзоп, стоявший на шаг впереди остальных, утвердительно кивнул.

— Это правильное решение, — надменно продолжил красный. — Такие как вы редко держат слово, или как там у вас говорить? Но вы поступили разумно — скрыться с этим рыбом мы бы вам все равно не позволили.

— Какие это “как вы”? — с ноткой агрессии спросил Чад.

— Ну как это какие? Сброд и ворье.

Рука Чада машинально потянулась к поясу, однако меча там не было — все оружие путники оставили в тележке.

— Про это я и говорить: обычный неотесанный сброд.

— Следи за словами, ускаит. То что со мной нет меча, не означает, что я не могу тебя убить.

— Успокойся, — серьезно сказал Эзоп, обращаясь к Чаду. — Мы сожалеем, о том, что вчера доставили вам неудобства, но не потерпим оскорблений в свою сторону. Мы не воры и не лжецы. Забирайте, что вам причитается и оставьте свои замечания при себе.

— Вы не в том положении, чтоб здесь распо… распоряжаться. Если бы вы вчера… Если бы застал вас я, а не Ахмет, — при этой фразе он показал на зеленого, — вы бы сейчас гнили в темнице.

— То есть мы тебя еще благодарить должны? — выкрикнул Чад. — Да что ты о себе возомнил, червь? Когда это западенцы стали разговаривать в таком тоне с северянами. Вы грязное отродье, которому в пору кланяться при виде хозяев, а не поднимать на них голос…

— Давайте не будем говорить плохие слова, — наконец вмешался в разговор зеленый. — Мы… Мы сейчас все… Все злые и нам нужно успокоиться.

Его центральный был гораздо хуже, чем у товарища, однако ускаит пытался как мог. Его незнание языка сейчас только сыграло на руку. Услышав речь зеленого, Чад немного успокоился, а вскоре и замолчал, еле сдерживая предательскую улыбку.

Красным наоборот овладела злоба, от которой он и сам покраснел. Во время гневных угроз Чада он сжался в комок. Когда же торговец замолчал, он расправил грудь, к его голове прибыли кровь и он, казалось, был готов накинуться на заносчивого торгаша в любой момент, который, правда, все никак не наступал.

— Короче, мы наговорили много всякого, но уговор есть уговор, — опять заговорил Эзоп. — Забирайте свою рыбину, иначе она скоро стухнет, а мы пошли. И да, можете всю забирать, мы все равно ее готовить не умеем.

— Всю? — неожиданно мягко переспросил красный.

— Всю, всю.

— Ну раз так, то идите — разрешаю.

Чад сделал резкое короткое движение в его сторону, имитируя нападение. Молниеносная реакция красного сработала безупречно: он отскочил назад и готов был бежать, но заметил, что оппонент атаку не развивает, а потому снова принял важное положение.

Выходя на улицу, Чад пожелал всем присутствующим здоровья на ускаитском и громко захлопнул дверь. Путники незамедлительно отправились в конюшню, а уже через десять минут свежие жеребцы уже везли их по людным улицам города. Забрав некоторые вещи Алихара, компания двинулась к порту и спустя сорок минут была на месте. Немного пошарив в повозке, Чад нашел приличного размера мешок, который тут же протянул Алихару.

— Вот, держи. Этого должно хватить, — произнес он.

Алихар приоткрыл ткань, после чего вернул мешок обратно.

— Тут слишком много, я не могу у вас столько взять, — сказал он.

— Бери! Ты не можешь вернуться домой ни с чем, к тому же жить вам тоже на что-то нужно будет. Бери!

Спустя пять минут уговоров, торговцам все же удалось всучить Алихару деньги.

Побродив по порту, компания обошла не один десяток кораблей. Большинство из них были полностью укомплектованы, другие отправлялись через несколько дней. Но вскоре нужный корабль все таки нашли. До отправки оставалось меньше часа, а свободных мест было предостаточно.

— Мы были знакомы меньше суток, но вы стали для меня настоящими друзьями, — произнес Алихар. — Я никогда не забуду вашей доброты. Если вы когда-нибудь будете в Аюле, то обязательно проведайте вашего Алихара — мои двери для вас всегда открыты.

Бездомный крепко обнял всех присутствующих, после чего упал на колени и припал лбом к земле, что-то бормоча. Алихар периодически поднимал корпус, но после снова опускался, сильно ударяясь головой. От неожиданности Эйрик бросился к аюльцу, но Чад вовремя его остановил.

— Да стой ты, он так уважение проявляет.

— Он же сейчас себе лоб расшибет.

— Не расшибет — Алихар знает что делает.

Поднявшись на ноги, аюлец отряхнулся от песка и снова начал всех благодарить. Его лоб, как и колени, были довольно красными, хоть видимые увечья и отсутствовали. Алихар пожал всем руки и отправился по трапу на борт, периодически оборачиваясь и махая рукой. Внешне он сильно отличался от обычного