— Но как?

— Считай деньги у тебя уже есть.

— Я не могу взять…

— Можешь, — остановил собеседника Чад и поднял свой бокал пенного. — Так давайте же выпьем за Зулу, Амаори и Тиси. — громко сказал он.

Осушив свой стакан, Алихар пристально посмотрел на фиазца и сказал:

— Хорошо, я приму ваши деньги, но при одном условии: вы обязательно навестите меня в ближайшем походе.

— Ишь че придумал, еще условия ставит, — усмехнулся Чад.

— Да, ставлю. Так я смогу вернуть вам деньги, хотя бы частично.

— Ладно, убедил. Уговор.

Чад снова подозвал официанта и попросил обновить напитки. Когда заказ был выполнен, прозвучал новый тост, и собеседники тут же ударили стаканами в очередной раз.

Спустя несколько часов изрядно накидавшиеся мужчины углубились в философские рассуждения, отправив уставшего Эйрика спать. Вернее, по большей части, общались только двое, Чад же лишь изредка вбрасывал несколько слов и томно вздыхал, ожидая смены темы.

— Нет, нет. Ты не прав! — пьяным голосом громко заявил Алихар. — Человек пошел от полубожественной расы ихниел. И утверждать, что его корни идут от обезьян — это богохульство.

— Я понимаю, что ты прилежный якумон, и от твоей веры я тебя отговаривать ни в коем случае не собираюсь. Просто пойми, что генотип человека и обезьяны очень похож. Сходство двух этих видов можно проследить даже невооруженным взглядом, — возразил Эзоп.

— Все равно это не может быть правдой. Как ЧЕЛОВЕК может быть родичем обезьяны? Между ними нет сходства. К тому же, о божественной природе людей свидетельствует множество святых писем, и не только из якумо.

— Дорогой мой друг, сколько бы ты религий не изучал, все равно это количество не сравнится с моим. Большая часть из них полнейшая чушь, и не имеет и намека на реальность.

— Пусть будет и так, но в твои слова про обезьян я все равно не верю, — произнес Алихар, и, скрестив руки на груди, демонстративно замолк.

— А ты что думаешь, Чад? От кого мы произошли? — спросил Эзоп.

— Я не верю в Богов, поэтому мне ближе обезьяны, — сухо ответил он. — Вы долго еще будете эликсир молодости греть? Может выпьем уже?

— Точно, пора. Алихар, бери стакан. Ну давай же, не грусти.

Нехотя аюлец поднял стакан и сделал пару глотков.

— Вот, молодец! — похвалил его Чад. — А этого балбеса ты особо не слушай. Он много знает, и еще больше говорит. Поэтому…

— Да, да, да, — перебил его мискарец, подсаживаясь ближе к Алихару. — Может ты и образованный человек, но, спорим, у меня есть кое-что, чего ты никогда не читал?

Алихар искоса посмотрел на говорящего и все-таки повернулся к нему.

— Ты что-нибудь слышал про “Экзодевент”? — все также тихо спросил мискарец.

— Ну допустим.

— Так вот, один экземпляр лежит прямо у меня в повозке.

Лицо аюльца моментально переменилось: глаза расширились, а рот приоткрылся, издавая возглас удивления. От прошлой обиды не осталось и следа, и Алихар всецело и полностью слушал собеседника.

— Пока я прочел не так уж и много, но могу сказать, что литература вполне занимательная. Правда, непонятно, почему такой большой ажиотаж вокруг нее был в свое время.

— Непонятно? Непонятно? Это же сам “Экзодевент”, если там одно только это слово будет написано на всех страницах, он все-равно будет божественным, — в стадии крайнего возбуждения произнес Алихар.

— То есть, в этом случае твоя вера тебе позволяет допускать и превозносить других Богов? — насмешливо заметил Эзоп.

— Это другое, не путай. Я истинный якумон, и от веры не отступлю. Но аодай я уважаю, и считаю ее второй после якумо. К тому же, неоднократно доказано — “Экзодевент” далеко не обычная книга.

— И что же в ней необычного?

— Ну, ходит много теорий. Главная суть их в том, что действа, описанные в ней, сбываются.

— Не удивил. Я тоже это слышал, но мне кажется…

— Это не байки, — перебил собеседника Алихар. — ““Экзодевент” будто и есть наша жизнь, по страницам которой мы плывем день ото дня” — так говорил мой учитель. Я ему верю.

— И что же такого предсказала эта книга?

— Да что угодно: падения королевств, правления граотов, дату смерти предпоследнего настоящего граота — Рагрина. Серьезно, Писатель будто написал историю, и теперь мы неизбежно будем ей следовать, даже не желая этого.

— Подожди, ты сказал он предсказал дату смерти Рагрина? Он же умер задолго до того, как тот появился.

— Вот именно. Но еще тогда он знал все. В “Экзодевенте” описывается битва возле Асваны, и дальнейшее разрушение Иланы. Говорят, есть даже даты. Понятное дело, они из другого летоисчисления, но если прикинуть хронологию, то все сходится.

Чад, который все это время скучал в стороне, услышав последнюю речь Алихара, заметно заинтересовался разговором.

— Ты что-то сказал про Асвану? — спросил он.

— Да, я говорю, там была битва, описанная…

— Кто бы что не говорил про тот день, я убежден в том, что граоты — не люди. Их даже зверями нельзя назвать. Это просто трусливые насекомые, — громко запротестовал фиазец.

— Все с тобой согласны, друг мой дорогой. Только не кричи ты так, — попытался успокоить друга Эзоп.

— Я и не кричу, — заметно снизив тон, ответил Чад.

Алихар молчал, уставившись недоуменным взглядом на собеседников. Заметив этот взгляд, Эзоп тяжело вздохнул и ответил:

— Да, мы сражались в той битве, как ты уже, наверное, понял. Тогда столько людей полегло, многие из них были нашими друзьями.

— Сочувствую, — печально ответил аюлец.

— Только обиднее всего то, что погибли они не от рук врага, а по прихоти Рагрина.

— Не понимаю. Я слышал, что именно из-за него вы и победили.

— В тот день он слетел с катушек и испепелил пол нашей армии, — объяснил Эзоп, делая глоток из стакана. — Мы побеждали и так, но, когда на поле битвы появился Рагрин, наш перевес стал просто огромен. Часть южан сдалась сразу же, часть чуть позже, но этого ему было недостаточно. Чертов граот поднял в воздух тысячи воинов и превратил их в пыль. Но и этого не хватило: он сразу же отправился дальше, уничтожая все на своем пути: разрушая города и убивая десятки тысяч невинных. Нимейцы молили о пощаде, но он лишь насмехался, окропляя их кровью руины великих городов. Такое никому не пожелаешь увидеть.

Эзоп замолк и допил остатки, после чего окинул взглядом сидящих за столом. Чад грустно смотрел в одну точку и потирал мозолистые руки, периодически что-то бормоча под нос. Алихар же взглядом полного сожаления блуждал от Эзопа к Чаду, не зная, что и сказать.

— Мальчик, принеси еще! — вдруг