стул, мысленно проклиная решение завести этот разговор в ресторане. Потому что желание поцеловать каждый миллиметр ее нежной плоти, ощутить сладкий знойный аромат ее похоти, снова проглотить прерывистые всхлипы ее удовольствия уже превратило гул возбуждения в рев.

– Ты арендовал всю террасу? – спросила Мел.

Ему пришлось слегка покачать головой, чтобы оторвать взгляд от ее лица и понять суть вопроса. «Черт возьми, де Кортни, возьми себя в руки»!

– Я подумал, что ты предпочтешь поговорить без зрителей, – сказал он.

По правде говоря, разговоры сейчас были вовсе не тем, чем он хотел заниматься.

Он отвел взгляд от этих полных губ.

– Неужели? Это так заботливо с твоей стороны, – удивилась Кармел.

Росс вернулся к своему креслу и сел. Он допил пиво одним глотком, чтобы прочистить пересохшее горло и отвлечься от всепоглощающего желания.

– Скорее практично, чем заботливо, – сказал он, отчаянно пытаясь вернуть себе некое подобие контроля.

Кармел моргнула, чистая синева ее радужек была почти такой же захватывающей, как и свет румянца на ее бледной коже.

– Заботливо или нет, я ценю уединение. Не буду врать, я нервничала из‑за встречи с тобой здесь. Наверное, я слишком неискушенная ирландская деревенская девушка, чтобы чувствовать себя комфортно, обсуждая свою сексуальную жизнь при свидетелях.

Взгляд Росса сам по себе опустился на лиф ее платья, который обхватывал ее груди, слова «сексуальная жизнь», произнесенные с мягким ирландским акцентом, вызвали эрекцию.

– Ты не выглядишь простушкой, – сказал он. – Ты выглядишь сногсшибательно.

Яркая улыбка изогнула ее губы и осветила взгляд. Что‑то перевернулось глубоко внутри Росса при осознании того, насколько ей понравился этот бесцеремонный комплимент.

– Приятно знать, что час, который я провела, прочесывая винтажные магазины в Трайбеке, не был потрачен впустую, – сказала Мел, снимая кожаную куртку и протягивая ее подошедшему официанту.

От этого движения шелковое платье соскользнуло с ее плеча. Выброс адреналина усилился, когда Росс мельком увидел фиолетовую кружевную бретельку бюстгальтера, прежде чем Мел поправила платье.

– Спасибо, – обратилась Кармел к официанту.

Тот стоял, слегка опешив от ее вида. Росса пронзило чувство собственничества, и он одернул мужчину:

– Возможно, вы бы хотели принять наш заказ?

Молодой человек встрепенулся:

– М‑м‑м, да, конечно. Что для вас, мэм? – спросил он, не сводя глаз с Кармел. Очевидно, Росс стал невидимым для него.

– Что здесь вкусного? – поинтересовалась она, и официант, слегка заикаясь, начал перечислять коктейли.

Раздражение Росса усилилось.

Спустя несколько минут – а Россу показалось, несколько часов – новый поклонник Кармел оставил их наедине.

– Итак, похоже, у тебя был продуктивный день? – спросил Росс.

– Да, очень. В твоей квартире очень светло, это прекрасное место для рисования, – ответила Мел. – Кроме того, Нина заскочила, чтобы забрать Рокки на прогулку, и мы немного поболтали. Она предложила познакомить меня с некоторыми ее клиентами и их собаками, пока я здесь, что может стать отличной возможностью. Нина уверена, что многим из них понравился бы портрет их питомца.

– Но я хочу, чтобы ты принадлежала только мне.

– Я понимаю, – сказала она более резко, чем намеревалась, удивленная его неодобрением.

Росс сам был удивлен, откуда оно взялось. Потому что это казалось более чем неразумным… Точно так же, как всплеск собственничества, когда он увидел официанта, пялящегося на Кармел. Но он, казалось, не мог избавиться от этого чувства, даже когда румянец возбуждения на ее лице потускнел.

– У тебя с этим проблемы? – спросила Мел резким тоном, и от ее улыбки не осталось следа.

– Не совсем так. – Росс пожал плечами, пытаясь заставить себя поверить в это. – Ты принадлежишь самой себе, пока ты здесь, и твоя карьера – твоя забота. Если рисование портретов домашних животных действительно можно назвать карьерой…

В голове Росса толкались мысли. Кармел пришлось бросить художественную школу, чтобы родить от него ребенка. Похоже, брат не спешил помогать ей деньгами – что казалось в высшей степени бессердечным, учитывая, что парень был миллиардером, – но в конечном счете Росс знал, что не Коналл О’Риордан был ответствен за содержание ее сына, а он сам.

Внезапно Росс осознал причину своего раздражения. Это было не чувство собственничества, не желание удерживать Кармел при себе. Просто Росс хотел исправить все свои ошибки.

– Просто чтобы ты знала, я сегодня создал хорошую финансовую поддержку для тебя и Кормака с моей финансовой командой. Это означает, что тебе больше не придется тянуть эту финансовую обузу. И ты можешь заниматься искусством только по своему желанию, не превращая любимое занятие в способ заработка.

Почему‑то Кармел не обрадовалась этой новости. Ее брови опустились, а пухлые губы сжались в тонкую линию. Синева ее радужки превратилась в пламя, когда возмущение вспыхнуло в ее глазах.

– Ты это так воспринимаешь? – огрызнулась Кармел. Она провела последние четыре года, отказываясь принимать многочисленные подачки, которыми Коналл пытался поддержать ее и Мака. Так почему к предложению Росса она должна относиться иначе? Его деньги не были проявлением любви к сыну, она уже знала это. Так почему же его настойчивость так сильно ее беспокоила? Не потому ли, что угрожала подорвать независимость, ради которой она так усердно работала? – С каких это пор Мак стал для меня обузой? – спросила Кармел. В заявлении Росса было так много неправильного, что она не знала, с чего начать.

– Я этого не говорил.

– И если ты помнишь, я никогда не просила у тебя денег, – сказала Мел, повторяя это еще раз. Ярость перерастала в какое‑то иное, более тревожное чувство. Как она должна относиться к его поддержке, если никогда ее не хотела?

– Я знаю, – признался Росс, спокойный тон только усилил ее волнение. – Но это не значит, что я не должен тебе помогать деньгами на содержание моего сына. Ты стольким пожертвовала ради него за последние четыре года.

– Я не пожертвовала ничем, чем не хотела бы пожертвовать. И я совершенно довольна той жизнью, которая у меня есть сейчас, – сказала Кармел. – Может быть, портреты домашних животных кажутся тебе пустой тратой времени, но мне это нравится, и я хороша…

– Я этого не говорил, – оборвал ее Росс.

– Да, но ты это подразумевал, – парировала Кармел.

Но затем он наклонился вперед и накрыл ладонью ее кулак, лежавший на столе рядом с его рукой.

– Нет, – сказал Росс. – Я горжусь тобой и всем, что ты сделала, чтобы устроить жизнь нашему ребенку. Но я помню остроумную, блестящую девушку, которую встретил той ночью. У тебя были амбиции относительно своего будущего, которые я разрушил. Я хочу вернуть их тебе.

Росс не понимал, что эти мечты больше не имеют значения, потому что он дал ей нечто гораздо более