– Ты опять рухнешь в обморок из-за стихии буревестника, зачем нам возвращаться?

– Что за ерунда, Макон? С какой стати ты настолько волнуешься из-за меня?!

Тут над нашими головами пролетели драконы. Этот звук я уже ни с чем не спутаю. Я успела заметить только ярко-красные крылья, а после они исчезли.

Макон проследил за ними взглядом и даже не удивился появлению драконов. Значит, он точно знал, не только кто летит, но и куда.

И тогда паззл сошелся.

– Это была Этель, да? – догадалась я. – Она ведь не в Чертоге, иначе ты бы тоже не шлялся по лесам просто там. Она где-то здесь? Почему?

– Ты не имеешь права звать ее по имени! – рявкнул он.

Он хотел отойти в сторону, но я поймала его за руку. Он недовольно обернулся.

– Макон, ты должен помочь мне. Стихия огня умирает! Твоя королева должна узнать об этом!

Макон моргнул. А после расхохотался.

– Что за ерунду ты несешь, Марина? Как стихия может умереть?

– Вайс сделал все, чтобы случилось именно это. Ты видел его дракона. Он убивает стихии, а я видела, как к нему примкнула одна из семей огненных драконов. И благодаря фениксам, сегодня Культ пустил в расход тысячи прислужников огня. Все они погибли, Макон… И сейчас на их место пришла Пустота.

– Видела? – прервал он меня. – Во сне, что ли? Тебе приснился кошмар, и ты решила, что я должен верить в это?

– Да выслушай же ты меня, кремниевый упрямец!

– Нет, это ты меня выслушай, Марина! – процедил он. – Не знаю, что ты возомнила о себе. И не знаю, как умудрилась выжить и почему на тебе эти странные татуировки, но не думай, что я так легко поверю истинной буревестника. Да, я держу тебя здесь, чтобы ты не умерла в Гранатовом лесу. Но не из жалости к тебе, просто ты слишком важная пешка в этой войне, чтобы так просто от тебя избавиться. Хотя видят небеса, я бы сделал это. И стоял бы и смотрел, как ты корчишься от боли!

Я вдохнула и выдохнула. Ну вот и истинное лицо Макона. Все в порядке. Он все тот же кремниевый ублюдок, а то «хочешь ножку кролика», «удобно ли тебе, девица». Всего лишь очередная удобная маска.

– Если сейчас, Макон, ты не сделаешь все так, как я тебе велю, то очень скоро это я буду стоять и смотреть, как ты корчишься от боли. Вайс создает драконов из трех стихий. Это огонь, земля и время. Огонь он уже уничтожил.

– Стихии часть этого мира! Может быть, в твоем мире магии не существует, но в Гийлире ее невозможно уничтожить!

– Тогда попробуй зажечь огонь, раз ты не веришь мне. Если я лгу, то у тебя все получится. Давай!

Макон остался стоять, глядя куда-то вдаль над макушками деревьев. Он то и дело сжимал и разжимал кулаки. Вероятно, именно туда полетели драконы. И если они были огненными, то у меня для них плохие новости…

– Не знаю, куда полетела королева, но она из огненных, Макон, – тихо сказала я. – Ладно я, но тебе и на нее наплевать? Она должна знать о том, что у вас другой враг. И это не Вайс. Это Пустота, которую вы создаете вместе с Вайсом. Он – убивая стихии. Вы – убивая чужестранок. И под натиском Пустоты весь Гийлир перестанет существовать, если вы не остановитесь.

Макон резким движением отбросил за плечи стальной плащ и достал из кармана кремень. Нагнулся к потухшим углям, набросал сухого мха.

Чиркнул.

Дважды.

Трижды.

Я перевела взгляд вверх, на квадрат неба между ветвями. Солнце уже полностью зашло за горизонт, и теперь небо окрасилось в темно-лиловые цвета. Бегущие в прорехах между ветвями облака были кроваво-красными.

Макон продолжал выбивать искру.

Пока со всей злости не метнул несчастный камень далеко от себя.

– Что будет с Этель? Говори! – крикнул он.

– Королева не прислужник и не состоит целиком из стихии. Но все равно ей будет сложно. И очень плохо. Неужели ты так и будешь сидеть, сложа руки, Макон?

Он развернулся ко мне, сверкая глазами, и кивнул:

– Идем.

Крики мы услышали издалека.

Макон тут же ускорился, то и дело, впрочем, поглядывая в небо, но пролетевшие драконы не возвращались. Мы бы услышали их еще в полете, даже несмотря на крики. Удары драконьих крыльев не так-то просто заглушить.

Под кронами в лесу было очень темно, и я постоянно спотыкалась о корни и неровности на пути. А после даже врезалась в спину кремниевого, который внезапно остановился поперек дороги.

Его стальные глаза, когда он обернулся, выглядели непривычно темными. Два черных провала на бледном лице.

– Каков твой план, Марина? – тихо спросил он. – Сейчас мы перешагнем границу Гранатового леса, и для тебя все начнется заново. Я могу снова попробовать нанести на твою кожу руну, если это поможет.

– Нет, это не поможет. Но я справлюсь. Увидишь.

Макон кивнул и снова посмотрел куда-то вдаль, играя желваками.

– Что с ней будет? – прошептал он. – Без огня она потеряет сознание, как и ты? Как дракон вообще может выжить без своей стихии?

Даже в темноте я видела по его лицу, что гораздо больше, чем за остальной Гийлир, этот бесчувственный, на первый взгляд, каменюка искренне переживал за королеву.

Она же все эти годы любила Эрика, и вряд ли чистой любовью. Ее привязала к Эрику истинность пары, и впервые эта любовь была безответной. Она никогда не полюбила бы Макона, но не могла разлюбить и Эрика.

Я коснулась его холодной руки.

– Ты можешь полететь за ней, если хочешь. Если знаешь, где она сейчас.

– Я не могу остановить тебя одну. И не думай, что это…

– Это не имеет ничего общего с заботой обо мне, да, я помню, – прервала его я. – Она будет чувствовать слабость. Может упасть в обморок. И она не сможет дышать пламенем, разумеется. Уверен, что хочешь остаться? Я справлюсь и без тебя.

Макон качнул головой.

И мы возобновили путь.

Впереди белели стволы, а красные листья казались почти черными. Это был большой лагерь, как я успела заметить раньше. Сейчас же среди деревьев не было ни одного огонька.

Только крики боли.

Я шагнула вперед, во второй раз за сегодня пересекая невидимую границу королевских земель. Тут же кольнуло сердце. Макон повернулся ко мне, вглядываясь в черты моего лица.

Из-за деревьев к нам выбежали гвардейцы. Не сразу узнали Макона, а после стали отчитываться о том, что огни погасли сами, что их пытались зажечь, но все старания прошли даром. И что огненные теряют сознание, когда пытаются обратиться к стихии.

Макон слушал их, но при этом смотрел на меня.

– Королевский кортеж прошел над нами, – сказал гвардеец, у которого я отняла плащ еще днем. – Но они так и не вернулись, Старейшина.