– Спи, – сказал он, – пока я здесь – они к тебе не войдут.

Ночь – время тайн. Время откровений. Время забвения. Когда первые лучи солнца защекотали висок Атэ, он начал медленно покидать оковы сладкой дрёмы. Ему снилось море. Тёплое. Ласкающее нежными мазками песчаный пляж. Ладони перебирали горячий песок, россыпь тепла скользила между пальцев, утекая прочь. Когда рука машинально сжалась, пытаясь удержать неудержимое, и подушечки пальцев коснулись шелковистой кожи, Атэ замер. Разум стремительно осваивал реальность.

Тонкое тело лежало на его груди. Обладательница его старалась не шевелиться, боясь неосторожным вдохом побеспокоить ведьмака. Но вот незадача – тело не принадлежало Лане. У тела были более острые плечи и неровные шрамы на шее. И хотя оно также пахло карамелью, запах этот не казался тёплым и обволакивающим – скорее, он возбуждал и будил лёгкую дрожь.

Атэ резко открыл глаза и посмотрел вниз. Рэна не спала. Атэ мог бы поклясться, что она смотрит на него сквозь закрытые веки. Рука магессы лежала на груди ведьмака, легко упираясь в нее кончиками пальцев – будто Рэна не знала, хочет ли оттолкнуть или приласкать.

– Доброе утро, – произнёс Атэ смущённо. Магесса улыбнулась.

Атэ приготовил завтрак – всё те же заранее запасенные вареники. Вообще, ведьмак владел довольно богатым ассортиментом рецептов: сносно готовил яичницу и без особого труда мог поджарить мясо на костре. Однако ни яиц, ни мяса под рукой не наблюдалось.

На сей раз с едой Рэна справилась почти самостоятельно. Затем Атэ принёс расчёску и с тоской посмотрел на длинные волосы магессы, больше похожие на рыбацкую сеть.

– Может, хотя бы чуточку? Ну, например, до плеч.

– Пожалуйста – нет, – в мягком голосе тёмной звучала непривычная твёрдость.

Атэ дважды провёл расчёской по волосам магессы и, утомившись, отложил её в сторону.

– Давай попробуем по-другому, – сказал он и, усевшись на скамью напротив, потянул Рэну за руки, разворачивая лицом к себе.

Атэ вздохнул, размышляя, с чего начать.

– Я правильно понял – ты можешь сделать из меня мага? Настоящего, без пыльцы, ломок и ранней старости?

– Ты про тех магов, которые заключают сделки с демонами и молятся им в полнолуние? – уточнила Рэна. – Нет, не могу. Найти Изначального очень трудно. И далеко не с каждым он захочет говорить. Всё, что я могу – показать «как». А сможешь ли ты – зависит только от тебя. И как ты применишь эту силу – тоже только твой выбор.

– Вчера я смог?

Рэна кивнула.

– Но потом, вечером, я пробовал снова и снова. У меня ничего не вышло.

– Значит, ты ничего не понял, – Рэна равнодушно пожала плечами. – Быть одним из нас не так уж трудно. Надо только видеть и слышать.

Атэ помолчал, бережно поглаживая изломанные пальцы.

– Скажи, – спросил он, – а Калену ты это предлагала? Пальцы Рэны сжались в кулак, но она тут же глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Калену? Он даже не спрашивал. Но если бы он и спросил – то нет. Я не смогла бы его научить. Магия… – она вздохнула, расслабляя тело, – она существует на грани разума и интуиции. Тот, кто властен над своими эмоциями – властен и над разумом. А значит, может освободить себя от того и другого. Магия доступна каждому – но не каждый может овладеть ею.

Она замолчала. Атэ тоже не хотел говорить. Перед глазами его вставали сожжённые деревни. Сёстры, братья великих чародеев, убитые лишь потому, что в крови их текла магия.

Атэ помотал головой, сосредотачиваясь на разговоре.

– И вчера, – сказал он задумчиво, – в парке… я был слишком возбуждён, глубоко в плену эмоций. Я старался подчинить их разумом, но не мог.

– Ты испугался, – сказала Рэна тихо, – я знала, что ты можешь отвергнуть мой подарок. Ведь он делает тебя таким же отступником, как и я.

– Но если всё так просто, – спросил Атэ после недолгой паузы, – то разве магию можно удержать кандалами и ограничителями?

– Не знаю, – Рэна покачала головой. – Я только знаю, что сама больше не могу творить заклятья. С тех пор как очнулась в подвале замка того ведьмака.

Атэ снова взял в ладони сжатые в кулаки кисти чародейки.

– Научи меня исцелять. Как это делают у вас.

Пальцы Рэны дрогнули.

– Да, конечно, – сказала она, и в голосе её промелькнул отблеск надежды.

Рэна расслабила руки в ладонях Атэ и легко погладилаа его запястья.

– Мне вести тебя? Или попробуешь сам?

– Просто объясни, что я должен делать.

– Ты должен видеть. Нет, не так. Для начала ты должен быть спокоен. Абсолютно спокоен. Знаешь это чувство, когда просыпаешься весной? B окно заглядывает солнце. Шторы колышет лёгкий ветерок. B голове ещё нет ни одной мысли. Нет воспоминаний. И планов тоже нет. Ты просто смотришь в потолок перед собой.

Атэ кивнул, не заботясь о том, что Рэна не видит его жеста.

– И если ты спокоен – то ты увидишь звуки и услышишь цвета. Понимаешь… наоборот. Будто мир перевернули, и ты видишь его сбоку.

Рэна продолжала говорить, будто уводила ведьмака словами в другое место и в другое время. Но Атэ не слушал. Он понял достаточно.

– В моих ладонях твои тонкие руки, – он шептал одними губами, не желая, чтобы Рэна услышала его, – хрупкие пальцы длинными ногтями. Изящные, будто крылья белой чайки. Он слышал, как бежит кровь под прозрачной кожей. Видел, как бьётся пульс. Он жаждал и боялся поднять веки, но кто-то из них должен был это сделать – а мог только он. Атэ распахнул глаза и, не удержавшись, притянул к губам белоснежные ухоженные ладони. Покрывая поцелуями кончики пальцев, запястья, он не замечал, как бегут капли пота по его лбу. Атэ услышал совсем рядом смех, однако он быстро стих, и Рэна прошептала неуверенно:

– Получилось?

– Это было труднее, чем я думал, – ответил Атэ, только теперь заметив, как выдохся.

– Это только в первый раз, – Рэна едва заметно улыбнулась.

– Надеюсь, ты не пришил мне лишних пальцев?

– Тебе повезло, я знаю, что представляют собой руки человека.

– Это хорошо, – Рэна кивнула, – всегда нужно знать, что ты создаёшь, иначе ничего не выйдет.

Запечатлев последний поцелуй, Атэ выпустил руки чародейки.

– Теперь о главном, – сказал он ровно, – сегодня приедет врач.

Атэ видел, что Рэна ощутимо сжалась.

– Зачем врач?

Атэ поднёс руку к лицу магессы и легко очертил пальцами контуры бровей.

– Твои глаза. Я ведь не знаю, как они устроены. Рэна со свистом выпустила воздух.

– Ты думаешь, врач поможет?