– Папа, почему ты молчишь? Скажи, как же мне соблазнить его?

– Не надо хватать его, как схватила ты.

– Это я уже поняла. А что же мне сделать?

Бо Билли горестно вздохнул, потом наклонился к дочери и шепотом проговорил:

– Для начала посмотри на него понежнее.

– Понежнее? Это как? Вот так? – Блу уставилась на отца.

– Ты что, так и смотрела на Герцога? – удивился Бо Билли. – Нет-нет, так не пойдет. Не надо смотреть на мужчину так, будто собираешься всадить в него нож!

Блу стиснула зубы.

– А теперь лучше?

Бо Билли покачал головой:

– Нет же, черт возьми! Ты хочешь его прикончить или лечь с ним в постель? Понежнее – это значит ласково, мягко. Как чайка машет крыльями. Как умеет только женщина. Понятно?

– Нет. – Блу тяжко вздохнула. – Покажи, как именно.

Морган выругался и хватил кулаком по столу.

– Показать? Я не могу тебе показать! И ни один мужчина не сможет. Это как раз и есть одна из великих женских тайн.

– Папа, ну пожалуйста. Иначе я не смогу понять, о чем речь. Нежно и ласково, как чайка? Да что же это значит? – Блу пожала плечами. Я совершенно ничего не понимаю. – Может, надо вот так на него посмотреть? – Блу изо всех сил старалась быть «нежной и ласковой, как чайка».

Бо Билли в отчаянии схватился за голову.

– Господи, девочка, да ты своим взглядом прожжешь мне дырку в черепе! Так это не делается.

– Так покажи, как это делается. Я же сказала тебе, что ничего не поняла!

Морган пристально взглянул на дочь. Его грудь тяжело вздымалась, а лицо налилось кровью и приобрело оттенок темной сливы.

– Хоть ты и плоть от плоти моей, но я убью тебя собственными руками, если ты проболтаешься и хоть одна живая душа узнает об этом. – Он с подозрением осмотрел все стены хижины, потом вновь заговорил: – Господь в мудрости своей не дал мне сына, и мне суждено было иметь дочь. – Золотой диск на груди у Моргана закачался, как обломок кораблекрушения на гребне штормовой волны. – Твоя мать никогда не ввалилась бы сюда, топоча, точно мул. И она не стала бы приставать ко мне с глупыми вопросами.

Блу нахмурилась.

– Точно мул? Я так хожу?

– Тебе надо научиться ходить красиво и грациозно. Соблазнительно покачивая бедрами. Только не так, как ты пытаешься сейчас изобразить. Ты должна движениями своей задницы дать понять, что заинтересована.

– Задницей? – Блу вытянула шею, пытаясь рассмотреть себя сзади.

Бо Билли кивнул.

– Изабелла покажет тебе, как это делается. Но главное – надо смотреть на мужчину ласково.

– Я и смотрела на него ласково.

– Ты смотрела на него, как крысолов на мышь. – Морган сокрушенно покачал головой. – Вот как это делается. – Подняв могучую руку, он чуть расслабил кисть и помахал ею, затем кокетливым жестом подпер ладонью подбородок. Склонив к плечу косматую голову, Бо Билли устремил на дочь мечтательный взгляд, а потом медленно опустил и поднял ресницы.

Блу замерла, ошеломленная этим небольшим представлением. Она никогда прежде не замечала, какие красивые глаза у ее отца. Она представила себе Бо Билли с аккуратно подстриженными волосами и бородой, и у нее захватило дух от изумления. Теперь Блу поняла, почему все женщины на острове всегда провожали Моргана восхищенными взглядами.

Бо Билли было явно не по себе.

– Ты все запомнила, девочка? Я второй раз показывать не стану.

Блу не сказала бы, что взгляд отца показался ей нежным, да он, наверное, и не мог быть таким, но жест был исполнен скрытого значения, и в нем таилась какая-то притягательность. Пытаясь подражать Бо Билли, Блу изящным движением склонила голову к плечу и быстро-быстро заморгала, стараясь, чтобы ее длинные ресницы трепетали, как крылья чайки в полете.

– Точная копия твоей матери! – воскликнул Бо Билли, но в эту минуту Блу было совсем не до леди Кэтрин Паджет.

– Отлично, – кивнула она. – Теперь, когда мы разобрались с нежностью, покажи мне, как разговаривать при помощи задницы.

Морган хлопнул ладонью по столу.

– А уж тут, девочка, я вынужден вложить свою шпагу в ножны. Тебе придется самой осваивать это искусство.

– Ты хочешь, чтобы я всю свою проклятую жизнь так и оставалась девственницей?

Бо Билли пожал плечами – было заметно, что вопрос застал его врасплох.

– Если ты останешься девственницей, то так тому и быть. Я не стану становиться из-за этого на дыбы и впадать в ярость – даже ради моей единственной дочери! По правде говоря, я еще не решил, как будет лучше.

– Наверное, я уже узнала достаточно, – с сомнением в голосе проговорила Блу. – Вот только когда же он теперь оправится?

– Довольно быстро. Но больше не хватай его так, ясно?

Блу молча кивнула и, наклонившись, поцеловала отца в щеку. Затем подобрала свои юбки и танцующей походкой направилась к выходу. Теперь, когда она узнала кое-что о нежных взглядах и об искусстве разговаривать при помощи кормы, дело представлялось ей вовсе не безнадежным. Конечно, придется повозиться, но ничего сложного здесь нет. Все еще можно поправить. Они начнут с того самого места, на котором остановились, и Герцог сделает ее женщиной, как и обещал.

Но когда Блу вернулась в хижину, там было темно и пусто. Прекрасный турецкий ковер, тонкий фарфор и роскошная кровать исчезли. Блу немного постояла, прислушиваясь к ночным звукам. Из кустов доносились любовные песни лягушек. Герцог ушел, даже не попрощавшись.

На глаза девушки навернулись слезы. Ее щеки вспыхнули от гнева и унижения. Томас не стал ее дожидаться. Он бросил ее. Резко развернувшись, Блу подхватила ненавистные юбки и побежала к своей хижине, пока никто не заметил ее позорного отступления.

Бо Билли бросил взгляд поверх кружки с ромом, и его брови поползли вверх – в хижину вошел Герцог. Поскольку Блу явно не успела еще добраться до хижины гостя, Морган понял, что у нее ничего не вышло, и эта мысль неожиданно доставила ему облегчение. Он прекрасно знал, что Кэтрин не одобрила бы того, что должно было случиться нынешней ночью. Но что же теперь делать, как поступить? Может, все-таки следовало наказать Герцога за то, что он так оскорбительно пренебрег дочерью самого Моргана?

При появлении гостя люди Бо Билли повскакивали со своих мест и выскочили из хижины. Герцог же подошел к столу и уселся на скамью напротив хозяина острова. Перед тем как заговорить, он осушил кружку крепкого пива. Поставив кружку на стол, взглянул на Моргана и заявил:

– Я не тронул вашу дочь.

– Я знаю, – кивнул Бо Билли. – Похоже, она чуть не оторвала тебе кое-что.