В горле Марианны пересохло от услышанного. Он же... сейчас в любви признался, да?.. Господи, что ответить-то?!

Их с Генри носы почти соприкасались. Дыхание парня опаляло сухие губы. То, что сейчас должно произойти, было предсказуемо, но Марианна так и не могла понять, хочет ли этого. То, что Генри ей не противен, – это очевидно. Но увидеть в старом друге свою вторую половинку вот так с налету не получалось.

А светловолосый парень, не ощутив сопротивления, счастливо вздохнул. Его глаза прикрылись, а губы быстро приблизились, невесомо касаясь в ожидании ответа, подтверждения или...

Марианна подалась вперед, ощущая от этой пронзительной нежности мурашки по всему телу.

Генри схватил ладонями лицо девушки и стал с наслаждением знакомиться с неизведанной территорией. Проник языком, не удержался и прикусил губу Марианны, поймав ртом едва уловимый стон.

С каждой секундой поцелуй менял полярность, обретая напористость и страстность. Девушка почувствовала медленно нарастающий внизу жар и, уже не сдерживаясь, прижалась к мужскому телу, запуская руки под футболку.

– Хорошая моя... – разнеслось в вязкой тишине. Спаянные тела, не прекращая поцелуя, двинулись к кровати.

"Пусть все идет так, как должно", – решила Марианна, отдаваясь во власть умелых ласк.

Когда раздался стук в дверь, Марианна очнулась и обнаружила себя лежащей в обнимку с Генри, распаленным до очень заметного состояния. Она почему-то покраснела, хотя стесняться ей давно уже было нечего.

В первый раз "это" случилось с ней в пятнадцать. Невинная девушка тщательно готовилась к первой ночевке у Джона. Проштудировала все журналы, сайты, опросила подруг... Подавила в себе страх боли, которая, как говорили умудренные опытом сверстницы, обязательно появится, если попадется бестолковый парень.

Джон оказался не совсем бестолковым. Он, шестнадцатилетний красавчик-брюнет с жгучим карим взглядом и всегда залитой лаком прической, хвастался, что весьма и весьма опытен – с ним девушки получают только удовольствие.

Он-то, наивный, считал, что Марианна давно не девственница. Еще бы он думал иное: она же популярная девчонка, вокруг которой вертятся прихлебательницы, чуть ли не с тринадцати лет кричащие о своей доступности. Логично, что и сама она такая же...

Но Марианна была совсем не такая. Она мечтала о большой и чистой любви, об учащающемся при виде избранника пульсе, о долгих разговорах под луной и планах на совместную жизнь. Ее просыпающаяся чувственность сыграла с девушкой дурную шутку – все проявления телесного удовольствия Марианна ошибочно приняла за описываемые в романах неземные чувства.

И пропала.

Джон умел ухаживать за девушками, этого ему не отнять. Зная, как юные леди падки на романтику, он закидывал девушку подарками и приглашениями на свидания. Марианна прожила весь конфетно-букетный период в розовой эйфории, даже не планируя признаваться в том, что девственница. А зачем? Джон умный, он все поймет и поступит правильно.

Какая ж она была наивная...

Нет, не сказать, что все было прямо уж плохо. Марианна знала девчонок, которые после своего первого раза настолько расстроились, что решительно закрыли посторонним доступ к своему телу. Однако это слишком высокая цена за подобный эксперимент – сама Марианна не представляла, как можно прожить без чувственного удовольствия.

Но даже у нее тогда – после первой ночи – на глазах выступили слезы от какого-то жгучего разочарования. Джон был в меру чуток, но этой нежности было категорически недостаточно для невинной леди. Марианна не решилась признаться в своей неопытности, и они с парнем после еще нескольких попыток близости разошлись, оставив друг друга в недоумении.

Только потом девушка поняла, что в отношениях нужна искренность и открытость. Если бы она доверилась Джону – кто знает, может, они бы до сих пор были вместе?

Впрочем, это уже не имеет значения. На место первого парня пришел второй, потом третий... Марианна, наконец, зажила той самой взрослой жизнью, но уже не находила в этом ничего особенного.

На краю сознания всегда маячила мысль о том, что просто нужен подходящий человек, с кем близость будет желанной. Ведь, как таковой, секс хоть и приносил ей удовольствие, но лишь физическое. А хотелось чего-то иного.

Наверное, в душе Марианна все-таки осталась той маленькой девочкой, ждущей чуда. Однако она осознавала, что вряд ли чудо наступит, – а колесо времени-то все катится и катится. Это как верить в фей – но все равно продолжать вставать по утрам и вариться в котле повседневности, ибо волшебные создания вполне могут и не появиться. Так что же, не жить теперь?

...Хотя волшебные создания, как ни странно, все же объявились. Но это другая история.

Короче говоря, опыт у Марианны был, и она думала, что смутить ее уже ничем не удастся. Но почему-то у Генри это получилось, хотя он был даже одет, если можно так сказать про задравшуюся до груди футболку и сбившиеся брюки. Да и сама Марианна обнаружила себя в помятом, но приличном виде.

Стук в дверь настойчиво повторился.

Марианна, подскочив, хрипло выкрикнула:

– Кто?

– Ты не занята? – по ту сторону двери находился сам хозяин дома. Вот сюрприз! Ни разу до сего момента он не стучался к ней. Зачем?..

– Немного занята, а что? – напряженно проговорила Марианна, чувствуя, как сзади ее обняли крепкие мужские руки и начали новое бесстыдное путешествие по женскому телу. Но Марианна не отзывалась на ласки. В голове вспугнутыми птицами бились мысли: "Зачем он пришел? Неужели что-то случилось?.. Нужно ли афишировать отношения с Генри?.."

– Мне надо с тобой поговорить.

По голосу Бродерика ничего нельзя было понять.

– Давай завтра?

– Я просто хотел... извиниться.

Вот это оказалось неожиданностью! Марианна замерла, пытаясь понять, что чувствует от этой новости.

Бродерик, не дождавшись ответа, добавил:

– С моей стороны было некрасиво пригласить тебя на ужин и испорить его.

"– Он не отмолчался! Он пришел! Вот это взрослый мужчина!" – кричала от счастья одна часть Марианны, тогда как вторая отбрыкивалась:

" – Он испортил ужин, нагрубил! Пошел он... в Лес!"

Девушка судорожно вздохнула и ответила, делая шаг к двери:

– Все в порядке. – И добавила, изумляясь себе. – Если хочешь, можешь исправиться на завтрашнем ужине.

Последовавшая далее тишина натянула нервы до предела. Марианна даже не замечала касаний Генри, настолько ей было необходимо услышать... хоть что-нибудь!

– Так и поступим, – решил, наконец, мужчина, и было понятно по голосу, что он улыбается.

Раздались постепенно стихающие шаги. Бродерик... Она ведь давно уже видит не отстраненного опекуна, а живого человека со своими бедами и переживаниями. И... это усложняло ее жизнь.