— Ух ты!

— Не надо меня на слабо брать… А с твоей сестрой я сам поговорю.

Плошников решительно стронул машину с места. Женю он в камеру к сестре не проведет, но сам пройти к Гаевой сможет. С неофициальным визитом. И сейчас это сделать будет даже проще, чем днем. А действительно, куда она ездила с Кривичевым?

— Смотри, только без этого! — Прапорщик Столбов достал из кармана связку ключей. — Пытать можешь, а это — ни-ни!..

Дежурный вставил ключ в замочную скважину. И на мгновение замер в раздумье: — Нет, пытать тоже нельзя… Смотри там!..

Гаева в камере была одна. Она поднялась с койки сразу же, как только открылась дверь.

— У тебя три минуты! — бросил Столбов, закрывая за Юрой дверь.

Плошников жестом предложил заключенной сесть.

— Ты кто такой? — Гаева настороженно смотрела на него.

— Старший лейтенант Плошников… Возможно, Женя обо мне говорила.

Гаева мотнула головой.

— Женя считает, что вы невиновны, — продолжал Юра, — пытается убедить меня в этом… Я не занимаюсь вашим делом, но я помогал установить вашу причастность к покушению на Кривичева.

Он сел за стол, который здесь почему-то назывался дубком, а Рита опустилась на кровать, в арестантском просторечии именуемую шконкой.

— И что? — спросила она.

— Я установил, что двадцать первого февраля вы ждали Кривичева у ворот его завода. Он выехал, вы сели к нему в машину… Куда вы поехали?

— Ко мне домой.

— Когда он от вас ушел?

— В деле записано.

— Если вы не поняли, у нас неофициальная встреча. И у меня мало времени… Возможно, я смогу вам помочь. Если вы захотите…

— Дима ушел от меня в районе восьми вечера.

— Истекая кровью, ушел?

— Нет, крови не было. Я ее остановила…

— Наложили повязку.

— Да, наложила повязку…

— Значит, Кривичев ушел от вас без посторонней помощи.

— Да, без посторонней помощи.

— Что было дальше?

— Ничего…

— Вы не уезжали с ним?

— Уезжала. — Гаева, казалось, не видела в этом ничего предосудительного.

— Куда?

— Ну, я еще раз хотела попросить у него прощения…

— Попросили?

— Попросила.

— И куда вы поехали?

— Никуда…

— То есть — никуда?

— Он подвез меня к магазину и уехал.

— К какому магазину?

— Ну, магазин у нас там рядом. «Винный погребок». Вроде как только вино продаваться должно, а там все: и вино, и коньяк… Выпить мне захотелось, а дома ничего не было…

— Вам захотелось?

— Да, я захотела выпить. Вместе с Димой. Я предложила, он согласился… Мы собирались вернуться ко мне, я пошла в магазин, выхожу, а машины уже нет… Уехал…

— И долго вы находились в магазине?

— Минут пятнадцать… Там у мужчины передо мной карточка зависла, пока он расплачивался, время прошло… Видно, Дима передумал, пока ждал…

— Вы бы позвонили, узнали.

— Куда позвонить? — горько усмехнулась Гаева. — Он мне временный номер дал, а потом как будто телефон потерял. На самом деле симку выбросил… А другого номера я не знала… Да и не стала бы я звонить.

— Почему?

— Да поняла я все… — сокрушенно вздохнула Гаева. — Он от меня как от огня должен был бежать. И сбежал…

— А вы отправились домой?

— Да, я пошла домой… И с горя напилась…

— Когда вы были дома?

— Ну, сразу пошла. Там недалеко, минут пять максимум…

— Кто-нибудь видел, как вы возвращались?

— Ну, кто-то видел.

— Кто?

— Ну, не знаю…

— Может, кого-то из своих знакомых по дороге встретили?

— Да нет, не помню. Не было никого.

— И баба Рая вас не видела. Как вы в машину к Диме садились, видела, а как домой вернулись, нет.

— Баба Рая?.. — грустно улыбнулась Рита. — Я с другой стороны от ее окон возвращалась, мимо не проходила… И в подъезде никого не встретила… Это плохо?

— А как вы думаете?

— Но все равно я Диму ножом ткнула…

В дверь требовательно постучали. Плошников поднялся. Он здесь уже больше трех минут. Столбов и без того позволил ему превысить лимит, не стоило испытывать его терпение. А то в следующий раз пошлет в ответ на убедительную просьбу. Это Табачному он бы не посмел отказать, а Юре приходилось уговаривать дежурного, умасливать добрым словом.

А каким образом Гаева ткнула ножом Кривичева, пусть это следователь ей объясняет.

Машина стояла с заведенным двигателем, тепло в ней — особенно с мороза. Но Жене было холодно, и руки она держала так, как будто ее колотил озноб.

— У тебя фотография сестры есть? — спросил Плошников.

Он располагал только снимком с видеокамеры, это не совсем то, что нужно. Хотелось бы иметь фотографию хорошего качества.

— Зачем?

— В магазин пойдем. Где твоя сестра коньяк покупала. Если продавщица ее опознает, будет легче установить правду.

— А ты будешь за нее бороться?

— А я что, по-твоему, делаю?

— Ну, может, помогаешь, — пожала плечами Женя. — А может, и топишь.

— Да, в свободное от работы время, — скривил губы Плошников. — Делать мне нечего, кроме как твоей сестрой заниматься!

— Ну, на Артема же время потратил! — съязвила она.

— Это моя работа.

— И сейчас работа…

— Фотография есть?

— Есть!

Женя достала смартфон, вывела на экран одну фотографию, перелистнула на другую, потом еще…

— Что, нет ничего?

— Ну, только такая. С Иваном. Я их вместе сняла.

— Иван? Что-то слышал.

— Рита замуж за него собиралась, а из-за Кривичева рассталась.

— Да, было такое…

Юра взял у Жени смартфон, глянул на снимок. Рита стояла под ручку с высоким видным мужчиной. Он улыбался сдержанно, но его взгляд выражал чувство, близкое к счастью. У Риты улыбка была куда шире, но в глазах пряталась грусть или даже тоска.

— Она второй раз его бросила, и все из-за Кривичева.

— Так, может, он и пытался его убить? — спросил Плошников.