— Он?! — Женя приложила ко рту ладонь.

— А вдруг?

— Ну, вообще-то у меня была такая мысль…

— И что же ты молчала?

— Ну, зачем говорить то, чего не знаешь?.. Это у вас, в полиции так можно, а мы люди честные…

Плошников зыркнул на Женю и нажал на газ. Иногда лучше молчать, чем говорить. Ей лучше молчать…

Дородная женщина с блеклой бородавкой на переносице припудривала щеки, вполглаза присматривая за покупателем. Охранник вышел на улицу покурить, она занята — вдруг Плошников этим воспользуется и прошмыгнет мимо кассы. А он уже взял бутылку, и не чего-нибудь, а хорошего армянского коньяка за полторы тысячи.

Юра должен был что-то купить, чтобы расположить продавщицу к разговору. К тому же бутылка лишней не будет, когда-нибудь да пригодится.

Мимо кассы Юра проскакивать не собирался. Он расплатился, затем достал удостоверение и представился.

— Я что-то не так сделала? — испуганно посмотрела на него женщина.

— Да нет, все так. Вы во вторник в это время здесь работали?

— Во вторник? Да, работала. С утра до ночи…

— В районе восьми вечера к вам заходила эта женщина. — Плошников показал снимок со смартфона, указывая пальцем на Гаеву. — Вы ее видели?

— Ну-у…

— Она стояла в очереди, за покупателем, у которого зависла оплата по банковской карте.

— Да, да, было такое!.. И женщину помню… Да, была она… И этот был, — продавщица показала пальцем на Ивана.

— Когда был?

— Ну, в тот же день… Сначала он появился, а потом эта… Интересный мужчина, я его запомнила… И одет хорошо… Сигареты дорогие купил… В принципе, сейчас все дорогое, дешевого ничего нет…

— Значит, сначала появился этот мужчина… А через какое время появилась женщина?

— Ну, я не засекала… Где-то через полчаса…

— А охранник ваш часто курит?

— Лева?.. Так разве ж он Леве сигареты покупал?

— Лева с вами тогда работал?

— Да, со мной… А курит он часто…

— И всегда на улице? — спросил Юра, глядя на кряжистого парня с большой приплюснутой сверху головой.

На улице холод собачий, а он без шапки. Проблеск интеллекта в его глазах тусклый, может, в голове и отмораживать нечего?..

— Всё курит и курит… Вот я и спрашиваю, кто ж меня охранять будет?

Парень не был похож на человека, сильного умом, но вопрос кассирши принял на свой счет. И правильно сделал.

— Я буду охранять вас, Оксана Николаевна. И охраняю… Ты кто такой? — пристально глядя на Плошникова, не зло, но сурово спросил охранник.

— Да это из полиции, — заступилась за Юру продавщица. — Уголовный розыск. Куришь много, Тимур. Наконец-то тобой заинтересовались.

— Ну, это вряд ли… Ищете кого-то? — сообразил охранник.

— Может, поможешь? — Плошников отвел парня в сторону, чтобы не мешать кассирше.

Показал ему фотографию Ивана. Но парень больше смотрел на Гаеву.

— Эту помню… А этого нет…

— Точно не помнишь?

— Нет. А эта из машины вышла. Из «мерса», — Тимур завистливо вздохнул.

— Когда это было?

— Ну, вечером было… — Парень посмотрел на часы, которые висели над входом. Те показывали без двадцати десять вечера.

— Да у нас камера есть! — вспомнил он. — Можно глянуть.

Камера выходила на улицу, как раз на дорогу, не исключено, что в объектив попал «Мерседес» Кривичева. Но напрасно Плошников лелеял надежду. Не далее как два часа назад истек трехдневный срок перезаписи, и архивы, в которых, возможно, находились бесценные кадры, стерлись.

— Нет ничего! — глядя на монитор, развел руками охранник.

— А как уезжал «Мерседес», ты видел? — спросил Плошников.

— Видел. Только это был другой «мерс».

— В смысле — другой?

— Ну, другой. Покороче. Может, М-класса, не знаю… А может, и тот же, — пожал плечами парень. — Я особо не смотрел. Я на девушку смотрел… Ну, на ту, про которую вы спрашиваете… А что она сделала?

— Любовника зарезала.

— Вах!.. А вы мне адрес ее не дадите?

— Тюрьма, до востребования.

— Ну да, ну да… Она из магазина вышла, я за ней пошел. Она встала на тротуаре, смотрит, а машины нет…

— И что?

— Да ничего, повернулась и пошагала, — Тимур махнул в сторону дома, где жила Гаева. — Я бы за ней пошел, но служба…

— А «Мерседес» М-класса она не увидела?

— Так он далеко стоял, она в ту сторону даже не смотрела…

— А ты увидел?

— Ну да, он мимо проехал, на разгоне… Он, может, и не останавливался, а просто притормозил… У нас тут многие притормаживают, — усмехнулся Тимур. — Но не всегда останавливаются. И хочется, и колется…

— А этого, значит, не видел? — Плошников снова показал на Ивана. Охранник покачал головой.

Юра направился к машине, в которой его дожидалась Женя.

Девушка спала. Но тут же проснулась, услышав, как Юра открывает дверь.

— Спишь?

— Да так, вздремнула…

— Устала по ночам шляться?

— Слушай, ты чего пристал? Тебе какое дело?

Женя изображала возмущение, но губы растягивались в польщенной улыбке. Ее, похоже, радовало это его неравнодушие.

— А такое… Если бы ты во вторник пораньше пришла, глядишь, и алиби бы у сестры было.

— Ну, может быть.

— Может, Ивана бы заметила, — вслух подумал он.

— Ивана?

— Мне бы встретиться с ним, поговорить.

— У меня есть его телефон. Хочешь, позвоню?

— Не сейчас. Завтра.

— А ты думаешь, это он мог Кривичева убить?

— Ну, не убил же…

Плошников подвез Женю к дому. Переписал номер телефона Ивана и пожелал ей спокойной ночи.

— А ты куда?

— Домой.

— У тебя жена, дети?

— Бог миловал.

— А с кем ты живешь?

— Один.

— А меня не приютишь?

— Не понял, — вскинул бровь Плошников.

— Да страшно мне дома, — Женя жалостливо смотрела на него.

— Чего так?

— Да не знаю. Страшно одной.

— А друзья?

— Да надоели они мне… Тупые все какие-то.

— Натворили что-то?