– Хороший аналитик обязан проверить все версии, – усмехнулсяДронго, – и сам обязан их опровергать, если они поддаются опровержению. Иначепоявится соблазн просто подогнать расследование под свою схему. Это оченьопасно. Ведь в этом случае подсознательно или сознательно не замечаешь все тенюансы, которые мешают твоей версии. Велик соблазн почувствовать себя идеальныманалитиком, но на этом опасном пути можно неверно провести расследование иобвинить невиновного, подогнав улики под свою схему.

– Наш начальник полиции был прав, – сказал Абрамшис, – у васдействительно есть чему поучиться.

– Когда проведешь столько расследований, сколько провел я, утебя тоже появится такой опыт, – пообещал Дронго. – Обязательно уточни номерателефонов этой миссис Хальдорф. И узнай вообще о ней все, что можно узнать.Жалко, что Дикинсон в таком неуправляемом состоянии, мне было бы оченьинтересно снова с ним побеседовать. Надеюсь, что к вечеру он проспится.

– Я отправил ему в номер обед и попросил убрать из мини-баравсе спиртные напитки, – сообщил Абрамшис, – но он действительно в плохомсостоянии. Наверно, будет спать до завтрашнего утра. Раньше он просто не придетв себя. До свидания, господин Дронго. Но ваша версия с ребенком была простоизумительной.

– И удобной для полиции. Ничего не нужно искать, никого ненужно подозревать, – добавил Дронго.

– Да, – рассмеялся Абрамшис, – и удобной для полиции. Досвидания.

Он вышел из комнаты. Дронго снова подошел к окну. Трудносказать, какой ущерб нанесет этот ураган туристической индустрии острова.Наверняка перевернет все легкие сооружения в прибрежной зоне. Он услышал стук вдверь и обернулся.

– Войдите, – разрешил он.

В комнату вошел сеньор Машаду. Он уже понял, что его гостьне просто близкий знакомый начальника полиции острова, но и человек, которыйпроводит свое расследование. Сеньор Машаду знал, что начальник полиции большедвадцати лет проработал в Интерполе, и поэтому его уважение к гостю вырослопропорционально его уважению к местной власти.

– Я хотел доложить, что все наши гости перешли в казино, –сообщил менеджер, – но они не расходятся, а сидят все вместе. По приказусеньора ди Фигейреду на острове закрыты все казино и открытые рестораны. Яотпустил сотрудников домой, кроме тех, которые должны работать для нашихгостей. У вас будут какие-нибудь пожелания или распоряжения? Сеньор Абрамшисуехал и просил меня уточнить, были ли дети в нашем отеле сегодня утром. Но унас среди наших гостей нет детей. И никто из сотрудников не имеет праваприводить детей на работу. Это исключено.

– Очень хорошо, – кивнул Дронго, – где находится вашеказино?

– В правой части здания, – любезно сообщил менеджер, – онивсе собрались там. Кроме сеньора Дикинсона. Мы подняли ему обед в номер, но онуже спал прямо на кровати. Не раздевшись. Я распорядился, чтобы его не трогали.Он так сильно переживает смерть баронессы. Какое несчастье! Но сеньор Абрамшисменя успокоил. Он сказал, что это обычная смерть от инфаркта. И ее никто неубивал. Я так и думал. У нас в отеле всегда останавливаются очень известныелюди, бизнесмены, политики, звезды шоу-бизнеса, даже такие знаменитые сыщики,как вы, господин Дронго. Но в нашем отеле никогда не случалось тяжкихпреступлений, это исключено, мы знаем своих клиентов.

– Постучите по дереву, чтобы не сглазить, – посоветовалДронго.

– У нас репутация лучшего отеля на Мадейре, – победносообщил сеньор Машаду, – и я надеюсь, что такой она навсегда и останется.

– Не сомневаюсь, – согласился Дронго, – а теперь я поднимусьв свой номер и тоже переоденусь, а потом спущусь в ваше казино. Вы уверены,что, кроме наших гостей, в отеле больше никого не осталось?

– Конечно. У нас небольшой отель. Только два основныхздания. Австралийская группа уже переехала. И осталось только девять человек.Вы, и восемь гостей, приехавших на конференцию. Сейчас в отеле только нескольконаших сотрудников и повара на кухне. Нужно приготовить ужин для всех, мы ведьобязались их кормить во время урагана.

Этот человек был по-настоящему влюблен в свою работу и всвой отель. Дронго улыбнулся. Счастливый сеньор Машаду, он ходит на работу,получая удовольствие. Не очень много людей в этом мире могут похвастатьсяподобным. Он вышел из комнаты, поднялся к себе в номер. Надел легкие бежевыебрюки и светлую рубашку. Затем вышел из номера, спустился вниз. Уже подходя кзалу казино, он увидел Стефанию Гуарески. Она успела переодеться и теперь былав белых бриджах и темно-зеленой майке. Женщина обернулась на звук его шагов иприветливо улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ. Так они и вошли в зал казино.Она чуть впереди, он на несколько шагов сзади. В зале действительно собралисьвсе постояльцы, оставшиеся в отеле. Мильви и Динара смотрели телевизор,Каролина о чем-то расспрашивала Катибу. Кристина раскладывала карты, очевидновыкладывая пасьянс, Стефания прошла и уселась рядом с ней, поглядывая на карты.Вацлав читал газету. Когда Дронго вошел, он поднял голову.

– Здравствуйте, господин офицер, – громко сказал он.

– Я не офицер, – Дронго прошел и сел рядом с ним, – я всеголишь международный эксперт.

– Извините, господин эксперт, вы не знаете последнихизвестий? Что сообщили из полиции? От чего умерла наша баронесса? Это былоубийство?

Все замерли. Сразу шесть пар глаз посмотрели в их сторону. Взале воцарилась неестественная тишина.

– Нет, – ответил Дронго, – уже провели необходимыеэкспертизы. Врачи точно установили, что это была естественная смерть. Ксожалению, у баронессы были слабые сосуды. Оторвавшийся тромб закупорил артериюи вызвал легкую смерть во сне.

– Слава богу! – вырвалось у Вацлава.

Было заметно, что у всех значительно поднялось настроение.Эта тема волновала всех присутствующих.

– В каком смысле? – усмехнулся Дронго.

– Нет, вы меня не так поняли, – поспешил поправиться Вацлав,– мне, конечно, жаль, что баронесса умерла, но я рад, что ваше расследованиебудет закрыто и вы не станете никого из нас обвинять. Или подозревать. Этоочень хорошо. А то мы все чувствовали себя не очень уютно. Вы же представляете,что это значит! Умерла одна из наших делегаток, и наверняка подозрение падалона всех, кто проживал в этом отеле.

– Я так не думаю, – возразил Дронго, – с самого начала былопонятно, что уважаемая миссис Хильберг умерла во сне смертью праведницы. Иникто в этом не виноват.

– Это самое главное, – воодушевленно произнес ВацлавСольнарж, – если бы еще не этот непонятный ураган, мы бы улетели уже сегоднявечером. А теперь нужно сидеть и ждать, пока установится летная погода.

– Господин эксперт так не считает, – улыбнулась Кристина, –он, по-моему, даже рад, что начался ураган. Можно будет побеседовать с каждойиз нас и узнать все, что его интересует.