Пощелкав по каналам, я остановилась на какой-то голливудской мелодраме, вполне сносной, чтобы завершить вечер под слезливую историю. За просмотром фильма, заливанием душевных ран вином и продавливанием диванных подушек меня и застал звонок. Уж лучше бы это был телефон, за который я и схватилась, не сразу осознав хмельной головой, что звонили в дверь.

Глянув на часы, нахмурилась. Что-то мне этот ночной визит не нравился. Такой же был неделю назад, когда я окончательно разбила себя на куски, растоптанные итальянскими ботинками Натана.

Звонок повторился. Я подскочила с места и помчалась в коридор. Правда, походка оказалась шатающейся. Меня штормило. В голове гудел алкоголь. Кажется, я добила бутылку раньше, чем рассчитывала.

– Сейчас. Черт! – зарычав сквозь зубы, когда вновь повторился звонок, прижалась щекой к двери и выглянула в глазок. Острое чувство дежавю ударило под дых.

Там, по ту сторону на освещенной единственной лампой площадке стоял он. Натан. Человек, которого здесь теперь точно не должно быть.

Выглянула вновь. Натан стоял чуть сгорбившись. Темное пальто, цвет которого было сложно различить в плохом освещении, казалось почти черным. Натан весь был тенью. И лишь светлые волосы, взъерошенные и такие беспокойные сейчас, падали прядками на лоб. Не такой уж и безупречный. Но все же намного лучше меня. Он поднял руку и потянулся к звонку. Как и в прошлый раз. Я дернула дверь раньше, чем квартиру наполнил противный звук.

– Ты повторяешься, – прошептала, рассматривая мужчину.

Он молчал. Его цепкий взгляд, от которого невозможно было скрыться, скользил по моему лицу. Царапал, ласкал, жадно поглощал. Румянец залил краской мои щеки. Надеюсь, это последствия употребления алкоголя, а не смущение.

– Я принес еще вина.

Он поднял вторую руку, которая до этого момента оставалась скрыта от меня в тени, и показал точно такую же бутылку, которую я прикончила в одно лицо.

– Говорю же, повторяешься, – голос дрогнул. – Но спасибо. Вино очень понравилось. Кажется, я влила всю бутылку в себя и не очень хорошо соображаю.

Натан кивнул. Уголки его губ исказились в хитрой улыбке.

– Заметно.

Я изогнула бровь, требуя объяснений. Неужели меня качало прямо в дверях? Но я ведь надежно держалась за косяк, чтобы не свалиться! В чем и убедилась, еще крепче ухватившись взмокшими ладошками. Все-таки я волновалась.

– Ты забыла брюки.

Сглотнув, громко хохотнула. Я так и ходила в треклятой шелковой блузке, ни сколько не стесняясь своей почти наготы ниже пояса.

– Я не забыла. Дома можно походить и без брюк. Как думаешь?

Мазнула взглядом по темно-серому костюму. Как же он был хорош в деловой одежде!

– Предлагаешь и мне снять? – поинтересовался Натан, и я изумленно уставилась на него. Не шутил, хотя в голосе звучала смешинки.

– Предлагаю рискнуть. Если ты, конечно же, готов.

– Не боишься последствий?

– Я не хочу думать о них. Так что?

Вместо ответа, Натан шагнул в квартиру, уверенно преступая порог. Я отшатнулась, впуская незваного гостя. Он закрыл дверь. Послышался тихий щелчок замка. Он сделал свой выбор.

– Только не пожалей потом, Эмма. Потому что я точно не пожалею.

Натан приближался ко мне, а я трусливо отступала, потому что за всей показной бравадой не оставалось и капельки смелости. Откуда взялась эта дерзость? Я бы ни за что на свете не играла словами, намеренно выводя Натана из зоны комфорта. Он то ли подыгрывал мне, то ли действительно решил, что я говорю искренне, но, подступая ко мне, загонял в ловушку.

Мои ноги уперлись в комод. Натан остановился рядом, наклонился чуть вперед, поставил бутылку рядом и опустил руки по обе стороны, вынуждая меня запрокинуть голову и выгнуть спину, чтобы он ненароком не коснулся и не понял, как тело потряхивало от предвкушения запретного плода.

– Не передумала?

Я мотнула головой. Хотелось бы прогнать безумное наваждение, которое захватило в плен обольстительных глаз, но ничего не вышло. Я уже пропала.

– Поцелую тебя?

Новый кивок, дающий разрешение на поцелуй. Черт, да на все, лишь бы он уже это сделал! Смешок, донесшийся до меня как через вату, заложившую уши, вызвал смущение. Мое лицо вспыхнуло. Я ощутила капельки пота, проступившие на висках. А ведь он еще не коснулся меня, а уже вызвал бурный отклик тела. Взгляд Натана опустился, и я была уверена – он смотрит на обнаженные ноги. Черт! И почему я не переоделась? Щеголяла дома в той самой блузке с мятым подолом, в полупрозрачных трусиках танго, которые мало что скрывали. Казалось, от его взгляда, будь я даже полностью одета, невозможно скрыться. Невидимые волоски на ногах встали дыбом.

– Хочу услышать твой голос.

Мурашки табуном промчались по спине.

– Да.

Мое тело дрожало. Мой голос дрожал. Натан подался вперед, я – навстречу. Наши губы коснулись: опять нежно и почти невесомо. Он обвел кончиком языка губы, я выдохнула и ответила на ласку. Протолкнул язык в рот, дотронулся до десен. Мой язык повторил игру на его территории. Его губы были прохладными и мягкими, на моих остался вкус вина и сыра.

Натан продолжал вжимать кулаки в комод, когда я рискнула и подняла ладони вверх, чтобы коснуться него. Под пальцами чувствовалась мягкая ткань пальто, которое Натан так и не снял. Под пальто пиджак, застегнутый на пару пуговиц, а там рубашка и галстук. Как много одежды отделяло меня от желанного тела. Нужно было избавиться хотя бы от части, чтобы быть в равных условиях. Но кого я пыталась обмануть? Он всегда будет выше меня на голову и на шаг впереди.

Пальцы коснулись галстука. Оттянув его, я нашла узел и развязала. Натан замер.

– Я сниму?

– Да, – прошептал в губы, позволяя мне распутать хитроумный узел. Галстук повис на его шее.

– И пуговицы?

– Если так нужно, – хмыкнул он.

И вновь под пальцами как крупинки чувствовались пуговки. Не считая, я высвобождала каждую из плена петель, пока мои руки не замерли на животе Натана. Чуть надавив, ощутила мощный пресс. Что же, для своего чуть худощавого телосложения, он кое-что прятал под толщей ткани. Но убедиться в своей теории о безупречном Натане я смогла бы позже, а пока…

– Ты же не против? – прошептала в ответ, обводя металлическую классическую пряжку.

Он кивнул, продолжая следить за мной.

Пряжка ремня щелкнула. Живот обдало жаром изнутри. Он разжал кулаки и, обхватив меня за талию, усадил на комод. Я развела ноги, Натан прижался ко мне. Его возбуждение чувствовалось через ткань брюк и белья. Я потерлась, раскаляя нас до предела.

– Перестань, – прохрипел он, явно с трудом сдерживая себя. Наклонился и вновь коснулся губами моих губ.