Даже со своего места, из-под лестницы, Вилл видела, как по маминым щекам ручьями текут слезы.

— Это несправедливо! — всхлипнула мама.

Вилл была потрясена. Она еле успела отскочить, когда Коллинз наконец вырвался из маминых объятий и кинулся вниз, к лифту, на ходу вытирая слезы рукавом пиджака.

Наконец чародейка овладела собой.

«Лучше мне поспешить, пока они меня не застукали», — подумала она. С магической легкостью она спорхнула с лестницы и выскочила на улицу. Прячась в окрашенной розовым тени, она наблюдала, как мистер Коллинз, спотыкаясь, выходит из подъезда.

«Я не виновата… — сбивчиво подумала Вилл. — Я не хотела этого!»

Мысли путались от смущения и растерянности, но тут в голове снова прозвучал шепот:

«Сейчас же проснись!»

Вилл кивнула в ответ. Но у нее не было сил проснуться, она могла только плестись вверх по лестнице, чтобы обняться с расстроенной мамой.

— Мамочка, мне так жаль! — прошептала Вилл, пока мама тихо плакала, уткнувшись ей в плечо.

— Я знаю, Вилл, — сипло ответила мама, — всё знаю!

Вилл кружилась в водовороте разнообразных эмоций — сочувствия, тоски, беспокойства и… этой странной магической легкости. Ей казалось, что вот-вот случится что-то… удивительное!

Щелк!

Вилл оторвала лицо от маминого вздрагивающего плеча, обернулась и посмотрела на двери лифта- Из них только что вышел мужчина с густой рыжей шевелюрой, слегка поседевшей на висках. Лицо у него было добрым и немного усталым. В каждой руке мужчина держал по чемодану.

— Сьюзен, Вилл, — произнес он. Голос его дрожал от наплыва эмоций.

— Папа! — вскричала Вилл, глазам своим не веря.

Она наконец-то поняла, для чего ей было нужно это волшебное чувство легкости — чтобы броситься в объятия к отцу, когда он войдет в квартиру, когда он вернется к своей семье!

— Ты вернулся! — завопила Вилл, обхватив папу за шею так крепко, что он охнул.

— Девочка моя, как же ты выросла! — сдавленно произнес папа. В его голосе мешались нежность и смех.

Вилл не могла ничего вымолвить. Она была слишком растрогана, слишком счастлива. Она обхватила папу за талию и заглянула ему в лицо.

Мама тоже смотрела на него. Всё, что разделяло родителей: расстояние, боль, даже мистер Коллинз, — всё это в один миг испарилось. Не отрывая от папы взгляда, мама произнесла:

— Мы с Вилл как раз собирались садиться за стол. Поужинаешь с нами?

Вилл хотелось, чтобы эта минута длилась вечно. Она отказывалась верить, что такого не может быть. Всё остальное — Меридиан, радужный мост Кондракар — таяло в розовой дымке где-то в дальнем уголке памяти.

«Хватит, Вилл. Пора просыпаться…»

Корнелия стояла возле знакомого особняка и смотрела сквозь сосновые ветки на заснеженную крышу. Чародейка представления не имела, как она сюда попала.

Но почему-то ей не было до этого никакого дела.

«Уф, — подумала Корнелия. — Что-то тут не так. Я что, сплю?»

Взглянув налево, она увидела роскошные, украшенные искрящимся снегом деревья. А взглянув направо…

Корнелия ахнула.

«Теперь я точно знаю, что сплю!» — подумала она.

Справа стоял Питер Кук. И не просто так стоял, а рядом с ней. Держа ее за руку! Их пальцы переплелись.

Корнелия с благоговением и легким испугом поглядела на точеное лицо Питера, на его добрую мягкую улыбку. А он смотрел вверх, на маленькую мансарду с красивой круглой аркой и двустворчатым окошком.

Это был домик-мечта, настолько же манящий своим теплом, насколько квартира Корнелии была стильной и шикарной.

Чародейка сжала руку Питера. Он ответил на пожатие и полуигриво-полувопросительно посмотрел на Корнелию.

«Я знаю, что сейчас случится! — без колебаний подумала чародейка. — Если это только сон, то чего бояться? Почему бы не осуществить все свои мечты?»

«Девочки, вам всем пора просыпаться!»

Корнелия потрясла головой, стараясь избавиться от занудного шепота, шелестевшего у нее в мозгу.

Сейчас ей вовсе не хотелось вспоминать о том, что она одна из чародеек. Она мечтала оказаться внутри этого уютного домика вместе с Питером, чья сильная рука покоилась в ее руке.

Питер был реальным. Он был лишен всяких магических заморочек и, что самое главное, он был здесь, рядом.

Правда, где это — здесь, было не совсем понятно, так что Корнелия еще раз осмотрела пейзаж из своего сна. Вечерний воздух был наполнен приятным зеленоватым сиянием, словно луна была сделана из куска зеленого сыра.

«Прямо как в сказке! — подумала Корнелия с восхищением. — Похоже, сегодня сбываются все мои мечты!»

Она взглянула на окошко под крышей.

«Кажется, я знаю, что мы с Питером тут делаем!» — вдруг дошло до чародейки. Она приставила ладони рупором ко рту и крикнула:

— Спускайся к нам, лентяйка!

Питер усмехнулся.

Створки окна распахнулись, и оттуда высунулась голова. Корнелия не удивилась, увидев перед собой Элион! Ее соломенного цвета растрепанные косички и тонкое, как у феи, личико не узнать было невозможно. Но, что самое замечательное, Элион была одета не по-меридиански. На ней было не длинное голубое одеяние с вышитой бело-зеленой

Печатью Фобоса, а фиолетовая курточка с ворсом и оранжевая футболка. Она выглядела в точности как до начала всей этой чародейской истории — просто симпатичная улыбчивая девочка-подросток.

— Сейчас спущусь, — крикнула Элион, — только перестань вопить. Твоя подружка, Питер, иногда бывает такой несносной!

«Подружка! — воскликнула про себя Корнелия и внутренне затрепетала. — Никто не в силах испортить этот миг…»

— Как ты можешь общаться с этой предательницей?!

Корнелия застонала от досады.

«Я сглазила!» — вздохнула она. Обернувшись, она увидела за спиной разъяренную Тарани. Ноги Тарани, обутые в тяжелые ботинки, были широко расставлены. Руки сжались в кулаки, а глаза сузились до крохотных злых щелочек. Она разве что огонь не изрыгала — настолько была сердита.

— Что это с тобой, сестренка? — с невинным видом осведомился Питер.

— Вот именно, — небрежно пожала плечами Корнелия. — Мы ведь уже всё выяснили, Тарани. Элион — наша подруга. А что было, то прошло.

Говоря это, Корнелия ощутила легкий укол вины. Того, чему подверглась Тарани по вине Элион, — похищения и пыток, — никому из остальных чародеек испытать не пришлось.

После того как Тарани выбралась из пузыря-клетки и ее нашли девочки, чародейка долго переживала последствия душевной травмы. Она так и не смогла простить Элион.