– Не очень-то умные эти твои советчики, – покачал головой Гуров. – А свидетельницу Стукову куда девать? Пострадавшую к тому же… А меня куда вы денете?

– Да уж, – поскучнел Сикоркин. – Куда же вас денешь, товарищ полковник? Никуда вас не денешь. Нет, я просто для примеру сказал. Висяк, он и есть висяк. Со всеми вытекающими.

– Ну, капитан, под лежачий камень вода не течет. А мы еще поборемся, – сказал Гуров. – Первым делом теперь Тимофееву блокировать свои банковские счета нужно. А вторым…

– Вторым мы займемся, – мрачно произнес Сикоркин. – Сегодня же выедем в Черноглинское. Хотите, чтобы мы вас поставили в известность о результатах?

– Буду очень признателен, капитан. Разумеется, я вам не начальник, но отстраняться от расследования не намерен, прошу это учитывать. Возможно, вместе мы справимся с этим «глухарем».

– Если будет возможность, обязательно вам доложу, что мы выяснили, – пообещал Сикоркин. – Да, собственно, завтра еще раз подъеду – нам же ваши показания оформить нужно документально. Сегодня уж извините, не стану на это отвлекаться. Рвану прямо сейчас в Черноглинское. А вон и Ровнов идет! Что ты еле плетешься, Ровнов?! Шевели копытами! И докладывай, чего узнал?

– А чего я должен был узнать? – с вызовом спросил крепыш-лейтенант, подойдя ближе. – Вы приказали доложить – я и доложил. Позвонил в транспортную милицию и все объяснил.

– Ну и что тебе ответили – в транспортной милиции? – нетерпеливо спросил Сикоркин.

– Да так, – пожал плечами Ровнов. – Сказали, что примут к сведению.

– И ты не спросил – не видели ли они четверых подозрительных в районе поселка?! – с негодованием поинтересовался Сикоркин. – Ну вот, товарищ полковник, с кем приходится работать! Единственной извилиной и то лень пошевелить! Все самому делать приходится. Эх, Ровнов!..

Набычившийся лейтенант смотрел на него враждебным взглядом, Сикоркин крыл его на все лады, прочие милиционеры, не отходя от машин, с большим любопытством на все это смотрели, а Гуров не мог избавиться от ощущения, что наблюдает давно отрепетированный спектакль.

– Послушайте, капитан, мне ваши внутренние недоразумения знать не обязательно! – перебил он наконец Сикоркина. – И вообще советовал бы распекать подчиненных в отсутствие посторонних. Но это так, благое пожелание. Надеюсь, что в Черноглинском лично вы сделаете все как полагается, и мы получим необходимую нам информацию.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил капитан, охотно прерывая свою речь. – Поехали, Ровнов!

Милиционеры уселись в машину и выехали за ворота. А Гуров, не откладывая, направился к директору. Куприянов собрался было отколоться от него, но Гуров попросил его задержаться.

– Да я на базу, – озабоченно пояснил инструктор. – Запереть хоть надо, а то ведь растащат последнее! У меня завтра спортсмены подъезжать будут!

– До сих пор не растащили – значит, не растащат! – решил Гуров. – А осмотреть базу при дневном свете я сам хочу. Взглянуть свежим взглядом. Поэтому без меня никуда!

– Да ведь менты уже все там смотрели!

– Эти-то? – с сомнением поинтересовался Гуров и покачал головой. – Очень я в этом сомневаюсь, Игорь Степанович! Да и вы сами в это не верите, верно? Так что будем смотреть вместе. Но прежде заглянем к директору. Самое время с ним познакомиться.

Директор оказался довольно молодым человеком, который изо всех сил напускал на себя солидность. Был он тщательно выбрит, с зализанными волосами, в костюме-тройке и наглухо завязанном галстуке. Говорил, насупившись и лениво растягивая слова, глядя куда-то поверх головы собеседника. Его светло-серые глаза при этом были совершенно неподвижны, так что возникало опасение, не слепой ли он.

Гурова он встретил настороженно и сразу же сказал:

– Я здесь всего лишь администратор. Совсем скоро должен подъехать Вадим Сергеевич – вот он решает все вопросы. А мне нечего вам сказать, поверьте! Как говорят за кордоном – но комментс!

– Не понимаю, что вы так всполошились, Павел Сергеевич? – удивился Гуров. – Мы еще и рта не успели раскрыть, а вы сразу: но комментс! И кто это, кстати, Дробышев Вадим Сергеевич, который решает все вопросы?

– Э-э, он мой брат, – сказал директор. – Старший. И он же один из владельцев комплекса. Его компаньоны в данный момент в отъезде, так что утрясать с вами будет он.

– Что утрясать? – не понял Гуров. – Вы, Павел Сергеевич, какими-то странными категориями оперируете! Что с нами можно утрясать?

– Ну-у, обстоятельства таковы, что лучше всего нам с вами пойти друг другу навстречу и достичь консенсуса, – туманно объяснил директор, опасливо переводя взгляд с Гурова на Куприянова. – Надеюсь, вы меня понимаете?

– Совсем не понимаем, – заявил Гуров, усаживаясь по-хозяйски в кресло. – Объясняйтесь яснее!

– У нас оздоровительный комплекс, – с тревогой сказал директор. – Дорогостоящий проект. С перспективой на международный уровень. К сожалению, нам пришлось столкнуться со многими трудностями, которые было невозможно просчитать. Буду откровенен – дела идут совсем не так хорошо, как хотелось бы. А тут этот скандал! Происшествие с отдыхающим Тимофеевым может отрицательно повлиять на нашу репутацию. Я достаточно ясно выразился?

– Куда уж яснее, – ответил Гуров. – Это вы посоветовали капитану Сикоркину представить все как несчастный случай?

– А это невозможно? – с надеждой спросил директор. – Мне кажется…

– Когда кажется – нужно просто перекреститься, и все пройдет, – посоветовал Гуров. – Видимо, ваш брат будет поддерживать эту безумную идею с несчастным случаем. Скажите ему, пожалуйста, чтобы не тратил зря времени. Мы имеем дело с особо тяжким преступлением, совершенным по предварительному сговору группой лиц, с применением насилия, чувствуете? Бандиты вооружены. Они на свободе и готовы совершить новое преступление. Закрыть на это глаза?

– Нет, но… – растерялся Дробышев-младший. – Впрочем, я всего лишь пешка. Пусть брат сам решает. Но я передам ему ваши слова.

– Передайте, пожалуйста, – кивнул Гуров. – А нам, будьте добры, объясните, где сейчас пострадавшие Тимофеев и Стукова. И кстати, меня еще интересуют люди, которые могут что-то рассказать. Гладильщица, например, у которой украли утюг…

– А ее уже допрашивали, – сказал директор. – Она никого не видела. Просто когда утром пошли слухи, что Тимофеева приложили утюгом, она помчалась к нему в коттедж, признала свой утюг, устроила скандал, позвала с собой товарок… Вздорная баба!

– Ну, вам-то это как раз на руку, – заметил Гуров. – Захватали улики, затоптали следы… Несчастный случай! Где Тимофеев?

– Только что ушел, – сказал директор. – По-моему, в ресторан направился. У него похмельный синдром. А Стукова у себя в номере, я думаю. Ей оказана медицинская помощь, и теперь она отдыхает.

В компании инструктора и Петьки Гуров отправился на поиски Тимофея. Тот действительно обнаружился в районе ресторана, но не внутри, а снаружи. Вид у него был непривычно трезвый и даже испуганный. Однако, увидев Гурова, он просиял от радости: