— У меня к вам просьба. Вы не могли бы проехать со мной?

— Нет, — смутилась Катя. — Я не могу. Мне нужно домой… к мужу.

— И все-таки, боюсь, что вынужден вас просить об этом.

— Но я же сказала: я не могу.

— Дело чрезвычайной важности.

— Пока не скажете, в чем конкретно дело, я никуда не поеду.

Ваня потоптался рядом со строптивицей, а потом признался:

— Мы нашли воровку.

— Поймали?

Катя была рада услышать хорошие новости. Но вот отчего вид у Вани совсем не радостный?

— А в чем дело?

— Поедемте со мной, — снова попросил у нее Ваня. — Очень вас прошу.

— Но я не могу, даже если бы и хотела. У меня еще не всех детей разобрали.

— Так дело только в этом? — обрадовался Ваня.

И оглядевшись по сторонам, он махнул рукой:

— А ну-ка, Людок, иди сюда!

Когда молодая женщина подошла к нему, он распорядился:

— Возьмешь малышей из группы Катюши к себе. Передашь их родителям в лучшем виде, поняла? Мы с ней немного покатаемся, но если родители малышни будут спрашивать, где их воспитательница, скажешь, что отправилась на ответственное задание. Ясно?

— Все ясно, Иван Сергеевич, — ответила девушка, стрельнув в Катю плутоватым глазом. — Все будет сделано.

И когда они вдвоем пошли к выходу из садика, она подошла к ожидающим ее товаркам и сказала:

— Совсем стыд потерял! Уже и к замужним клеится. Кататься ее повез.

— Опять печку включит на полную и будет ждать, когда она с себя всю одежу скинет.

И воспитательницы захихикали между собой. О проделках Вани многие из них знали, как говорится, из первых рук.

— Ни стыда ни совести у него нет!

— И куда только наш Василий Петрович смотрит?

— А ему что? Небось не с его женой Ваня шашни крутит.

— А говорят, что Ваня наш одно время и с Аленой Игоревной…

И склонившись друг к другу, три сплетницы принялись перемывать косточки хозяину Дубочков, его жене и начальнику охраны. А заодно досталось от них и Кате.

И как всегда бывает, в сплетнях, расцветающих на длинных языках этих сорок, не было почти ни единой капли правды. Когда Ваня усадил Катю в свою машину, он предупредил ее:

— Я сказал вам, что мы нашли воровку. Но это лишь часть правды. А вся правда заключается в том, что вам придется опознать ее тело…

— Тело? Другими словами, хотите сказать, что она?..

— Да, — кивнул головой Ваня. — Мы нашли женщину, похожую на Лидию Ревнивцеву, но, увы, уже мертвую.

Что-то нехорошее и холодное стукнуло Катю при этих его словах под дых.

— Она что… умерла? Отчего?

— Вот это самое скверное, — еще больше помрачнел Ваня. — Она не просто скончалась… Она была убита. Жестоко, я бы даже сказал, зверски.

— А что… что с ней сделали?

— Погодите, сами увидите.

Катя молчала, хотя ей очень хотелось сказать, что она передумала и никуда не поедет. Но в то же время она понимала: без нее расследованию будет обойтись трудно. Даже если в покойной другие люди опознают Лидию, то лишь одна Катя может узнать в ней воровку, умыкнувшую из церкви драгоценную икону. Поэтому Катя сжалась на сиденье огромного джипа и попыталась утешить саму себя уже тем, что если ей предстоит опознание, то, значит, там есть что опознавать.

— А икону? Вы нашли икону? — спохватилась она.

Ваня отрицательно помотал головой:

— Ни иконы, ни сумки, ни документов.

— А чемодан? — вспомнила Катя. — У нее ведь еще должен был быть чемодан?

— Чемодана тоже нету. Только лишь одно тело.

— А где… где вы ее нашли?

— Увидите.

Им пришлось выехать за границу Дубочков. Сначала Катя даже подумала, что они едут к ней домой, но потом джип свернул на лесную дорогу, по которой они проехали примерно с полкилометра, прежде чем остановиться.

— Дальше мы пойдем с вами пешком. Не бойтесь, тут уже недалеко.

Катя слышала голоса людей, раздающиеся за деревьями. Там уже явно собралось большое общество, ждали только ее. И распрямив худенькие плечи, она двинулась следом за Ваней. Она должна сделать то, чего от нее ждут. Должна, должна, должна!

И все-таки, увидев распластанное на земле женское тело в знакомой курточке и юбчонке, Катя споткнулась и едва не потеряла равновесие. Голова у нее внезапно закружилась, окружающие деревья и люди поплыли перед глазами. Кто-то подхватил ее, и Катя с благодарностью прильнула к этому человеку.

— Дышите глубже, — произнес знакомый голос. — Вам сразу же станет легче.

Катя послушно начала глубоко дышать, и вскоре муть перед ее глазами и впрямь рассеялась. И девушка увидела, что поддержавший ее человек не кто иной, как отец Андрей.

— Спасибо, — поблагодарила она его. — Мне уже лучше.

Тот отпустил ее, как показалось Кате, не без сожаления.

— Идите сюда, — распорядился кто-то из находящихся рядом с телом мужчин. — Только будьте так добры, ступайте по клеенке.

Катя подошла, и мужчина повернул лицо жертвы так, чтобы Кате было возможно рассмотреть его.

— Узнаете?

На долгие мгновения Катя впилась взглядом в эти окаменевшие навек черты. Ей уже доводилось видеть покойников. И она знала, что смерть меняет человека просто до неузнаваемости. Посмотришь на иного, еще вчера живого и бодрого, а сегодня тихого и почти незнакомого, и поневоле начинаешь задумываться о том, что душа совсем не такая уж поповская выдумка, как это пытаются преподнести людям.

И все же в покойнице Катя смогла узнать блондинку.

— Да, — кивнула Катя. — Это она. Или, во всяком случае, эта женщина очень сильно похожа на ту блондинку, которую я видела возле церкви. Одежда вот точно ее. И волосы похожи.

— А лицо?

— И лицо похоже. Очень похоже.

— Так, ладно, спасибо вам. Можете уходить.

— Это все? — удивилась девушка.

— А чего вы еще хотели?

Катя и сама не знала, чего она хотела. Просто ей казалось, что смерть даже одного-единственного человека — это событие настолько драматическое, что заслуживает хотя бы нескольких слов скорби и сочувствия. И особенно смерть насильственная, как в данном случае. И за сочувствием она обратилась к Ване:

— Бедная девушка! Как мне ее жаль!

Но Ваня в сочувствии покойнице отказал.

— Угу, — произнес он.

Вот и все, что он выжал из себя по этому поводу. Но Катя от него не отставала.