– Вперед, Диппи! – сквозь зубы проговорил он. – Покажи им всем!

– У тебя еще есть этот, конебодритель? – слабо спросил Диппи.

– Отдай ему фляжку, – посоветовала Анжела.

– Думаете, это хорошая идея? – Зерлина подозрительно проводила ее глазами.

– Ну, это же совсем маленькая фляжка, – успокоил ее Бенни. – Видала, как ему сразу на пользу пошло? Пахнет отвратно – наверняка хорошее лекарство.

С этим доводом согласились все – опыт общения с несказанно мерзкими снадобьями имелся у каждого.

– Удачи, Диппи! – напутствовал его Гром.

И, спрятав заветную фляжку в карман, преображенный каштанщик исчез в дверях огромного магазина.

Ни один король, ни одна королева на свете не гордились своей идущей в битву армией больше, чем Нью-катская банда гордилась сейчас Диппи Хичкоком, неуверенно лавировавшим в море людей, направляясь прямиком в лапы опасности.

Глава пятая. Икота, осы и солома

До сих самых пор Диппи Хичкок вел мирную, свободную от амбиций жизнь. Самое опасное, что в ней с ним случилось, это когда Диппи Хичкока чуть не сбило овцой. Он гостил тогда у своего кузена Теда в Ньюбери и как-то рано поутру повстречал гурт овец, который гнали на рынок. К цели гурт направлялся быстрым галопом. Старая овцематка особенно скверного нрава помчалась прямо на Диппи с ясно читаемым намерением затоптать его до смерти, и он едва успел увернуться с ее траектории. В остальном его жизнь, как уже говорилось, была исключительно мирной.

И от нынешнего похода в универмаг с миссией дерзкой и опасной его бедное старое сердце скакало в груди, как кузнечик. Чем дальше он углублялся в логово врага, тем сильнее им овладевало желание еще раз приложиться к конебодрителю. Может, когда он будет, наконец, в витрине…

Однако попасть в витрину оказалось не так-то легко. Да, снаружи все казалось проще некуда: сзади в заоконном пространстве виднелась маленькая дверка, которая просто обязана была вести в магазин… Да вот только оттуда, снаружи, никто не мог знать, что открывалась она аккурат за прилавками! Первым делом надо было проникнуть за прилавок, а там кишмя кишели продавцы, которым, скорее всего, покажется странным, если к ним вдруг пожелает незаметно присоединиться причудливая почти-восковая фигура. Такое и захочешь – не пропустишь!

Дальше возникала следующая проблема – какое окно выбрать. Всего витрин было шесть и, насколько мог вспомнить Диппи, только две из них демонстрировали мужское готовое платье. В третьей выставлялись фарфоровые обеденные сервизы, в четвертой – велосипеды; дальше шла бамбуковая мебель, а в последних двух красовались дамские наряды. От одной мысли оказаться на всеобщем обозрении в витрине с женскими пеньюарами Диппи прошиб холодный пот. Это само по себе было крайне некстати, потому что пот, мешаясь с мукой у него на лице, неуклонно превращался в нечто наподобие липкой овсянки, которая медленно стекала вниз, за воротник, создавая зловещее впечатление, что Диппи тает на глазах. Люди, которым он попадался на глаза, содрогались, шептали: «Господи, вот бедняга!» – и старались поскорее пройти мимо.

Так которое же окно? Скорее всего то, дверка в которое открывалась из отдела мужской одежды и аксессуаров. На другом конце длинного прилавка возвышался тот самый человек, которого Бенни с бандой застали в витрине в неравной борьбе с манекеном, – в тот самый день, когда им попалась первая монета. Звали его мистер Пейджет, а служил он начальником мужского отдела.

Стоило только Диппи показаться в окрестностях, как мистер Пейджет впился в него подозрительным взглядом. Согласно его профессиональному опыту, люди напяливали на себя так много одежды с одной-единственной целью – прятать под ней всякие вещи, и если он, мистер Пейджет, когда-нибудь встречал магазинного вора, то сей темный субъект в ботинках не по размеру совершенно точно принадлежал к этому презренному племени. Мистер Пейджет поморгал, пригляделся и тут же получил подтверждение своих подозрений. Негодяй был еще и в маске!

Персонал магазина специально инструктировали выявлять возможных воров – мистер Гребби даже назначил специальную «воровскую» премию любому сотруднику, который сумеет поймать такого на горячем. Все нервы в теле мистера Пейджета сладостно встрепенулись: перспектива получить воровскую премию была более чем заманчива! Он щелкнул пальцами, подзывая ассистента с другого конца зала, где тот убирал в шкаф перчатки.

– Бросай перчатки и становись за прилавок, Уилкинс, – тихо скомандовал он. – Мне надо отойти на пару минут.

Подняв откидную доску, он выскользнул в торговый зал – с грацией, как сам думал, достойной леопарда. Взгляд его пылающих глаз ни на мгновение не покидал бедняги Диппи. Осторожно, скрытно мистер Пейджет крался за стариком, который вяло потрусил из «Мужского платья» в «Белье и галантерею», оттуда в «Мягкую мебель», потом обратно, то и дело мягко отскакивая от стен и прилавков и регулярно останавливаясь, чтобы приложиться к спасительному конебодрителю. Сверкая глазами, топорщась усами и скалясь зубами, словно тигр, владыка джунглей, мистер Пейджет неслышно следовал за ним по пятам, резво перебегая с места на место и прячась в укромных уголках. По идее, это могло продолжаться до самого закрытия магазина – но тут произошли две непредвиденные вещи.

Во-первых, какой-то покупатель громко велел показать ему перчатки, так что ассистенту волей-неволей пришлось покинуть свой пост и удалиться обслуживать клиента. А во-вторых, другой покупатель похлопал по плечу мистера Пейджета в тот самый миг, когда он затигрился… то есть затаился за этажеркой с целой пирамидой деликатнейшим образом расставленной стеклянной посуды.

Мистер Пейджет взвился, словно пес, которого застали с мордой в кошачьей миске. Локтем он задел верхнюю полку этажерки, и целый каскад хрустальных графинов, солонок, бокалов и фужеров обрушился на пол с совершенно беспримерным грохотом. Мистер Пейджет испустил вопль отчаяния и попытался делать три дела сразу: собирать битое стекло, отвечать разгневанному клиенту и следить за Диппи. Все три, увы, не получилось – Диппи он потерял.

К этому моменту наш герой успел употребить столько конского взбадривателя, что стеклянной катастрофы даже почти не заметил. Обнаружив себя опять в отделе мужской одежды, а прямо перед собой – никем не охраняемый прилавок, он смутно припомнил, что там, вон за той маленькой дверкой, его ждало какое-то важное дело.

Диппи плюхнулся животом на прилавок, тяжело упал по другую сторону, весело вскочил, распахнул вожделенную дверь и исчез.

В следующий момент он очутился в забавном узком пространстве, освещенном шипящими газовыми светильниками. Пространство занимали четверо или пятеро джентльменов; они стояли или сидели совершенно неподвижно, и на всех были шикарные костюмы. Впереди, в нескольких футах виднелась прозрачная – ей-богу! стеклянная,