дверь синяя, титул "Аптека" над входом и еще одна металлическая табличка в форме геральдического щита, где кузнец поселил змею на зеленом поле, переданном при помощи рельефных диагональных полос.

Убедившись, что попала по адресу, Виола решительно распахнула дверь. Тут же закрыла ее, секунду постояла, сделала глубокий вдох и уже совсем не спеша вплыла в благоухающее помещение первого этажа аптечной лавки.

Вторично отреагировал на ее движение колокольчик, так что Кинри Благомирович, стоящий у полок с правой стороны, был уже дважды осведомлен о вторжении в свое логово.

В аптеке царил легкий сумрак, оберегающий лекарства от коварных солнечных лучей – невысокие окна были задрапированы ситцем с вышитыми цветами и литерами “Lamium album”. Стены едва проглядывали за рядами узких шкафчиков и полок. Кинри спешно убрал на одну из них последний пузырек свежего зелья и приветствовал девушку.

Виола все еще не решалась открыть рот, атакованная травяным букетом. Запах не был совсем уж противным, но смесь дурманила голову и вышибала дух. Пробормотав ответное благопожелание почти не размыкая губ, она еще некоторое время привыкала к атмосфере, нарочито медленно разматывая слои вязаного шарфа и тщательно цепляя шубку к напольной вешалке около входа.

Наконец, слегка притерпевшись, она извлекла бумаги на свет (почудилось, что они тоже покидали безопасную суму с некоторым сопротивлением).

– Проверьте, Кинри Благомирович. Здесь уговор в двух копиях и магическое задание, подробно описывающее желаемый вами артефакт и манеру его работы. Ваш росчерк необходим на каждом листе рядом с моим, – она передала стопку хозяину лавки, и в этот момент заметила пушистого белого кота.

Он вошел в помещение с респектабельностью монарха и пытливо посмотрел девице в глаза. Обычное “кис-кис” застряло в ее горле и, действуя скорее безотчетно, Виола изрекла:

– Доброе утро, господин Тысячелистник Обыкновенный. Меня зовут Виола Базилевна, мы сотрудничаем с вашим…с Кинри Благомировичем по вопросу небольших преобразований аптеки. Надеюсь, они придутся вам по вкусу.

Кот повел хвостом в обе стороны поочередно и, как показалось, кивнул благосклонно.

– Я рассказывал тебе, помнишь? – дополнил юноша, разметая по столу с закрытой передней панелью травный сор, еще не остывшую треногу и маленькие медные весы, чтобы кое-как расположиться там с бумагами. Было очевидно, что читать ему нет никакой охоты, но, при всем уважении к своему коту-наставнику, едва ли можно было перевалить на него эту ответственность. С прискорбием Кинри приступил к изучению виолиных причудливых формулировок, демонстрирующих, по ее задумке, владение сухим и точным канцелярским языком.

– Вы позволите сделать несколько набросков вашего портрета? – меж тем продолжила девушка обращаться к коту.

Тысячелистник, конечно, в первую минуту не обнаружил никакой реакции. Затем, как это принято у котов, постановил переместиться на середину комнаты и замереть в аккуратном сидячем положении.

Виола выхватила из сумки черновые листы и маленький уголек, который позволял без труда поправлять неточность зарисовок. Поискав глазами стул, она заметила, что кот многозначительно взирает на коренастый табурет у лекарственных полок, с помощью которого можно было достичь вершин хранилища.

– Спасибо, – сказала она, подтащила табурет ближе к натурщику и, устроившись удобно, предалась рисованию на коленке. Повисло молчание, сдобренное легким шорохом бумаг.

Заметив краем глаза, что Кинри, наконец, извлек чернильницу и усердно поставил свой росчерк на требуемых листах, Виола произнесла, не отрываясь от рисунка:

– Ваша аптека очень уютная, покупателям здесь понравится еще больше, когда мы закончим. Прекрасная мысль поместить родовой герб около входа, это придает лавке изрядный вес.

В первую минуту Кинри словно не понял ее комплимента, затем сообразил:

– Что вы, какой родовой герб! Династия наша древняя, но титула мы не никогда не носили. То, что привлекло ваше внимание – это герб гильдии аптекарей, знак принадлежности к ней и законности моей практики.

Истончившийся уголек в руке Виолы обломился и замер. Она повернулась к Кинри Благомировичу с нескрываемым изумлением.

– Без принадлежности к гильдии деятельность в городе не является законной?

Определенно, она слышала что-то о гильдиях, но свое начинание с этой стороной столичной жизни прежде не сопоставляла.

– Не всякая, – пояснил аптекарь. – Мелкий ручной труд может объединяться в цеха, но это добровольное решение. Акцептации требуют более доходные предприятия.

Кот пару раз досадливо стукнул хвостом – потеря внимания художницы ему совсем не понравилась. Однако Виола уже была захвачена другой идеей, а замещение в ее холерической натуре осуществлялось молниеносно и почти бесповоротно.

– Что дает принадлежность к гильдии? – во вкрадчивом голосе девушки только Себастьян различил бы роковые предвкушающе нотки.

Кинри охотно пустился в разъяснения – в конце концов, он-то ничем не рисковал.

– Самое важное – гильдия подтверждает качество снадобий. Знак снаружи удостоверяет, что я не мошенник.

– Весьма разумно, когда дело касается здоровья, – закивала Виола рассудительно.

– Скажем шире, это важно во всех случаях, когда горожанин получает кота в мешке… о, прошу прощения, Тысячелистник.

Кот стучал хвостом уже с очевидным предупреждением. Кинри приложил руку к груди, с поклоном изображая покаяние. Тысячелистник Обыкновенный демонстративно отвернулся в сторону окна, хотя едва ли видел там что-то кроме “Lamium album”.

– Словом, когда покупатель уже заплатил, но еще не имел возможности убедиться, что получит желаемое, – тщательно подбирая слова, поправился Кинри. – Так происходит, скажем, когда он приобретает лечебный отвар – неустановленную жидкость в темном пузырьке.

“Или когда столь бесстрашно вносит предварительную плату за артефакт,” – мысленно дополнила Виола, все больше проникаясь уровнем доверия, которое им оказал щепетильный молодой аптекарь.

– Кроме того, почти каждую седмицу гильдия устраивает встречи для своих мастеров, помогает делиться опытом или находить решения в сложных ситуациях.

– Звучит увлекательно, – Виола воодушевлялась все более с каждым словом хозяина лавки.

Тот деликатно улыбнулся, раздумывая, стоит ли произносить следующую реплику, не слишком патриотичную для представителя гильдии, но рассудил быть честным до конца. Не хватало еще лишиться сна, если эта добрая девушка разорится по его милости.

– Стоит принять во внимание, что иногда сама гильдия способствует образованию сложной ситуации.

Виола подумала, что это весьма дальновидно со стороны гильдии, но перебивать не стала.

– Я говорю, конечно, о взносах.

– Вот оно как, – протянула девица задумчиво. Она перебрала в руках листы с набросками – три варианта положения Тысячелистника, вполне приемлемо для эскизов. Решительно убрав уголек, она платком отерла сажу с пальцев и подошла к аптекарскому столу, чтобы не пропустить ни единого слова. Кинри постучал по поверхности стопкой грамот, выравнивая края, и стряхнул налипшие лепестки календулы.

– Отчисления в гильдийскую казну не зависят от уровня дохода, они одинаковы для всех представителей, – продолжил он, – и далеко не каждому легко заработать даже на них, не говоря уже о