известно было, что Васька приврать любит, особенно когда хочет показать, какой он крутой. Васька рассердился: «Не веришь, а зря! Барыга этот, Груздь его зовут, – человек серьезный, слов на ветер не бросает». Ну, Витька сказал, что на воровство не пойдет, и договорился, что Васька будет меня на балконе подстраховывать. А только Васька не пришел, так что пришлось Витьке самому меня страховать. А на следующий день, когда уже все случилось, Витька с Васькой встретились. Витька и говорит: «Вот ты ночью к нам не пришел и правильно сделал. Умнее всех оказался». А тот ему отвечает с ухмылочкой: «Ты даже не знаешь, насколько умнее!» И видно не смог промолчать, очень уж хотелось ему перед другом похвастаться. Достал из кармана мешочек холщовый, развязал, а там – монеты всякие старинные. Очень много. И сказал: «Вот, пока вы деда пугали, я у него в комнате без помех пошарил и вот что нашел! Думаешь, это гроши медные? Так вот фиг, это называется анти-ква-риат! Я завтра Груздю эти монеты отнесу, он мне за них страшные деньги обещал, разбогатею! Может быть, даже мотоцикл куплю!» Витька как это услышал, прямо позеленел: «Ты с ума сошел? Ведь старик насмерть убился, этим делом милиция занимается! Так это несчастный случай был, а если узнают, что его монеты пропали – совсем другое дело будет, убийство с целью ограбления! И на кого первого подумают? На меня! Потому как я с ним в одной квартире жил и у меня с покойным был этот… конфликт! И мне тогда статья светит!» А Васька на это: «Ну и что? От меня-то ты чего хочешь? В долю, что ли, просишься?» А Витька ему: «Да нет, я хочу, чтобы ты монеты на место положил, пока не поздно». – «Вот уж фигушки! Я про это дело знать ничего не знаю, меня там вообще не было! А монеты эти я никому не отдам, только тому барыге Груздю за большие деньги!» Витька не выдержал, попытался отнять у него монеты, и они разодрались. Васька сильный был, отбился и ушел с добычей. Только одна монета случайно выпала, когда они дрались, Витька ее после подобрал. А на следующий день Ваську нашли зарезанным, никаких монет или денег при нем не оказалось. Не иначе как тот самый барыга его и прирезал, чтобы не платить. А может, побоялся, что Васька трепаться начнет, он хвастаться любил. Опять же, мотоцикл собрался покупать, а тут и ума большого не надо, чтобы сообразить, откуда у этой голи перекатной деньги на мотоцикл? Ясно, украл или того хуже. И милиция как раз тут в доме работала по поводу несчастного случая. Так что нехорошо, конечно, так говорить, но Васькина смерть нам только на руку была. Иначе он обязательно проболтался бы, и нас бы арестовали.

– А вы-то как про все это узнали? – заинтересовалась Мария.

– А Витька сам мне про это рассказал. Когда про Ваську узнал, вызвал меня на лестницу и рассказал все. И про их разговор, и про ту монету, которая у него осталась. И монету мне показал… стал еще совета просить – что с ней делать. То ли подложить обратно в комнату Сигизмунда, то ли выбросить от греха.

– И что вы ему посоветовали?

– А что я могла тогда посоветовать? Я тогда так перепугалась, что даже думать об этом деле не могла, не то что говорить. Так и сказала ему – что больше ничего не хочу об этом знать: ни про монету эту, ни про Ваську, да и его самого не хочу больше видеть. Ушла и дверь захлопнула. И так получилось, что больше я Витьку не видела. Отец мой был военный, и его буквально в те дни перевели на другое место службы, в Западную Сибирь. Знаете, как раньше было: приказ есть приказ, три дня на сборы – и все. Явиться к новому месту прохождения службы. Мама его одного отпускать не хотела, боялась, что пить в одиночестве начнет, так что мы всей семьей сорвались. Несколько лет мы там прожили, я институт окончила, замуж вышла. Потом с мужем развелась и сюда переехала, на малую родину, как говорится. А Витьку так больше никогда и не видела. Вот и вся вам история…

– А чем та история с Сигизмундом Кондратьевичем закончилась – вы не знаете?

– Да ничем она не закончилась. Мама моя переписывалась с соседкой тетей Клавой с третьего этажа. Так тетя Клава ей все подробно написала – дело вскоре закрыли, признали несчастный случай. Мол, вышел старик на балкон покурить, голова закружилась, он и сорвался.

– А про монеты ничего не узнали?

– Ничего. Никто и не знал, что у него что-то пропало. Он один жил, ни с кем не делился. А спустя положенное время комнату его Витькиной семье отдали, Казаковым. И вот еще что. Тетя Клава писала, что мать Васьки Гусакова первое время все пыталась выяснить, что же с ее сыном случилось. Сначала-то прокурор ей авторитетно заявил: найдем убийцу вашего сына. А потом – молчок. И все тянули и тянули. Тогда она обратилась к тому мужику, у которого Васька зажигалку украл, к Белобородову. У него и правда связи в милиции были. Ну и тоже впустую… дело вскоре заглохло, никого не нашли, потому что меня не было, а Витька молчал как партизан про то, что Васька какому-то Груздю монеты собирался продать. Так что дело так и повисло, списали все на шпану.

– И все на этом?

– Да, вот еще что. Спустя много лет я случайно наткнулась на одну книжку… она еще так называлась… не то «Банды Ленинграда», не то «Преступность во времена застоя». И автор – этот самый Белобородов.

– Читали?

– Да нет, зачем мне…

– А Виктор с тех пор никак не проявлялся?

– Говорю же вам – я его не видела.

Елена явно что-то недоговаривала, и Мария сделала еще одну попытку:

– Не видели… и писем от него не получали?

– Писем… – как эхо, повторила Елена. – Правда, писал он мне первое время. Одно, первое, письмо я прочла. Писал, что думает обо мне часто, что любит меня и все такое… но я как увидела его имя – так вспомнила ту ночь и как старик ко мне тянется, а главное – как его голова раскололась… У меня в глазах прямо потемнело! Нет, думаю, не хочу ничего из того времени вспоминать и писем никаких мне не нужно! На то письмо я не ответила и