Аромат дорогого парфюма проникает в ноздри, я не могу оставаться равнодушной, но должна. Облезет! Вот еще показывать ему, что этот механический обмен слюной как-то меня задевает.

Это же просто оплаченная услуга. Я же не должна изображать, что мне нравится.

Зачем эти ненужные ласки? Чувствую, что мои ресницы трепещут, почему-то начинаю слишком сильно волноваться, эта затянутая пауза тяготит и нервирует.

А потом он наконец целует меня. Губы нажимают на мои, язык скользит внутрь рта, поглаживает мой, будто приглашает его ответить. Сердце стучит быстро-быстро, волнение охватывает целиком, заставляя от испуга не шевелиться.

Просто терплю, просто держусь из последних сил, пока мажор пьет мое дыхание и целует, несмотря на то, что я не откликаюсь.

«Что, не понравилось?» – транслирую глазами, когда он отрывается от меня и смотрит в упор, в глазах беснуются черти, в черных зрачках вспышками отражается злость, они просто как язычки пламени.

Сжимаю губы и делаю вид, что всё так, как и было задумано.

А на что он надеялся? Хочет страсти – пусть ее ищет у тех девчонок, которым он нравится.

– Свободна, – резко наклоняется, перегибается через меня и открывает дверь, выпуская наружу.

Йоху! Чертята во мне танцуют ламбаду от радости. Моя повинность окончена, можно наконец избавиться от ненавистного мажора.

– Ничего не забыла? – тянет он меня за рукав куртки, а потом пихает в сумочку купюры.

Сразу же возвращается чувство гадливости, которое старательно от себя отпихивала. Если притвориться, что мы просто болтали, то можно забыть, что я продаю поцелуи за деньги. Но вот оно – напоминание. Шуршащие, красненькие, будто только что напечатанные на станке деньги. Видимо, у богачей других и не бывает.

Не прощаясь улепетываю от мажора, краснея до кончиков ушей.

Губы горят, грудь вздымается вниз-вверх, моего дыхания точно не хватит, если так будет продолжаться. Встречи с мажором слишком сильно выматывают. Жаль, что я не робот, который мог бы отключать у себя чувства.

* * *

«Где ты?» – прилетает мне СМС после пар.

Удивительно, но мажор игнорировал меня весь день. Казалось, наш поцелуй его только разозлил. Ну не дурак платить за то, что не приносит удовольствия?

«На остановке», – отвечаю, надеясь, что на сегодня он со мной закончил, но разве мне когда-либо везло?

«Стой там, сейчас подъеду», – приходит короткий ответ, и я пропускаю нужный мне автобус, в который только собиралась сесть.

«Мне нужно в Химки оплатить за коммуналку», – печатаю ответ, надеясь на то, что он сольется. Но Мирзоев не отвечает, а буквально через пару минут передо мной тормозит уже знакомый джип, в который я обреченно забираюсь.

– Зачем нужн… – начинаю я, но договорить мне не дают жадные наглые губы, затыкающие мой рот.

Ника

Халид словно с цепи срывается, целуя так, что мне напрочь сносит голову. Поцелуй напоминает завоевание, и я с глухим стоном просто расслабляюсь, откидываясь на сиденье и позволяя юркому языку парня проникнуть в мой рот.

Мажор словно этого и ждет, чтобы запустить руки в мои растрепавшиеся за день волосы и еще больше углубить поцелуй, направляя мою голову в нужную себе сторону. Я как могла пыталась выдернуть себя из этого странного состояния, в которое вверг меня его поцелуй, но мое безвольное тело просто растеклось лужицей на этом гребаном сиденье.

К счастью, Мирзоев сам вскоре отстранился и молча завел машину, выруливая в нужном мне направлении. Я тоже молчала, слишком шокированная его натиском и тем, как отреагировала на него. Мне, конечно, и раньше было приятно, чего уж врать самой себе, но то, что творилось со мной сейчас… Это было чем-то незаконным. Нельзя же так кидаться на ничего не подозревающих девушек!

– Сначала поедим, – спустя десять минут молчания выдает Халид.

– Главное – успеть до пяти, – говорю я в ответ, продолжая смотреть в окно. Чувство неловкости просто убивает меня!

– Успеем. Поедем в папин ресторан, – кивает он, затем берет телефон и, что-то нажав на нем, протягивает мне. – Выбери то, что хочешь, и я сделаю заказ. Сэкономим время.

Молча слушаюсь и, выбрав салат с овощами, передаю телефон обратно, в этот момент замечаю в зеркале, что моя гулька, в которую я собрала волосы, выглядит просто ужасно! Светлые от природы волнистые волосы топорщатся во все стороны, и я быстро стягиваю с них резинку, чтобы завязать заново, но понимаю, что спутались они так, что без массажки тут не обойтись. Вырвать бы руки этому несдержанному мажору! Добавил мне забот!

Копаюсь в рюкзаке и, найдя свою складную щетку, расстегиваю ремень безопасности, чтобы было удобнее, и, устроившись на краю сиденья, приступаю к расчесыванию волос, разделив их на две части.

– Не завязывай их, – когда я уже готова вновь стянуть волосы резинкой, раздается хриплый голос Халида.

– Зачем это? – не понимаю я. Поворачиваюсь к нему и вижу, что он то и дело бросает на меня жадные взгляды.

– Затем, что я так хочу. Мне что, каждый раз давать тебе объяснения? – явно недоволен он.

– Ладно, – пожимаю плечами, пряча щетку в рюкзак и вновь откидываясь на сиденье.

Вскоре мы подъезжаем к шикарному ресторану, который совершенно не подходит к моей одежде, но мажор уверенно ведет меня вперед, вслед за официанткой к нашему столику.

Обслуживание здесь на высшем уровне, как и антураж, я никогда не была в подобных пафосных местах, чувствую здесь себя не в своей тарелке и стараюсь не пялиться по сторонам, а услужливый официант в форменной одежде, который немедленно оказывается возле нас и рассыпается в любезностях, сообщает, что скоро принесут наш заранее оформленный заказ.

Желудок так не к месту дает о себе знать и подводит меня голодным урчанием, отчего я тут же краснею. Вот засада. К счастью, мажор не замечает или делает вид, что для него в порядке вещей таскать в шикарные рестораны отбросы общества.

Он поигрывает телефоном, переворачивая его в своих длинных гибких пальцах, постукивая краями о стол, и это действо меня странно завораживает. Чтобы развеять гипноз, придумываю причину смотаться, пока перед нами не поставили еду. Молчание слишком тяжко выносить.

– Я в туалет! – выпалив, сбегаю, думая о том, что девушка из высшего общества ни за что бы не призналась, что идет туда. Она бы сказала «попудрить носик». Вот! Происходит то, чего я боялась. Начинаю подстраиваться под мажора и думать о нас как о паре, подхожу я ему или нет. Соответствую ли. Нельзя допускать таких мыслей.

Вообще не важно, что он там обо мне подумает. Не собираюсь даже париться. Пусть засунет свои мысли обо мне себе в задницу. Он просто платит мне за услуги, а меняться я не обязана.