– Вы слышали о Куполе?

– Конечно! – старик заметно оживился. – Отчего ж не слышал-то! Далеко на юге он. За рекой, за заводом, за кладбищем – там стоит, сверкает.

– Оттуда правда не возвращаются?

– Ну… ежели б кто вернулся, уж я-то об этом знал бы! С наступающим, малыш.

В шатре за елкой началась возня. Вскоре из него кубарем выкатился Псина и очертя голову помчал к дрезине, на ходу застегивая штаны. Следом выскочил лысый верзила в тельняшке и заорал, тряся татуированным кулаком:

– Вали на хер, гребаный мутант! Еще раз увижу – башню откручу!

– Что случилось? – спросила Арина, запрыгнув в тележку.

– Дерьмо случилось, – прорычал барыга и сплюнул кровь. – Снял меня прямо с шаболды, сучара. Даже шляпу попарить не успел.

Его трясло от ярости, блеклый глаз непрерывно дергался.

– Дикие ему не нравятся. Заразные, мол. А патроны мои не заразные?! – во всю глотку проревел лохмач и налег на рычаг. – Падаль вонючая. С бабы снимать – полный беспредел. Я ему устрою…

Проныра сожрал целую горсть таблеток и лишь тогда успокоился, но продолжал бурчать под нос проклятия. Когда крайний костер исчез позади, челнок рванул тормоз. Колеса с оглушительным скрежетом высекли искры, Кроха чудом не свалилась со скамьи. Когда зрение прояснилось, девушка увидела перед лицом кинжал.

– Раздевайся, – прохрипел попутчик.

– Зачем это?

– Совсем тупой?

Арина вжалась в спинку, ноги словно приросли к полу.

– Но я же парень!

– Да без разницы. Мне сейчас и собака – невеста. Лучше не выеживайся – и останешься жив. Учти: труп целых полчаса будет тепленьким. Понял намек? – Безумец махнул обухом у горла.

Она белкой прыгнула на рельсы и понеслась прямиком во мрак. Лучше сгинуть среди призраков и тварей, чем в грязных лапах насильника. Кроха неслась, как никогда раньше, но раздраконенный и обозленный Псина настиг ее в два счета. Повалил на живот, уселся сверху и попытался стащить штаны, но запутался в безразмерной химзе.

– Твою мать… Напялил, ля. Проще разрезать.

– Помогите! – сквозь слезы закричала Арина. – Кто-нибудь!

– Не дергайся, а то чикну случайно. Или не случайно. Хе-хе.

Пост был слишком далеко. Даже если бойцы услышат вопли, все равно не успеют. Бедолага попыталась вырваться, но с тем же успехом можно было вылезать из-под бетонной плиты. Торгаш остервенело пыхтел, стаскивая вещь за вещью, пока холод не обжег бледные ягодицы.

– Пожалуйста…

– Заткни…

Над головой что-то просвистело и глухо воткнулось в борт дрезины. Дикий вскочил, как ужаленный, и выхватил «макаров».

– Кто здесь? Покажись!

Тьма сгустилась – хоть на галету мажь. Все звуки стихли, а стук в висках превратился в бравурный бой шаманских тамтамов. Волоски на предплечьях приподнялись, в затылке закололо, колонна мурашек шустро промаршировала по лопаткам.

Барыга выстрелил в непроглядную темень. Ему навстречу в тот же миг выскочило что-то огромное. Кожаная складка хлопнула Кроху по макушке, девушка взвизгнула и уткнула лицо в шпалу. Еще два выстрела, и Псина заверещал не своим голосом. Беглянка невольно обернулась и увидела в свете фонаря высоченную фигуру. Существо держало негодяя за патлы, чуть вывернув шею и замахнувшись топориком. От одной мысли о предстоящем зрелище Арине стало дурно.

– Стой! – прохрипела она. – Не надо!

Незнакомец дернул головой и чуть склонил ее вбок, будто пес, не понявший команды.

– То есть?

Его голос вовсе не казался пугающим и злобным. Скорее, плутоватым, с легкими нотками ехидцы. Так говорит близкий друг, когда отказываешься с ним выпить.

– Не убивай его.

– Почему?

– Я… не хочу на это смотреть.

Он пожал плечами, тяжелый плащ зашелестел.

– А что тут такого?

Лезвие колыхнулось, и к горлу тут же подкатила тошнота. Для человека, который отворачивается при виде заколотой свиньи, происходящее было слишком сильным потрясением. И грозило обернуться еще большим, если топор таки доберется до цели. Беглянка ни разу не видела мертвеца, убитого столь зверским способом, и ни капельки не хотела наверстывать упущенное. Хотя и понимала – однажды придется. Но не так сразу же! Едва покинула родную станцию, где и мордобои-то – редкость, а тут уже секир-башку собираются устроить. Даже мысли о несостоявшемся надругательстве куда-то улетучились под натиском страха и отвращения.

– Просто оставь его!

– Не вижу ни одной причины, чтобы не укоротить слегка этого прыща.

– Не трогай. Пожалуйста.

– Хозяин – барин, – неизвестный отшвырнул полуобморочного гада, как тряпку, и сунул топор в петлю на поясе. – Или, судя по ярко выраженным филейным признакам, хозяйка – барыня. Признаки, я бы сказал, просто выдающиеся. Моя зависть вашему супругу: нынешнему или грядущему.

Кроха густо покраснела и подтянула штаны.

– Гайку, – пальцы в перчатке с набойками чуть не ткнули ее в нос.

Арина подняла голову. Теперь она могла без опаски рассмотреть спасителя. Высокий, как гора. Рядом с ним даже отец не покажется таким уж большим. Ухмыляющееся небритое лицо – хоть сейчас на обложку журнала для девчонок. В меру смазливое, не в меру щетинистое, с тяжелым подбородком и хитрым прищуром льдисто-голубых глаз с россыпями золотистых искорок.

Он лыбился так, словно узнал постыдную тайну и задумал поведать всему свету. В полумраке казалось, что на макушке парня восседает жирный, ощетинившийся еж и крепко держится мохнатыми лапками за виски. На ум сразу пришла фраза из одной глянцевой статьи: идеальный герой боевика для подростков. Лучше эту наглую моську и не опишешь.

Впрочем, одной лишь физиономией образ не ограничивался. Кроха встречала немало сталкеров, но такую снарягу видела впервые. Прорезиненный плащ до колен с поднятым воротом. Кольчуга поверх химзы, а вместо одутловатого броника с разгрузкой – некое подобие древнеримского панциря, плотно облегающее торс. Из чего он сделан, с ходу и не скажешь: не металл и не пластик, а что-то посередине. На матовой глади прочерчена декоративная мускулатура, чуть прикрытая широким косым патронташем.

Бычья шея укутана клетчатой арафаткой. Штаны в черно-серых кляксах заправлены в высокие сапоги с двумя рядами ремешков и пряжек. На бедрах – четырехствольные обрезы, на поясе, помимо топориков, – противогаз со стальной пластиной на стекле. В узкой прорези на уровне глаз – зеленоватая вставка. Вряд ли для красоты, скорее, какое-то хитроумное устройство вроде ПНВ.

Лишь один человек во всем метро носит подобное. Живая легенда, обросшая слухами и байками, как мэрг ракушками. Циник, наглец, мизантроп, бунтарь и безумец.