Помолвочное кольцо? Семейное празднество на этих выходных в честь выбранной даты предстоящей свадьбы? Всё это теперь выглядело каким-то далёким, нереальным и чуждым, будто фрагменты из какой-то чужой жизни, не имевшей к моей никакого отношения.

Я быстро, точнее машинально вытерла лицо и сглотнула вставший поперёк горла ком.

— Будем надеяться, что всё выяснится в очень скором времени. Может, там у них нарисовались какие-то более срочные и важные, чем с тобой, встречи, не требующие отлагательств. Уверена, всё разрешится, и ты вернёшься домой с подписанным контрактом и астрономической суммой на создание инновационного техотдела в «Хай-Тех Индастриз». У тебя всё должно получиться. Другие варианты исключены.

— Ты всегда в меня верила, Энн, даже когда у меня опускались руки, и хотелось всё послать к чертям. Львиная доля возможного успеха нашего ай-ти проекта принадлежит по праву тебе. Без тебя и твоей поддержки, я бы до сих пор сидел в частной мастерской, принимая в металлолом разбитые вусмерть лэптопы.

— Не преувеличивай, Эд. Ты всегда был невероятно талантливым программистом, ещё и одарённым от бога техником. Просто постоянно сомневался в своих возможностях и ожидающем тебя в будущем неизбежном успехе. А всякого рода непредвиденные казусы с глупыми проблемами случаются со всеми каждый божий день и так. Как там говорил один выдающийся деятель прошлого века? «Если вы найдёте путь без каких-либо препятствий, вероятней всего, он приведёт вас в никуда».

— Спасибо, Энн. Ты даже не представляешь, как мне не хватало именно таких слов и именно от тебя.

— Всё будет хорошо! Ты мне веришь? — как же сложно всё это проговаривать позитивно обнадёживающим, улыбающимся голосом никогда и ни в чём не унывающей музы. И при этом сидеть на раскалённом докрасна жернове, который должен был перетереть тебя в красную пыль в самые ближайшие часы и минуты. Пока сердце рвётся на части, а лёгкие скручивает болезненными спазмами из-за застрявшего в них крика. Пока сидишь в оцепеневшей позе, смотришь в зияющую перед тобой пустоту, вернее даже в бездну, в которую собираешься очень скоро прыгнуть, улыбаясь во весь рот и уже не вытирая с лица беспрестанно катящие по щекам слёзы.

— Верю, Энн! Тебе я верю, как никому другому. Ты же знаешь…

* * * *

Не знаю, или не помню, сколько ещё просидела неподвижным истуканом после звонка Эдварда, пытаясь очухаться и хоть как-то заставить себя думать и «дышать». Но, наверное, было бы лучше, если бы я сдохла. Тогда все сегодняшние проблемы разрешились бы сразу, как говорится, в один щелчок пальцев. Только, увы… Как бы плохо, тошно, дурно и дальше по списку мне не было, я всё ещё продолжала дышать и… чувствовать каждым надрывным ударом сердца и горящей будто от нездорового воспаления кожей приближение неминуемого фатума.

Может оно и хорошо, что я не пыталась думать об этом, представлять, как… снова увижусь с этим черноглазым Дьяволом… Как меня снова проберёт до костей насквозь от его всевидящего и всеподмечающего взгляда. И, конечно, знающего то, что недолжно знать никому. И как меня опять накроет с головой его невыносимой физической близостью, способной отравлять, или сразу убивать всё живое, что подпадает под радиус его грёбаной радиационной энергетики…

Естественно, ни о какой работе сегодня речи уже не шло. Оставшихся сил хватало только на отдышаться с немощными потугами вернуться в окружающую реальность. Я должна была это сделать. Не для себя. О себе мне придётся вспомнить и подумать уже позже… намного позже.

Из очередного провала в прострацию меня вернул очередной телефонный звонок. Где-то в половине пятого. До этого, кажется, я и вправду что-то пыталась делать, вернее, изображать. Как-никак, но рабочий день ещё в разгаре и возложенные на моих сотрудников обязанности никто не отменял. Если я и могла себе позволить отвлекаться от дел на что-то абсолютно противоположное, находясь за пределами чужого поля зрения, то подобной привилегии была лишена подавляющая часть работников нашего далеко не маленького издательства. Кто бы мне вчера ещё сказал, что однажды я буду им всем завидовать лютой завистью…

Опять незнакомый номер?

— Анна Брайт, издательство «Биг Эппл». Слушаю вас.

Хорошо, что многие фразы отскакивали от языка на чистом автомате без какого-либо напряжения и обязательного включения мозгов.

— Мисс Брайт, добрый день. Вас беспокоит шофёр господина Маннерса — Эмилио Вардэс. Вы уже готовы спуститься и отправиться к себе домой?

Даже не знаю, что было худшим. То, как я спускалась на лифте или как пыталась дойти до выхода из офисного здания, располагавшегося в деловом центре Манхеттена на 8-ой Авеню. Не скажу, что ноги меня в те минуты якобы не слушались, но заставлять себя ими передвигать приходилось практически через силу. Я и без того шла, будто под убойной дозой отупляющих транквилизаторов. Разве что, очутившись на улице, на относительно свежем воздухе я ненамного пришла в себя. По крайней мере, настолько, чтобы найти взглядом припаркованный неподалёку от входа большой чёрный внедорожник с тонированными под цвет антрацитового агата стёклами. И не только сам представительский автомобиль премиум-класса Кадиллак Эскалейд, но и стоящего рядом с машиной Эмилио Вардэса. Того, кто должен был стать на ближайшее время и моим личным водителем, и бдительным конвоиром-телохранителем — три в одном.

Несмотря на не особо высокий, почти средний рост мужчины, выглядел Вардэс довольно впечатляющим и внушительным за счёт крепкого телосложения, бычьей шеи и ладно сидящей на его полураслабленной фигуре чёрной водительской униформе. Мне даже ничего не пришлось ему говорить, после того, как я дошла до него на полусогнутых ватных ногах. Смуглый, с короткой стрижкой смоляных волос водитель молча мне кивнул и с завораживающим телодвижением, будто большой грациозный хищник, дошёл в два шага к задней дверце Кадиллака, раскрывая её передо мной идеально выверенным, буквально приглашающим жестом.

Я тоже не смогла ничего сказать в ответ. Мой язык прилип или присох к нёбу, под стать моим пальцам правой руки, вцепившейся в дамскую сумочку мёртвой хваткой. Всё, на что меня тогда хватило — это залезть в удлинённый, почти космический салон легендарного Эскалейда без постыдных казусов и на несколько секунд оторопеть при виде внутреннего интерьера премиального авто. А точнее, от вида четырёх кресел-трансформаторов и окружавших их консолей со встроенной электронной техникой, панелями управления и даже мини-холодильника с мини-баром. Кожаная обивка бежевого цвета из трёх оттенков била по глазам своей идеальной чистотой и новизной, касаясь рецепторов обоняния ненавязчивым эфиром своего специфического запаха и явно дорогого освежителя воздуха.

На двух креслах, что были расположены за перегородкой водительского салона, я чуть ли не сразу увидела несколько больших фирменных пакетов с эмблемами парочки известных на весь мир домов моды и даже кожаный мешок для одежды. Может оттого я и поспешила плюхнуться на ближайшее ко мне сиденье, поскольку ноги у меня банально не выдержали. Подкосились сразу и, видимо, надолго. Даже пришлось с помощью дрожащих рук подтянуться к спинке кресла в попытке принять более удобную позу, не отводя при этом напряжённого взгляда с маячащих перед моими глазами чёртовых пакетов.