– Хорошая бумажка, мягкая… – хмыкнул я, отдал историку. – Возьмите. Помнете еще немного и пригодится.

Нарочито расслабленно потянулся, зевнул и встал со скамейки. Академик округлил глаза и возмутился:

– А как же деньги, Саша? Вам не нужны деньги?

– Что деньги? – сказал я с гордым и независимым видом, копируя какого-то книжного персонажа. – Пыль! А душа вечная… Извините, Платон Варламович, пойду домой. Загулялся. А баксы себе оставьте, вам нужнее. Больничку оплатить, от шизофрении полечится…

Академик посмотрел на меня с неверием, нервно потеребил листы с договором. Я улыбнулся, развернулся и неспешно пошел по аллейке. Отдалился на достаточное расстояние и сделал вид, будто меня кто-то окликнул. Обернулся, скользнул быстрым взглядом. Платон сидел там же, глядел мне вслед. Уже успел очнуться от шока, окрысился. Лицо пунцовое, зубы ощерены в злобной гримасе. В маленьких черных глазках сверкало бешенство.

Свернув за угол, я сразу перешел на бег. Страха не чувствовал. Больше чем уверен – пожилой чудак не погонится. Однако перестраховаться надо. Пролетел несколько кварталов на одном дыхании. Путал следы, мчался через дворы, глухие переулки. Но перестарался, отклонился от курса и очутился в другом парке. Тут остановился и перевел дыхание. Подергал футболку – совсем взмок.

Парк не такой как предыдущий. Намного меньше, но запущенней, глуше. Деревья стояли одно к одному, свободное пространство оккупировал густой колючий кустарник. Скамеек почти нет. А те, что остались, представляли жалкое зрелище – в лучшем случае проржавевшие скелеты. Асфальт дорожек выкрошен, повсюду колдобины, глубокие ямы. И тишина… Ни смеха детей, ни разговоров. Только воробьи скакали по веткам, чирикали, перекликались. В густых кронах сверкало далекое и чужое здесь солнце. Народ предпочитал гулять в других, более оживленных и окультуренных парках и скверах. Здесь можно встретить лишь влюбленные парочки, ищущие уединения. Экстрим – природа, густые кусты, риск оказаться застигнутыми за интересным занятием.

Я поколебался, пошел по заброшенной аллейке. Если пересечь, то можно выйти как раз к своему району. А там рукой подать до родимой девятиэтажки…

Влип, как муха в варенье… Сначала появились интересные способности. А следом как мухи на мед набежали подозрительные личности. Платон Варламович… Хм… Интересно – просто псих, или некто из колдовской братии? Фиг его знает! Но я правильно сделал, что не купился. Слишком уж темный, слащаво-приторный. И предложение о продаже души… Как понимать? Еще пару дней назад без колебаний согласился. И, правда, неплохие деньги за сущую безделицу, как выразился академик. Обмануть сумасшедшего, хапнуть зелени – что может быть лучше? И что душа? Не потрогать, на зуб не попробовать. А баксы вот они, можно что-то купить, можно оттянуться с друзьями в ночном клубе. Но сам факт настолько фантастичен, что мозг до сих пор отказывается верить. Лишь в фильмах и книгах дьявол ходит по земле в облике смертного, скупает души…

– Эй, братан! – раздался позади грубый голос. – Закурить не найдется?

Остановившись, я рефлекторно хлопнул по карману. Сигареты оставил в офисе. Курю нечасто, вот и не ношу с собой. Держу запас дома и на работе – для того чтобы расслабиться, снять стресс. Обернулся: сзади шел здоровенный лысый парняга, одетый в кожаную куртку и спортивные штаны. Лицо не блистало интеллектом. Низкий лоб, тяжелые надбровные дуги и квадратная челюсть. Толстые щеки в густой черной щетине. На шее тяжелая серебряная цепь, массивный крест… Классический гопник. Но один, значит бояться нечего. Если что – справлюсь, и не таких шкафов опрокидывал.

– Извини, земляк, – ответил я. – Нет сигарет.

Отвернулся и пошел дальше. Шаг не ускорял, постарался расслабиться. С такими пассажирами надо осторожнее. Если почувствует страх или неуверенность, сразу вцепиться в горло. За спиной раздавались тяжелые шаги, пыхтение. Гопо-кид держал дистанцию, не отставал.

– Братан! – позвал еще раз. – А денег на сигареты нет? Потом верну.

Я скривился, скрипнул зубами. И почему ждал вопрос? Что ответить?.. Если пошлю, то бросится в драку. Как же – достоинство оскорбил. Деньги доставать тоже нельзя, как красная тряпка для быка.

«Спортсмен», не дождавшись ответа, догнал, положил тяжелую лапищу на плечо и рванул на себя. Я остановился, повернулся и спокойно, глядя в глаза, ответил:

– Нет у меня денег, земляк. Поищи жертву полегче

На меня дохнуло концентрированной вонью гнилых зубов и перегара, кислого пота. Парень осклабился, поиграл мускулами груди. Да, накачан хорошо. Видать несколько лет не вылезал из тренажерки, жрал стероиды пачками. Работать грузчиком не захотел, решил пойти по легкому пути.

– А если найду? – торжествующе спросил он.

Нахмурил брови и надвинулся на меня. Я невольно попятился, сжал кулаки. От «спортсмена» несло тупой звериной силой. Интуиция разом завопила – беги, дурак, опасность! В кровь брызнул адреналин, я нервно задрожал, глубоко вздохнул. Осторожно повернулся боком, отставил правую ногу немного назад. Носок упер в асфальт, вес перенес на левую. Все как когда-то на тренировках. Тело должно быть пружиной. И бить надо не только рукой, а всем телом, тогда удар свалит и быка.

– Ну-ну, – сказал я ровно. – Попробуй, поищи.

Кусты рядом с дорожкой зашелестели. На аллейку выбрались еще трое амбалов. Подошли, окружили. Одинаковые, бритые и мускулистые, похожи на троллей.

Засада! – сверкнуло в мозгу. – Кретин! Гопники поодиночке не ходят. И операция по изъятию денег давно отработана до мелочей. Если жертва сопротивляется, то нужно пригрозить, напугать. Вряд ли такие хорошие бойцы, какими хотят выглядеть. Слишком накачанные, неповоротливые. Да и бегуны паршивые. Но ускользнуть мне никто не даст. Грамотно взяли в клещи, теперь спокойно пошарят по карманам и уйдут. С одним еще справился бы, но четверо размажут по дорожке.

– Поищу, – хохотнул первый. – Ты главное не дергайся. А то у меня друзья нервные, лицо мигом подправят. Правда, пацаны?

– А то! – откликнулись остальные.

Переглянулись и глумливо заржали. Видать чувствовали себя невероятно крутыми и сильными. Еще бы – какое удовольствие побыть хоть иногда на пьедестале! Общество не оценило, отринуло. Сейчас мозг и ум ценится больше чем, грубая сила. Но и питекантропам надо как-то жить.

Расклад явно не в мою пользу. Но лучшая защита – нападение.

Парни еще ржали, перебрасывались шуточками. Я оттолкнулся носком и резко выбросил правую руку. Костяшки ожгло дикой болью. Будто в бетонную стену ударил. Но вместе с тем слух уловил отчетливый хруст и вопль боли. Первый амбал отшатнулся, рухнул на асфальт обливаясь кровью. Быстрого взгляда хватило, чтобы понять – больше не боец, нос безнадежно сломан.

Я резко развернулся, увидел мчащуюся на меня огромную тушу. Ушел влево, вывернулся из захвата толстых лап. Не глядя, лягнул ногой и рванулся вперед. Но тут сбоку ударила еще одна гора, сбила. Я охнул, больно ударился о твердый асфальт. Вскочил на ноги, успел увидеть перекошенную злобой морду одного из молодчиков. Он сделал прямой, сразу несколько боковых. Я уклонился, один из боковых принял на руку. Мощный толчок едва не вышиб дух, в голове сразу же зазвенело, мир потерял четкость. Почти вслепую провел серию мощных и хлестких ударов. Связки трещали, отвыкшие от нагрузок мышцы стегало болью. Кулаки вминались в тугую плоть. Пару раз попал в лицо. Опять раздался хруст костей, ошеломленное мычание и злобный рев. По лицу хлестнул веер горячих брызг.