Слышать из ее уст свое имя было непривычно, но приятно.

Он распахнул дверь зимнего сада. Там было холодно, но все же теплее, чем на улице.

— Камин здесь горит постоянно, — пояснил он. — Я считаю, что Абигейл лучше зимой играть здесь, не так холодно.

Фелиция подошла к окну и коснулась кончиками пальцев стекла. Молчала она довольно долго. Исайе стало интересно, о чем она думает. В это время года вид едва ли способен заворожить. Может, он совсем ей не понравился?

— Весной и летом здесь красиво, — произнес Исайя.

— Думаю, осенью тоже неплохо, но зимой! Будет, как в сказке. Мне кажется, я уже вижу, как на санях проносится Снежная королева, касается палочкой глади озера, и та превращается в лед.

Фелиция повернулась. Все лицо ее светилось, глаза горели. Исайя даже на мгновение подумал, что мимо действительно пронеслась Снежная королева.

— Если бы можно было хоть ненадолго попасть в сказку, я бы точно стала Снежной королевой. Красивой и в переливающемся наряде.

— Для этого точно необходимо волшебство, потому что озеро редко замерзает так, чтобы кататься на коньках.

Фелиция улыбнулась и поманила его пальцем.

— Подойдите, милорд.

Они стояли рядом, плечи их почти соприкасались.

— А вы могли бы стать моим Снежным королем, королем Снежнегором. Очень сильным, способным заморозить даже вулкан.

Фелиция указала на озеро, но Исайя мог смотреть только на ее руку и красивый тоненький пальчик.

— И вот вы беретесь покрыть льдом все озеро и несетесь по нему на коньках с такой скоростью, что искры летят в стороны из-под лезвий. Выглядите грозно, но я вас не боюсь, ведь мы часто катаемся вместе и весело проводим время. Смотрите, милорд, вы подхватили меня, пролетая мимо окна. И вот я уже лечу, видите?

— Я вижу, как мы проваливаемся под лед, и с нас больше никто не будет брать пример.

Исайя не хотел портить нарисованную ею волшебную картину, но он не Снежный король. Даже если озеро замерзнет, кататься на коньках будет очень опасно.

— В реальном мире, конечно, никто на такое не пойдет, не станет рисковать. — Фелиция пожала плечами. Теперь ее плечо касалось плеча Исайи, а рука его руки. — Простите, я забыла, что сказки больше любят девочки, мы часто придумывали их с сестрами. Питер всегда терял нить, когда мы принимали его в игру. Я увлеклась, простите. Всему виной чудесный вид из окна.

Ей совершенно не за что извиняться. Любой другой мужчина, скорее всего, поддержал бы ее фантазии, постарался ощутить, что летит вместе с ней.

— Э-э-э… да, будь я таким… как король Снежнегор… подхватил бы вас… и…

— Не стоит, милорд. Вам не нужно пытаться быть тем, кем не являетесь. Но мне приятно, что вы попытались мне подыграть.

— Признаюсь, я бы кое-что сделал, будь я Снежным королем.

— Правда? — От ее сияющей улыбки мир за окном стал казаться не таким мрачным. — И что же?

— Я бы приказал вам называть меня Исайей и считать своим другом. — Он намеренно не сказал «мужем», потому что супружеские отношения предполагают близость, а они не испытывали влечения друг к другу. — И союзником.

— Я буду называть вас по имени, но и вы тоже называйте меня Фелиция. И вы правы, мы союзники, у нас есть цель — оставить Абигейл дома.

Она пропустила слово «друзья». Исайя ее не винил. Друзья весело проводят время вместе, насколько ему известно, а его компания интересна только Абигейл.

— У вас красивое имя, Исайя. Мне нравится его произносить. А ваше второе имя?

— Оно необычное, известно немногим. — Потому что оно не просто необычное, а невероятно странное. — Эльфалет.

— Исайя Эльфалет, — произнесла Фелиция. — А вам известно, что это значит?

— Возможно, значит, что я все держу при себе.

— Что ж, тогда благодарю, что поделились со мной. Вам известно, что каждое имя имеет значение? Не бойтесь, Исайя, мы непременно выясним все о ваших именах.

Он должен бояться узнать значения имен? Боже правый, он никогда даже не думал об этом. В данный момент он боялся того, что на сердце от взгляда Фелиции становилось теплее. По-настоящему боялся.

Он никогда не позволял себе привязанности к кому-либо, кроме сестры. Даже запрещал себе влюбляться.

Так безопаснее. Однако сейчас, оглядываясь на проведенные в одиночестве годы, он ощутил холод, словно действительно оказался в ледяных водах озера Уиндермир.

Фелиция думала о том, что невеста часто волнуется перед свадьбой, даже если отношения с женихом были непродолжительными, как в ее случае. Она вышла из библиотеки на рассвете, прижимая к груди книгу.

Многие девушки с беспокойством ожидают первой брачной ночи, но ей, по-видимому, нечего бояться. Хотя бы это радует, верно?

Она шла по темному, холодному дому вниз, в кухню, где в любое время года и суток тепло, и думала о том, что будущий супруг до сих пор остается для нее загадкой.

Скорее всего, он не оправился от детской травмы.

Она надеялась узнать подробности, когда попыталась вовлечь его в оранжерее в игру. Надо было выяснить, как глубоки полученные раны. Пока уловка не удалась, но приятно уже и то, что он пытался поучаствовать, пусть и неловко, что являлось доказательством его искреннего желания сделать ее жизнь в Скарсфелде приятной. Она и сама хотела быть счастливой, а для этого нужно точно определить цель и смысл. На данный момент всех заботит лишь непростое положение Абигейл. Но что будет потом? Сестра останется дома, и чем заниматься ей, Фелиции?

Возможно, со временем все наладится, а пока она будет наслаждаться жизнью и читать интересную книгу, которую сжимала в руках. Необходимо найти дело, способное отвлечь ее от грустных мыслей, например, о том, что сестры не смогут присутствовать на свадьбе. Сколько лет они играли, репетируя, как будут идти по проходу в церкви, и даже не допускали мысли, что сестер не окажется в этот момент рядом.

Но больше всего Фелиция тосковала по маме. Десять лет назад, когда несчастный случай лишил их родителей, сестрам и Питеру пришлось вместе выбираться из Аида, куда швырнула их судьба. Кузен принял титул и обязательства, когда ему было только двадцать. Им всем удалось справиться, жизнь их вновь стала прекрасной, как мечтали мама и папа.

Сейчас, перед свадьбой, Фелиции очень не хватало мамы. Самое главное, разумеется, что она поступает так, как мама того хотела. Скорее всего, она рядом, только в другом, потустороннем смысле. Может, ей подскажет книга?

* * *

В столь ранний час в кухне никого не было, но тепло помещение еще хранило. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба.

Фелиция зажгла лампу и поставила ее на столешницу — почти в самом центре комнаты образовался островок света.