Я понимаю, притащил бы он корзину фруктов в детский дом. Но я ж, типа, сестра состоятельного человека. Что за бред?

— Вместо спасибо. Я честно не знал, что делать. В итоге мать подсказала…

Кто? Хорошо, что я не выдала свое изумление вслух.

— Она сказала, что самое лучшее будет сделать такой вот калифорнийский презент. Здесь все с рынка, прямо с фермы. Ну, кроме ананасов, они вечерним самолётом с Гаваев прилетели, а шампанское местное, из винодельни, на миндальных орешках, чисто калифорнийский прикол. Там и орехи есть, миндаль и грецкие, нынешний урожай. Фрукты тоже прямо с дерева, так что с ними не тяните…

Он принялся нагружать вазу абрикосами, манго и прочими сладкими плодами. Потом достал прозрачный контейнер с…

— Это кумкваты с нашего дерева. В этом году они очень крупные, сочные и сладкие… Попробуй!

Олег протянул мне открытый контейнер, и я потянулась было к крохотным продолговатым апельсинам, но тут же отдернула руку.

— Сейчас не хочу, потом…

Не хочу позориться и чистить кожуру короткими ногтями…

— Потом меня не будет, — вдруг выдал Олег, прищурившись. — Уверен, таких ты не ела. Никогда. У нас самый лучший сорт. Я сам посадил это дерево.

— Где?

— У родителей в саду. Они живут в Калифорнии. Ну… Я ведь должен найти человека, который способен разделить мою страсть к кумкватам…

Господи, только не хватало делить его страсть…

— Я могу их есть хоть целый день… — продолжал Олег голосом змея-искусителя. — Ну же…

Он уже держал кумкват у моего рта… Что я должна сделать? Я пробовала их сушеными. Неужто их едят вот так, прямо с кожурой и… Там же косточки! Не плеваться же… И, боже, какая кислятина… Чего он уставился на меня? Мне же не прожевать, чтобы в голос вынести вердикт его заливной рыбе!

— Я люблю сочетание горькой кожуры и сладкого сока. Это офигенно. Правда же?

Он что, больной? Я с трудом проглотила кумкват и кивнула.

— Очень вкусно.

Не надо было врать. Он тут же протянул мне второй…

— Не сейчас! — я отступила на шаг. — Еще не время ужина.

— Ну, что ж… Жди ужина.

Олег вернул контейнер на столешницу. Вынул оставшиеся пакеты из чемодана и опустил пустой к ноге.

— Я пошел. Зайду как-нибудь с братом познакомиться. Может, завтра-послезавтра.

— Через две недели. Их нет. Они в Мексике.

По его лицу пробежала новая волна удивления.

— Так ты одна, что ли? Без родителей тут?

— Как бы да… Это дом брата. Я сижу с его собакой, — перешла я к почти что правде. — Ее нельзя оставлять одну. У нее развита тревожность.

— А… — протянул Олег, явно не понимая, о чем идет речь. — Ну… — теперь он смотрел на заваленную столешницу и полную фруктов вазу. — Пригласи родителей или друзей… Эти фрукты не могут долго лежать.

Я кивнула, а потом вдруг выдала:

— Я не могу никого приглашать в этот дом. Не спрашивайте, почему…

Он смотрел мне в глаза, видимо, стараясь найти вразумительное объяснение обрисованной в двух словах ситуации, а потом сказал просто:

— Ладно, я все же пойду домой. И никому не скажу, что был здесь.

Боже, Милка, ну что за детский сад ты устроила…

— Олег, вы только не обижайтесь! В каждой семье свои тараканы. И я тут, знаете, в качестве догситтера просто, а так бы я… Я бы вас пригласила на… ужин. Но у меня его как бы еще и нет…

Ну, что я несу… Как бы…

— Отлично. У меня тоже нет ужина. Что заказать? Только не китайскую еду и не пиццу. И не суши… И не…

— Фруктовый салат?

Улыбнулась я, еще не совсем поняв, что сделала. Я действительно пригласила его на ужин, что ли?

— Нет, я люблю фрукты отдельно. Я сам их зарежу, если ты не против… После прогулки. Ты же собиралась с собакой?

— Ах, да…

— Пошли с собакой… Только… Черт, там сыр, с местной сыроварни. Убери в холодильник, пожалуйста. И шампанское в морозилку.

— Вот и ужин готов, — выдала я, ища хоть какой-то намёк на слюни в высохшем рту.

— Как бы да…

Он улыбнулся, а мне захотелось заржать в голос. Кто он вообще такой? С его кумкватами и сыром?

— Мила, а у вас все ножи тупые? — спросил Олег, совершая в воздухе танец с саблями.

А я-то грешным делом все гадала, наблюдая, как тот меняет ножи после каждого фрукта, читала ли раньше что-нибудь в книжках по этикету про специальные фруктовые ножи или все же нет…

У вас все ножи тупые? У вас? То есть в доме, если я вас, Олег, правильно поняла. Я оставалась с ним на «вы», а он тыкал мне, кажется, с самого начала. Хотя во время прогулки в основном разговаривал с собакой и потом с кем-то по телефону. Разговор вёлся на английском странными словами, не подвластными моему пониманию — впрочем, я не особо-то и прислушивалась и из вежливости даже отошла с собакой на приличное расстояние.

— Понятия не имею, — ответила я про ножи и попыталась виновато улыбнуться.

Но извинялась я скорее перед собой, что нагло вру ничего не подозревающему человеку, чем перед ним самим за ножи. Я хотела сама нарезать фрукты, но новый сосед Макса продемонстрировал упрямство высшего пилотажа.

— Это ведь дом брата, — напомнила я на тот случай, если Олег забыл, кто в доме хозяин.

Я смотрела на аккуратные дольки манго и на огромную косточку, которую любой нормальный человек не поленился бы обглодать, прежде чем выбросить. Хотя нет, хорошо, что Олег ее выбросил, а то пришлось бы мне еще тайком выковыривать из зубов жёлтые нити.

Однако Агата со мной не согласилась и тут же сунулась в помойное ведро. Пришлось мне ее за неимением ошейника отпихивать оттуда бедром. Собака от неожиданности впечатлилась в ногу Олега, и тут, точно только сейчас заметив гостя, принялась лаять. Мои попытки призвать собаку хоть к какой-то тишине потонули в еще более заливистом лае, хотя Агата отступила к двери и вела теперь удалённую звуковую атаку. Чего с ней такое? Может, с опозданием пожалела косточку от манго? Или разозлилась на то, что в чемодане не оказалось клубники. Я успела вычитать в сети, что это любимое овчарочье лакомство.

— Что ей можно положить в миску? — спросил Олег.

И я не сдержалась, выдала информацию про клубнику, но шутка не удалась. Олег взял и извинился за то, что ничего не принес для собаки. Черт!

— А вы всех едой подкупаете? — попыталась я перевести разговор в шутливое русло, но как-то с шутками у меня не заладилось с самого начала.

Олег выдержал мой взгляд, не улыбнувшись даже для виду. Нет, он не Макс. Он действительно из чужого мира и находится на какой-то своей волне.