Собирать мне было особо нечего. Да и некуда. Был у меня лишь один холщовый мешок, в который без труда уместились невеликие пожитки. Простое белье, несколько травяных кремов и шампунь от нашей травницы – вкусный, клевером пахнет. Несколько камешков – необычных, с вырезанными рунами. Мне их подарил один странный фокусник  на ярмарке, ещё когда странствовала. Два сменных платья, теплые ботинки, пальто, шарф. Пожалуй, и все. Ах да. Мое маленькое сокровище. Единственная книга, которую я перечитывала свободными вечерами до дыр.

И нет, это был не любовный роман о любви очередной эльфийской Кончиты к суровому варвару дону Педро. Это была книга мифов и легенд этого мира, с самого его сотворения. В ней были необычайно красивые иллюстрации – как живые, и удивительно много интересной информации как о магах, так и о тварях. Книга была моим драконьим сокровищем, как зеницу ока я её охраняла, благо, читать на местном языке умела, память тела сказывалась.

Погладила обложку – красивую, кожаную. Досталась мне тоже по случаю – в качестве чаевых от одного проезжего купца, чья дочка книгу забраковала.

Сложила мешок и уселась на тонкую постель, обводя растерянным взглядом потертые от времени балки крыши. Как же так? Неужели мне правда придется уехать отсюда? За эти годы я так прикипела к трактиру, пригрелась тут, привыкла к спокойной, сонной и размеренной деревенской жизни, что мысль о том, чтобы выйти в огромный чужой мир, откровенно пугала. Но и ждать неизвестно чего… нет, это не по мне. От магов добра не жди, не оправдает меня никто. Только как бы этот незнакомец не узнал, в чем меня обвиняют, и не передумал забирать – оно нужно ему – связываться с магическим правосудием?

– Чего грустишь, дева-краса? – Смешно пропищал знакомый голос.

Прошуршал длинный зеленый хвост, протопали лапки – и на кровать запрыгнул Муль.

– А ты ещё не знаешь? Мы переезжаем, – объявила, стараясь сохранять хотя бы видимость спокойствия.

– В каталажку на ПМЖ?  – Выдал странно знакомое зверек.

Откуда только он этого нахватался, а? Неужели все-таки хваленая ментальная связь?

– Да нет, заявился найденыш мой, помнишь, я тебе  рассказывала? – Теплый зверь успокаивал. Растекся по коленям, позволяя чесать себе и за ушком, и грудку, и вот да-аа, да, хозяйка, пузико!  – Представляешь, какое-то представление разыграл – не верится пока, что это правда, будто у нас связь какая-то образовалась и чуть ли не магию я тяну из него!

– Да нет, заявился найденыш мой, помнишь, я тебе  рассказывала? – Теплый зверь успокаивал. Растекся по коленям, позволяя чесать себе и за ушком, и грудку, и вот да-аа, да, хозяйка, пузико!  – Представляешь, какое-то представление разыграл – не верится пока, что это правда, будто у нас связь какая-то образовалась и чуть ли не магию я тяну из него!

– Что? – Рург выглядел совершенно обескураженным. – А что было-то?

– Да он только руки моей коснулся, а в воздухе уже золотой  дракон сияет, красивый такой! Только нелюдь совсем недовольным был, даже злым, мне все приказывать норовил, только тетушка Мо и спасла. Поэтому и подумала – зачем явился, раз связью этой недоволен? Почему сам сразу не разорвал? Как думаешь, хорошо с ним отправиться? Куда мне деваться, а, Муль?

Глазки состроила как можно более жалобные. И правда устала уже по этому миру мыкаться.

– Хм… хотелось бы мне на твоего… мага шустрого поглядеть, – пробормотал озадаченный зверь, – но что линять отсюда нужно – в этом я согласен…

В этот момент дверь распахнулась, являя моему взгляду нелюдя.

Был он… пожалуй  таким же холодным и сосредоточенным, как прежде. Очень закрытое существо, ничего не понять толком: ни что думает обо мне, ни что делать собирается, ни зачем ему это. И доверия нет совершенно, но уйти с ним – лучше, чем остаться. Да и тетушке Мо я верила. Не прикопал же он её где-нибудь на кухне?

– Нет, не прикопал. Было бы немного затруднительно сделать это совершенно беззвучно, да и не люблю в одиночку прятать трупы, – невозмутимо ответили мне, нахально кривя губы.

Но я уже увидела! Да-да, увидела эти адские искорки в чужих глазах! Смеется надо мной?

– Постойте, – вскочила, стараясь загородить собой Муля, – как вы…

– Прочел твои поверхностные мысли? Никакой почти защиты, а ещё менталистка… будущая… если что-то из тебя выйдет, конечно. К слову, мне будет любопытно послушать, как магиня оказалась в такой  глуши. Собралась? – Уточнил резко, без перехода.

А в наступившей тишине вдруг раздался прямо-таки раболепный шорох хвоста и вопль:

– Мой господин! Вы, это вы здесь…

Муль, казалось, был настолько выбит из колеи и ошарашен, что буквально стелился шерсткой по полу.

– Рург? – Мужчина не казался удивленным, скорее, позабавленным. – Признал человечку своей хозяйкой? Так даже лучше. – И снова мне: – Чего встала-то? Где вещи?

– Вот, – показала большой завязанный бечевкой мешок.

– Это все? – Казалось, маска безразличия впервые дала трещину, и мужчина искренне удивился.  – Мне казалось, что у девушек должно быть немного больше вещей.

– Все, больше нет. И Муль, – кивнула на прижавшего уши рурга.

Так он знает моего незнакомца! Вот, значит, кого потрясти надо будет!

– Муль? – Мне показалось, или уголки губ мужчины дрогнули. Мрак, как  так  оказалось, что я его имени-то до сих пор не знаю?

– Маульши, но я его зову Муль. Это… домашнее прозвище, – снова наклонилась и почесала встопорщенные уши.

– Надо же, и нравится тебе тварь. Не боишься,  магичка… – Снова внимательный взгляд.

Думает, что я расколюсь?

– Да какая я магичка, – отмахнулась, – той и магии всего на ложку, избавиться бы от этого дара одни неприятности мне от него, – сказала чистую правду. –  Обычным человеком жить проще, – махнула рукой.

И безопаснее, даже если любая девчонка с Земли мечтает лет в десять стать волшебницей.

– Ну ты и дура, Кина. Я-то думал, что умнее, – голос мужчины стал жестким, а глаза – злыми. Что я такого сказала? Только мыслями по дурости поделилась.

Миг – и мои плечи тисками сжимают чужие руки. Крепко-крепко. Надо мной буквально нависают и зло отчаянно шипят, не скрывая порывистого, яркого бешенства.

– Не смей даж-ше думать о том, чтобы  от магии избавиться! Идиотка беспечная, где ты только росла, что не знаешь самых очевидных вещей? Неужели и правда самородок?

– Мне больно, – дернулась, пытаясь вывернуться из чужой хватки, – отпустите немедленно!

Слон! Не сдвинешь! И так близко, слишком близко от меня. Вопреки всему паника поднялась волной, голова закружилась. И нет, вовсе не Сирмона с дружками я вспомнила – почему-то дражайший лорд Аларский, бывший женишок мой, чтоб ему икалось вечно. Сама не знаю – к чему вдруг вспомнился, вот уж кого не вспоминала и счастлива была!