– Я могу подняться к себе? – спросила Анна, закончив еду и откладывая вилку в сторону.

– Исключено, – Виктор встал, подошёл к гостье и протянул ей руку.

Анна обожгла презрительным взглядом сначала протянутую ладонь, а затем самого герцога.

– Я собираюсь выполнить своё обещание, – пояснил Виктор, – и на сей раз, у вас нет выбора. Вам придётся пройти со мной.

Анна сверлила его взглядом ещё с полминуты, а затем сдалась и, опершись на предложенное запястье, встала.

Пальцы Виктора тут же скользнули дальше к её локтю, вызывая уже знакомые волны мурашек, стайкой разбегавшихся от того места, где касались руки девушки пальцы мужчины. К удивлению Анны, эта странная магия работала даже через ткань, и она потихоньку начинала осознавать всю опасность этого чувства, лишавшего воли.

– Пойдёмте, – шепнул Виктор и, крепко взяв Анну за локоть, бережно, но твёрдо подтолкнул к выходу.

Прогулка заняла не более получаса. Все окрестности оказались прекрасно видны со стен крепости, которую Виктор назвал домом своего прадеда. Анна некоторое время гадала, не боится ли Виктор выпускать её за пределы стен, но, в конце концов, увлёкся видами и перестал обращать внимание на подобные мысли.

– Почему вы сказали, что я не знаю истории? – спросила Анна, когда они стояли меж зубцов северной башни, выходившей на море.

Виктор молчал пару секунд, разглядывая стройный силуэт на фоне полуденного солнца. Свирепый ветер трепал волосы Анны, и девушка стискивала пальцами локти, чтобы немного согреться, но не жаловалась и не просила прекратить путешествие.

Виктор подошёл к ней сзади и прижал к себе, укрывая собственным плащом. Анна дрожала от холода, и вместо того, чтобы попытаться вырваться, ещё теснее прильнула к груди герцога.

– Это самая северная точка Кариона, – сказал Виктор. Он опустил подбородок на плечо Анны, и теперь почти касался губами её уха. Только так он мог рассчитывать, что голос его не утонет в свисте ветра. А поскольку Анна по-прежнему не сопротивлялась, Виктор опустил руки ниже, уже не столько закутывая её в плащ, сколько просто обнимая за талию, – но так Анне становилось ещё теплее, и она продолжала льнуть к мужчине спиной.

– И что это значит? – спросила она тихо, чувствуя, как от тепла и знакомого запаха стремительно туманится разум, а мысли замедляют свой бег.

– Этой крепости три сотни лет, и она никак не могла быть просто усадьбой. Здесь мой прадед держал осаду норманнов, а затем, когда продовольствие закончилось, а половина солдат бежала, вместо того, чтобы открыть ворота, покончил с собой.

– Мне следует поступить так же? – спросила Анна тихо, чувствуя, как рука Виктора скользит по её животу, приближаясь опасно близко к потаённым местам. И всё же сопротивляться не было сил. Она скорее подалась бы навстречу этой руке, чем попыталась вырваться.

– Мой прадед был слишком рыцарственным. В наше время это не в моде.

Рука Виктора замерла, и Анна с трудом сдержала стон разочарования. А через секунду исчез и подбородок герцога, мгновенно испугав девушку надвигающимся холодом одиночества, но тут же вместо него на плечо Анне опустился лоб Виктора, и она чуть повернула голову, пытаясь понять, что изменилось в настроении спутника.

– Герцог? – спросила она осторожно. Анна всё ещё избегала называть Виктора по имени, но и обращаться к нему официально, «милорд», считала проявлением слишком большого почтения.

Виктор поднял голову и в столкнулся взглядом со взглядом Анны. В эту секунду он казался почти таким же близким, как ночью, только чуточку более грустным.

– Ничего, – сказал герцог, и на губах его блеснула знакомая самоуверенная улыбка, а рука шевельнулась, пробираясь чуть ниже по животу Анны. Прежнее наваждение уже спало, но прикосновения Виктора всё ещё были приятны, и Анне мучительно хотелось расслабиться, полностью отдаваясь этим рукам.

Виктор безнаказанно продвинулся ниже и, отщелкнув верхний крючок на кюлотах Анны, забрался в образовавшуюся щель. Он поглаживал девушку неторопливо, внимательно вглядываясь ей в глаза в поисках протеста, хотя не остановился бы, даже если бы Анна отбивалась изо всех сил.

– Отвернись, – шепнул он, и Анна послушно отвернулась. Теперь она стояла, глядя на море, холодный ветер снова хлестал ей в лицо, но в руках Виктора было тепло и неожиданно уютно – так спокойно, как не было ей уже давным-давно. Когда пальцы Виктора коснулись её промежности, Анна дёрнулась, на секунду приходя в себя, но Виктор ловко перехватил её другой рукой поперёк груди и зафиксировал так. Сильные пальцы смяли нежный холмик, лишая остатков воли.

– Это не больно, – прошептал он, и уже не пытаясь сохранять дистанцию, поймал губами краешек уха Анны.

Анна закусила губу, стараясь вернуть хотя бы тень самообладания, когда пальцы Виктора пробрались ниже. Верхней части бёдер коснулся ледяной воздух – и тут же она забыла об этом, почувствовав горячую руку у себя между ног. Пальцы герцога оказались неожиданно гладкими и шелковистыми, совсем не похожими на ладони короля.

Виктор ещё раз коснулся уха Анны – только теперь уже зубами, и, не сдержавшись, Анна застонала в голос, одновременно толкаясь бёдрами в навстречу его руке.

– Анна… – прошептал Виктор и сам вплотную прижался к ней бёдрами и чуть толкнулся вперёд, подталкивая и заставляя плотнее вжаться в свою ладонь.

– Ещё… – выдохнула Анна, накрывая его руку своей ладонью, но Виктор не двинулся. – Гер…

– Виктор.

– Вик… – рука Виктора наконец уважила её просьбу, и Анна попыталась поймать ритм его движений, отвечая отчаянными толчками собственных бёдер. Она забыла о том, что собиралась сказать, и вспомнила только, когда судорога удовольствия скрутила её тело, – Виктор… – выдохнула Анна и тут же распахнула глаза.

Горящие щёки обжёг ледяной ветер. Анна рванулась прочь, на ходу застёгивая одежду, и, только отскочив на пару метров, обернулась к Виктору.

– Зачем? – спросила она с яростью.

Виктор поднёс ладонь к губам и легко коснулся собственных влажных пальцев губами, не спуская глаз с Анны.

– Мой каприз, – сказал он. Усмехнулся и, достав из кармана кружевной платок, вытер им ладонь.

– Ненавижу! – выдохнула Анна и бросилась к лестнице, ведущей во внутренний двор.

Виктор проводил её взглядом, но улыбаться не перестал. Бежать было некуда – ворота замка мог открыть только он.

Анна добралась до своей комнаты бегом и почти весь остаток дня просидела там, никуда не выходя.

Анна ненавидела себя за то, что случилось на стене, и ещё больше ненавидела Виктора, который стал причиной её покорности. Никогда она не чувствовала себя настолько слабой и зависимой от кого бы то ни было – даже от короля она зависела всего лишь физически, но Виктор лишал её способности думать и принимать решения, хоть Анна и не понимала, отчего это происходит именно так.