У гончарного квартала компанию встретил запыхавшийся вольноотпущенник. Он с поклоном передал письмо господину и замер в ожидании.

– Спасибо, – сказал ему Мегакл. – Можешь возвращаться домой.

– Ну, что там? – Глафира едва удержалась от того, чтобы самой сломать печать.

Благословение архитектору Мегаклу от Рахотепа, заменяющего великого жреца на время его отъезда. Храм Гора Бехдетского.

Почтенный Мегакл! Позволь мне, прежде всего, выразить восхищение твоим желанием вникнуть в подробности служения нашим богам, а не просто вести строительство по старым чертежам. Многие из твоих идей я нахожу полезными и основательными.

Что касается ниш для сбора пожертвований и закрепления каждой за определенным жрецом, то это не несет особенного практического смысла: все записки с просьбами и ценности, приносимые людьми в дар Гору, собирают младшие служители. Их 147, во всяком случае, в нашем храме. Если одни заняты в каком-нибудь священнодействии, другие отвечают за подношения. Они постоянно меняются.

К вопросу об устройстве бассейна для омовений…

Глафира прочла еще несколько строк, изобиловавших терминами и скучными подробностями, и разочарованно вздохнула:

– Только я не понимаю, что дало нам письмо, или есть еще несведущие?

– Объясняю, – ответила Ксантия, оглядев растерянные лица собеседников. – Шестеро убито одним способом. Главк, признавшийся в преступлении, сам не знает, как именно оно подстроено. В схеме задействован кто-то из жрецов храма и безумная старуха. Я делаю вывод, что существует организация, предлагающая избавиться от богатых родственников за определенную плату. Лидер не собирается раскрывать свою личность, а потому заказчики имеют дело только с Тирией. Если полиция ее арестует, то ничего не добьется, кроме бреда о проклятии. Отследить, кто забирает записки со знаковыми словами «Познай пределы, человеку данные», тоже сложно, потому что эта обязанность не закреплена за конкретным жрецом. Разобрались?

– Да.

– Отлично. Наша задача – найти того, кто все это придумал.

– И как? – нахмурилась Глафира.

– Предлагаю отнести в храм записку и посмотреть, кто ее возьмет, – выступил Мегакл.

– Возможно, чуть позже, – задумчиво проговорила Ксантия. – Нельзя действовать опрометчиво. Будем разматывать клубок постепенно.

– Я тоже кое о чем подумала, пока мы рылись в вещах старухи, – сообщила Глафира. – Удушающий яд достаточно хрупкий: его не добавишь в любой продукт, потому что он потеряет свойства. Его нельзя нагревать или смешивать с медом. И мне пришло в голову, что отраву добыли не из косточек персика и не из плодов миндаля. Можно изготовить концентрат из белой золы, араратской кошенили, микасаита37 и крови – он куда прочнее и смертоноснее.

– Значит, отравитель – человек образованный, – подытожил Мегакл. – Врач или ученый.

– Или удачливый любитель, – дополнила Ксантия. – Скорее всего, впервые он убил семью Ипполита по личным причинам: долго искал способ, тщательно подбирал яд, а уж потом, когда затея удалась, решил предложить свои услуги другим.

– Не верю, что кто-то пожелал зла стратегу, – мотнул головой архитектор. – Его все обожали.

– Царя Давида, как говорят, тоже все любили, однако сын поднял против него мятеж и едва не сверг38, – возразила Глафира.

– Следует выяснить все о врагах Ипполита, соперниках и людях, купивших его имущество с торгов, – сказала Ксантия.

– И кто же поделится с нами такими сведениями?

– Дианта знает все, – ответил Мегакл. – Конечно, она сплетница, но ее словам можно верить.

Глава 20. Первая жертва

Жена трапезита, напевая, перемешивала что-то руками в глубокой глиняной миске. Под свое увлечение она отвела три большие комнаты: светлую с широким столом и полками для посуды, темную – для хранения готовых снадобий и сырья, и сушильню. Сейчас она находилась в первой и сосредоточенно уничтожала комочки, раскачиваясь на стуле с выгнутой спинкой и закинув заживающую ногу на низкий табурет.

– Госпожа, к тебе пришли какие-то девушки, – небрежно возвестила Аруру и скорчила гримаску. Видимо, запыленный хитон Глафиры и доспехи Ксантии не показались ей достаточно дорогими.

– Когда я научу тебя, о, самая бестолковая из рабынь? – напустилась на нее хозяйка. – Нужно спрашивать имена! Ну, чего встала? Зови!

– Прямо сюда?

– Конечно! Я никого не жду, значит, они пришли что-нибудь купить.

Аруру довольно медленно выплыла из комнаты и где-то застряла по пути, так что Дианта уже начала изнывать от любопытства и бросать нетерпеливые взгляды на дверь. Наконец, она распахнулась, и на пороге возникли гости, при виде которых жена трапезита испустила радостный вопль:

– Девушка из озера! А я-то гадала, как ты выглядишь! Тот редкий случай, когда молва не врет: ты и вправду очень красива.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась Ксантия и назвала свое имя.

– А я Глафира, – выглянула из-за дверного косяка рыженькая девчушка.

Дианта поднялась, прихрамывая, описала восторженный круг, оглядывая великолепную брюнетку со всех сторон, пока не столкнулась с ученицей лекаря. Тут она вспомнила о вежливости, бросила взгляд на испачканные руки и крикнула:

– Эй, Аруру, что ты замерла? Подай воды!

– Чтобы пить? – меланхолично спросила сирийка.

– Боги, пошлите мне терпения! Чтобы сполоснуть пальцы или прикажешь их облизывать? – закатила глаза хозяйка и виновато добавила, обращаясь к визитерам. – Я делаю разные мази и притирания. Сейчас, вот, готовлю бальзам от головной боли, а основа очень липкая.

– Моя подруга – лекарь, она хотела купить у тебя кое-что, поэтому мы пришли. Надеюсь, не помешали, – начала Ксантия.

– Ну что ты, нет! Я очень рада! Понимаешь, надоедает сидеть в одиночестве, а кроме Аруру и поговорить не с кем. Мой муж – человек страшно экономный, скупой, если выразиться точнее. Он по дешевке купил рабов, которые толком ничего не умеют делать и не говорят по-гречески. А наш дом? Только представь, заселяемся мы сюда, и через день рушатся две опорные колонны в большом зале! Все наши вещи оказываются погребенными под слоем штукатурки, спать приходится в саду, а денег больше нет! Мой супруг все спустил на проклятую усадьбу, соблазнившись низкой ценой. Бывший владелец исчез где-то в Александрии, и мы его не нашли.

– И что же вы сделали? – заинтересовалась Глафира.

– Пришлось продать часть моего приданого – отец специально оставил мне несколько дорогих вещей на черный день – а покойный стратег прислал строителей, которые все починили.

– Говорят, Ипполит был хорошим человеком, – подобралась к главной теме Ксантия.

– Прекрасным, просто прекрасным! Я знала его с детства. Чудный, добрый мальчик и, когда вырос, не изменился. Даже высокая должность его не испортила. Он быстро навел порядок в делах нома и, что странно, чиновники не возмущались! Мой муж говорил, что работать стало намного легче.

– И тут он пал жертвой проклятой амфоры.

– Да, – печально кивнула Дианта. – Боги обошлись с ним жестоко, хотя теперь говорят, что в амфоре был яд, а это уже похоже на человеческое деяние.