были достойны королевы. И уж точно сгодятся для Алианы – королевы пыли и каминной золы.

Алиана оставила кувшинчик соуса, отщипнула и поднесла к губам хрустящий уголок, и тут…

– Вот проклятье!

Алиана подскочила от неожиданности, ударилась коленкой о раскаленную решетку, сбила моти в камин, где он тут же извалялся в золе.

Постоялица в углу по-прежнему упиралась лбом в стол и бормотала, видно, во сне:

– Если там теневые змеи, мы с ними разом покончим. Я-то против, зато Хаято обеими руками за. Неужто Тайчи не мог сказать…

Она громко всхрапнула. Алиана, морщась, сдула золу со своего моти. Надо закрыть глаза, может, на вкус будет незаметно…

Тьфу! Внутри моти вместо нежного теста хрустели песчинки.

На глаза Алиане попался коврик у двери – мачеха повесила туда последнюю бабушкину вышивку, ту, что с историей королевы Нацуми, светящуюся белым и алым, и приспособила рядом табличку: «Продается. Десять золотых или другое достойное предложение». Алиана никогда не любила бывать в главном зале: она таила в памяти те прекрасные старинные сказки, как прячут в кедровый сундучок старую куртку – от моли и тоски по невозвратно ушедшим временам.

Да, была бы здесь бабушка Мари… Алиана знала, чтó бы та сделала. Порылась бы в самодельном вязаном мешочке и не задумываясь отдала бы гостье весь свой запас хризантем катори.

Пошарив у себя в карманах, Алиана нащупала полотняный мешочек. Угольком она вывела на клочке бумаги: «Рассыпь вокруг себя хризантемы катори, и теневые змеи тебя не тронут. И поменьше пей медового сидра: их приманивает сладкий запах».

Алиана выложила записку и мешочек на стол и нахмурилась.

Постоялица куталась в плотный черный плащ – такой же, как у всех путешественников в их гостинице, – а под голову вместо подушки подложила скомканную темную шляпу. В слабом свете камина шляпа казалась остроконечной, как у ведьмы.

Ведьму в Нарасино увидишь реже, чем хрустальный дворец. Это все равно что ожившая сказка.

Алиана оглянулась на коврик, и ей почудилось, что блестящие глаза королевы Нацуми глядят не на воров, а прямо на нее.

Алиана протерла глаза. Это просто обманчивый лунный свет: полинявшая вышивка осталась, какой была. Просто близится рассвет, давно пора спать.

Уже в дверях Алиана бросила еще один долгий взгляд на гостью, бормотавшую теперь что-то про хлебный запах. Не могла она быть ведьмой. Будь в ней хоть на щепотку волшебства, она далеко обошла бы такой жалкий городишко, как Нарасино: ведьмам в нем не место, в нем о сказках и мечтать не приходится.

Глава 9

Подмастерье Нелалитимус Эвергрин

Через несколько дней Алиана меняла в курятнике подстилку из сосновой стружки, а ее любимица, черная курица, бродила вокруг, с любопытством кудахча над корзиной со стружками; так бывало каждую неделю, когда Алиана чистила курятник.

– Милая курочка. А имя у нее есть?

Алиана вскинулась, стукнулась головой о балку.

– К-кто здесь?

Она уставилась на силуэт в дверях. Девочка в черном болтала ногами, свесив их с зависшей в воздухе метлы. Чернильные волосы вихрем обнимали ее плечи, а круглые карие глаза под остроконечной шляпой блестели озорством и любопытством. Девочка вертела в пальцах волшебную палочку, от которой разлетались мелкие искорки с бронзовым блеском.

Ведьма зашла – нет, залетела на метле в курятник!

– Подмастерье Нелалитимус Эвергрин к твоим услугам. Зови меня, пожалуйста, Нелой.

Алиана все не могла закрыть рот.

– Так что курочка? – Девочка улыбнулась сверху вниз неодобрительно кудахчущей чернушке. – Как ее зовут?

Никогда в жизни Алиану не спрашивали, как зовут ее кур. Нела поджала губы, и Алиана почувствовала, как внутри шевельнулась паника. А вдруг ведьма, узнав имена, проклянет птицу и…

Ведьма, взглянув на ее лицо, расхохоталась:

– Обещаю чар не накладывать!

Алиана растаяла от облегчения: не придется объяснять мачехе, как куры превратились в каких-нибудь там водяных кроликов. Для остальных членов семьи куры были… ну, просто куры. Кто-то, кто кудахчет рядом, пока ты собираешь яйца. А вот Алиана дружила с этими на редкость своенравными птицами почти как с Исао.

– Ее зовут Яйка, – сказала Алиана, готовясь встретить насмешки ведьмы.

Но та просто кивнула:

– Точно, Яйка и есть. Очень подходящее имя.

– Все ведьмы такие, как ты? – выпалила Алиана и сразу зажала себе рот ладошкой: она не собиралась говорить этого вслух.

Нела фыркнула:

– В смысле, наслаждаются каждым волшебным мгновением, вместо того чтобы кудахтать над котлом или протирать тряпкой будущее в хрустальном шаре?

– Я не очень-то представляю, чем занимаются ведьмы… У нас в Нарасино никого из вашей гильдии не бывало, – вырвалось у Алианы.

Нела наморщила лоб:

– Правда, такая редкость? Мальчишка в обеденном зале на меня тоже странно косился, но я думала, это потому, что я набила полный рот хлебом с вашим свежевзбитым маслом. У нас в лагере стряпней занимается не очень-то способный к этому делу волшебник. Слабовато мое волшебство, чтобы превратить его подгорелую кашицу во что-то съедобное.

– И ваш повар послал тебя сюда?

– Куда там! – фыркнула Нела. – Хаято из гордости не принимает ничьей помощи, хотя сам же давится своей стряпней. Я просто навела путеводные чары на ближайший к нам вкусный хлеб, и палочка привела меня в ваш городок.

Она взмахнула перед Алианой короткой изящной палочкой – Алиана чуть не присела. Вдруг нечаянно заколдует? Между прочим, как действует эта палочка?

Должно быть, любопытство отразилось у нее на лице, потому что ведьма повертела палочку в руке и заметила:

– Ты и впрямь так смотришь, будто в первый раз ведьму увидела. Неужели здесь никого из гильдии нет?

Большие селения и города Ривеля обычно наскребали денег на содержание постоянной ведьмы или волшебника.

– В Нарасино домов – по пальцам пересчитать. Откуда нам взять члена вашей гильдии? Я не помню даже, чтобы хоть один волшебник здесь останавливался.

– Ничего себе! – Нела присвистнула. – Гильдии положено заботиться обо всем королевстве. Хотя не скажу, что удивлена.

– А ты какими чарами владеешь? – Алиана покосилась на палочку.

Если знать заранее, какого волшебства остерегаться… Старатели рассказывали, что члены гильдии волшебства задирают цену за свои чары до небес.

– У меня наклонность к творящей магии. Это значит – умею создавать всякое-разное из ничего, – пояснила Нела.

И в доказательство вызвала из воздуха плетеную соломенную корзинку – самую подходящую для яиц, не то что растрепанное лукошко Алианы. Корзина повисла у Алианы на локте, увесистая, как медная монета.

– У каждой ведьмы и волшебника склонность к одному из основных видов волшебства. Есть творящая магия, как у меня, есть познающая, восстанавливающая, провидящая, погодная… Но нам не разрешается никого заколдовывать без его согласия, если ты про это. И обычно волшебство проявляется до пяти лет, если ты об этом. Так что в тебе, если хочешь знать, магии, скорее всего, нет.

Алиана благоговейно рассматривала новую корзинку, и тут у нее забурчало в животе.

Ведьма усмехнулась:

– Знаю, чего тебе надо.

Она развернула свою метлу и, не дав Алиане и слова сказать,