Глядя на зажигательные движения изрядно повеселевших друзей, Витя вытаскивает меня танцевать. Традиционный вальс новобрачных мы благополучно пропустили, поскольку времени на репетиции у нас не было, а я, к своему великому стыду, не умею его танцевать. Но просто подвигаться под музыку я очень даже готова.

Включают медленную композицию. Жених не даёт мне уклониться и сильными лапищами притягивает к себе. Мы движемся неторопливо, но голова начинает кружиться гораздо быстрее музыки. Витина близость, горячее дыхание, пошлые фразы, которые он без остановки шепчет мне на ухо, качают опору и заставляют крепче цепляться за его шею. Теряю связь с реальностью…

Где-то на периферии мозг всё ещё подаёт сигналы, что наш брак фиктивный, и не стоит подпускать мужа так близко, нельзя идти у него на поводу, что я потом сто раз ещё пожалею… Но здесь и сейчас я не в состоянии прислушиваться к голосу разума. Этот мужчина на меня определённо плохо влияет. Так было всегда — и в первую нашу встречу, и сейчас.

— Витя, даже не надейся, — максимум, который мне удаётся выдать под слабым натиском разумных доводов.

Из ресторана мы уезжаем, не дожидаясь окончания торжества. Я немного волнуюсь за Веру, не хочется оставлять её здесь. Слишком уж горячим и настырным выглядит Мансур. А она, похоже, совсем растерялась.

— Погоди, Витя, нужно Веру домой отвезти, — прошу жениха, когда он тащит меня из зала к выходу. — Не доверяю я твоему другу.

— Та ну, Мансур — нормальный парень, он за ней присмотрит.

— Такой же нормальный, как ты?

— А я чем плох?

— Наглый слишком! И слова «нет» не понимаешь!

— А ты мне хоть раз говорила «нет»? — на лице — искреннее удивление, даже брови вверх поползли.

— Да ты даже шанса не давал хоть слово произнести! И этот туда же. Ты только посмотри на них!

— Лисичка, не загоняйся. Всё хорошо с твоей подругой будет. От него ещё ни одна женщина недовольной не уходила.

— Какие ж вы все мужики — кобели!

— Козлы ты хотела сказать?

— Кто-то, может, и козёл, а этот, — киваю в сторону Мансура, зажимающего Веру на танцполе, — точно кобель.

— Ладно, подожди здесь.

Виктор оставляет меня и, к великому удивлению, идёт к танцующим. Окликает друга, шепчет что-то ему на ухо и, довольный, уходит. И что это было?

— Что ты ему сказал? — спрашиваю, садясь в машину.

— Чтобы был поделикатнее. Говорю же, не бойся, он её не обидит. Или ты мне не доверяешь?

Сложный вопрос. Я прекрасно помню наш первый раз и его «деликатность». Привёз меня в номер, уложил на кровать, слова сказать не дал и без всякой прелюдии навалился. А потом ещё удивлялся, почему не предупредила, что он у меня первый. Можно подумать, его это остановило бы! Да даже зная об этом, он в тот же вечер потребовал продолжения! И потом наутро — опять.

— Просто вспоминаю наше знакомство и наш первый раз.

— Лисичка, ну откуда ж мне было знать, что ты ещё ни с кем? Дразнила меня бессовестно своими веснушками сколько времени. Никакой выдержки не оставила.

— Вот-вот, выдержка у вас, как у младенцев, то есть никакой. Поэтому я за Веру и переживаю.

— Всё, расслабься, уже уехали. Они — взрослые люди, сами разберутся.

Тянет меня к себе, дышит в макушку. Чувствую потоки тёплого воздуха даже сквозь причёску.

— Лисичка, у меня выдержки ни фига уже нет. Я бы тебя прямо тут…

Наш побег и волнения за Веру немного остудили меня, вернулась способность соображать.

— Витя, ничем не могу помочь. Напоминаю: никакого интима!

— Нет, ты не обломаешь меня так! Ты же не жестокая стерва, а моя ласковая и добрая девочка.

Понимаю, что всё это говорится с одной целью — затащить меня в постель. Но почему-то сердце и внутренности предательски отзываются на его низкий шёпот. Во избежание соблазна раз за разом прокручиваю в памяти подслушанный вчера разговор Виктора с отцом:

— Ладно, может, ты и прав. От такой будет потом легче избавиться. Только смотри, будь осторожен, ребёнка ей не сделай, а то проблем не оберёшься.

— Ну я ж не дурак, всё понимаю.

Он мной попользуется, а потом выбросит, как сделал это в прошлый раз. Поэтому я не должна идти у него на поводу. У нас фиктивный брак, я предупреждала, что никакого интима… Но кожа горит от его прикосновений, губы распухли от поцелуев, а внизу живота сладко и требовательно ноет. В голову закрадывается крамольная мысль: а что если на сей раз у нас всё получится? Ведь такое возможно? Должна же быть какая-то причина, по которой он выбрал именно меня!

Входим в дом, отпускаем няню.

— Нужно было всё-таки снять номер для новобрачных в гостинице, чтобы нас никто и ничто не отвлекало, — горячо шепчет на ухо муж.

Муж! Не верится… Сколько я выплакала слёз, когда он уехал и так жестоко бросил меня…

— Витя!

Разум требует осадить его, поставить на место, напомнить, что у нас ничего не может быть, потому что наш брак — лишь фикция. Но язык отказывается это произносить и мечтает снова соприкоснуться в бешеном танце с языком этого нахала.

— Мне нужно в душ, — выторговываю у неизбежности ещё немного времени, чтобы собраться с мыслями и договориться с собой. — Не представляю, как эту конструкцию положить на подушку, — показываю на голову.

Причёску портить жаль. Стилист расстаралась и щедро полила её лаком, за весь день ни одна прядь не выбилась, укладка прекрасно держит форму. Но сомневаюсь, что спать с ней будет удобно.

Виктор нехотя отпускает меня.

— Давай я помогу тебе раздеться.

— Спасибо, я сама, — бросаю ему, скрываясь за дверьми ванной.

Но через несколько минут безуспешных попыток справиться самостоятельно с застёжкой на спине сдаюсь и зову его.

Витя возится с платьем нарочито медленно. Его губы оставляют влажные следы на шее и плечах.

— Лисичка, твои веснушки сводят меня с ума…

— Платье! — напоминаю, а у самой в животе гуляет торнадо, который ускоряется и закручивается всё сильнее.

Боже, как противостоять этому соблазнительному ловеласу? Слишком остры в памяти воспоминания о наших ночах, слишком хорошо помню, каким он может быть горячим и нежным. Хочется зажмуриться и позволить ему делать со мной всё что угодно. Потому что заранее знаю, какой кайф меня ждёт.

Каким-то чудом удаётся собрать волю в кулак и вытолкать его из ванной, провернув защёлку. Мне нужно хоть немного времени на принятие решения!

Тёплые струи слегка снимают скопившееся напряжение. Голову приходится мыть дважды, чтобы избавить волосы от сковывающего их великолепия. Ещё некоторое время нежусь под душем, пытаясь усмирить сердцебиение и раздрай в душе.