– Очень удобно! Прекрасное оправдание.

– Ты хочешь сказать, что я лгу?

Леон снисходительно посмотрел на нее:

– Я имею в виду, если ты надеешься, будто я забыл тот вечер в Лондоне, то ты глубоко ошибаешься.

Калли мгновенно покраснела еще больше.

– Причем тут то, что случилось в Лондоне?

– Неужели ты забыла, cherie. – Взгляд его остановился на ее губах. – Ты призналась мне, что хочешь восстановить картины Ренара ради славы и мировой известности. И как же после этих твоих слов я могу поверить, что статья – это случайность?

– Я уже сказала тебе, что Джен меня не поняла. Давай я позвоню ей и все объясню.

– Тебе не кажется, что одного звонка уже хватит?

Она нервно вздохнула.

– Я прощу прощения за то, что случилось… – Калли пробежала глазами статью. – Смотри, тут твое имя даже не упоминается. Все равно… эта статья – ошибка, но все ошибаются… даже ты.

– Сейчас речь идет не обо мне. – Он сделал паузу. – Если ты, конечно, не хочешь сказать, что дело именно во мне.

– Леон, пожалуйста, перестань говорить загадками!

– Если не ради славы, то ради чего ты согласилась работать у меня? – Взгляд мужчины блуждал по ее телу.

– Я же говорила тебе, что с детства люблю творчество Ренара, – ответила Калли, опуская глаза, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом. – Неужели так трудно в это поверить?

– Трудно, когда я знаю, что почти все время, пока ты работаешь над полотнами, ты думаешь обо мне.

Калли захотелось спрятаться, и ею овладел страх: к ее стыду, он был прав и нисколько не сомневался в своей правоте, но главное, у нее самой возникли сомнения в том, ради чего она согласилась остаться на острове. Не из-за тех ли странных чувств, которые он в ней пробуждал? «Нет, – решительно отвергла эту возможность Калли. – Я согласилась ради своей карьеры и возможности поработать с картинами Ренара».

– Ты ошибаешься, Леон, – почти шепотом пробормотала она.

– Правда? Тогда как ты мне объяснишь следующие симптомы? У тебя зрачки расширены, ты учащенно дышишь, и каждый раз при взгляде на меня, облизываешь нижнюю губу Мне кажется, тут все очевидно. Ты рискуешь!

– Я ничем не рискую! – воскликнула Калли – Я сама могу позаботиться о собственной безопасности.

– В этом я не сомневался ни секунды, – отозвался Леон и, схватив ее за руку, повалил на диван. Потом притянул девушку к себе, так что она оказалась плотно прижатой к нему. Она замерла, думая о том, что должна оттолкнуть его от себя, но откуда взять на это силы?

– Леон! Нет!

Сначала он не двигался, а потом медленно провел пальцем по ее спине, не сводя глаз с губ.

– Почему, cherie, мы же оба знаем, что ты хочешь меня.

Она резко покачала головой:

– Потому, что ты не хочешь…

Его палец остановился, и Леон с удивлением посмотрел на нее.

– Разве не видно я так тебя хочу, что теряю голову от желания!

– Но в Лондоне…

Он провел рукой по ее спине, дотронулся до шеи Калли и почувствовал, как сильно у той бьется пульс.

– Кажется, в Лондоне мы оба многое недоговаривали.

Калли откинула голову назад, чтобы посмотреть в глаза Леона. Она приоткрыла рот от удивления, когда увидела, как они потемнели, и поняла, что он не шутит. Леон хотел ее! Калли не думала, что такое возможно, не мечтала о том, что он разделит с ней страсть. Открытие настолько потрясало, что она мгновенно забыла о своих страхах и неуверенности в себе. Калли чувствовала, что если убежит, испугавшись собственных чувств, то не узнает, что такое жить по-настоящему. Пути назад отрезаны!

– Леон, я…

– Хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя? – продолжил за нее Леон, наклоняясь к ней так, что его губы остановились в миллиметрах от ее рта.

У нее вырвался тихий всхлип, и слова Леону уже стали не нужны, он тоже застонал и приник к ней в страстном поцелуе. Волна желания, как и в прошлый раз, прошлась по ней, но теперь не было никакой музыки, которая бы задавала темп их движений, и они почему-то торопились, с жадностью ища губы, друг друга. Кроме того, от него по-другому пахло. К и без того сводящему с ума Калли аромату добавились терпкие волнующие запахи моря.

– Давай поднимемся наверх, – предложил Леон, на секунду отрываясь от нее.

Мысль о королевской спальне напугала Калли. В студии она иногда забывала о том, что он – принц, и не думала о том, что совсем потеряла голову, надеясь на что-либо. Надо принимать решение. Или сейчас, или никогда! Ей требовалась несвойственная ей решительность, чтобы возразить ему. Однако когда Калли посмотрела на Леона и увидела его горящие глаза, то почувствовала себе намного увереннее и, сглотнув, прошептала:

– А… ты не против, если мы останемся здесь? При мысли о том, что он возьмет Калли прямо на диване в студии, Леона охватило ни с чем не сравнимое возбуждение.

– Я? Против? – прохрипел он. – Почему ты все еще в платье?

Его рука скользнула вниз по шее, потом по груди Калли. Инстинктивно она выгнулась, словно призывая остановиться и уделить внимание напрягшимся в ожидании ласк соскам. Однако пальцы Леона скользнули к спине, и он быстро расстегнул ей платье, а потом скинул с плеч бретельки.

Только тут Калли вспомнила, что надела под платье нефритового цвета белье. Ей вдруг захотелось, когда она одевалась, примерить его. У нее никогда не было ничего подобного, а потом оно по цвету идеально подходило к платью. Теперь Калли почувствовала себя глупо. Что о ней подумает Леон? В кружевных лифчике и трусиках она больше походила на танцовщицу из «Мулен Руж», чем на реставратора из Кембриджа, которая уже много лет не занималась сексом и была совсем неопытной в подобных делах.

Тем временем Леон стащил с нее платье и отстранился. На его лице появилось довольное выражение. Он с наслаждением оглядел ее, и Калли слегка успокоилась. Восторг в глазах Леона помог ей забыть о красивых женщинах, которые до этого побывали в его объятиях. Странно, как удивительно легко, оказывается, забыть обо всех сомнениях и думать только об обоюдном притяжении между ними.

Со смелостью, удивившей ее саму, Калли потянулась к майке Леона и принялась вытаскивать ее из джинсов.

– Позволь, я сам, – прервал ее Леон, быстро стянув с себя и майку, и джинсы.

Когда на нем остались только шелковые трусы, Леон резко притянул Калли к себе, и она застонала, потому принц, наконец провел большим пальцем по лифчику вокруг выступающего соска.

– Надеюсь, тебе не холодно? – спросил он, улыбаясь.

– Нет, – покачала головой Калли, тяжело дыша. – Совсем не холодно.

– Хорошо, – прохрипел Леон, свободной рукой расстегивая застежку лифчика.