– А тебе? – прошептала Калли.

– Что мне? – рассеянно переспросил Леон, целуя ее в шею.

– Тебе не холодно?

– А как ты думаешь? – ухмыльнулся он, откидывая лифчик в сторону и любуясь ее тугими грудями.

Немного осмелев, Калли провела рукой по его животу, а затем коснулась шелковой ткани трусов.

– Думаю, ты даже разгорячен.

Леон закрыл глаза и застонал, когда она осторожно стянула с него трусы. Когда он снова их открыл, то увидел, что Калли, замерев, напряженно смотрит вниз.

– Что с тобой? – спросил Леон, порывисто дыша.

Калли моргнула. Она не знала, что ее поразило больше всего: собственная смелость, внушительный размер его мужского достоинства или то, что шрам уходил куда-то в темные завитки.

– Такой большой, – выдохнула Калли наконец, снова занервничав.

– Давай. Смелее! – шутливо поддразнил ее Леон.

Она посмотрела в его глаза, и в голове у нее пронеслись эротические фантазии, о которых Калли раньше никогда не думала. Однако они нисколько не удивили ее, наоборот, забыв о том, что в постели она всегда чувствовала себя скованно, Калли выдохнула и, наклонившись, приникла губами к животу Леона. Потом ее поцелуи стали спускаться все ниже и ниже, пока он громко не застонал.

– Все, больше не могу. Я хочу войти в тебя. Калли разделяла его желание, хотя и понимала, что это чистое безумие с ее стороны – заниматься любовью с принцем! Но уже отчетливо поняла, что мечтала об этом с первой же секунды, как увидела Леона. Ей было хорошо, как никогда. Однако до конца проанализировать свои чувства она не успела, потому что Леон вошел в нее и начал медленно двигаться.

– Теперь вместе, – выдохнул он, замедляя ритм, призывая Калли действовать самой. Сначала смутившись, она приняла новые правила, когда Леон положил руки ей на ягодицы. – Расслабься! Закрой глаза!

Дыхание ее сбилось окончательно, когда он приник губами к одному из сосков. Крик счастья вырвался из ее груди, и Калли непроизвольно ускорила темп, но потом, испугавшись нахлынувших эмоций, вдруг замерла. Охватившие ее ощущения были такими сильными и неожиданными, что она зажмурилась, не зная, что делать дальше. И даже осознание того, что она остановилась в одном шаге от своего первого в жизни истинного наслаждения, не смогло вывести ее из какого-то странного оцепенения.

– Продолжай, – приказал Леон.

– Я… прости. Я не могу.

– Можешь, – прохрипел он, приподнимаясь. – О боже, а вот я, кажется, не в силах остановиться!

Через несколько мгновений после того, как мужчина, тяжело дыша, прижался к ней всем телом, Калли вдруг поняла, что…

Едва завернутая в легкое покрывало Калли вдруг почувствовала, что по ее телу пробежал озноб. Как они могли поступить так опрометчиво? Словно наивные подростки, забыли о необходимости предохраняться! Она посмотрена на беспокойное море за окном, потом на Леона, который расслабленно лежал рядом с ней. Он же принц, в конце концов, и обязан думать о последствиях своих поступков! Да и для нее свойственно вести себя разумно. Разве, выходя на улицу, она не берет с собой зонт и пластырь на всякий случай? Тогда почему ни у одного из них не возникла мысль о презервативе?

Калли открыла, было рот, чтобы поделиться с Леоном своей озабоченностью, но осеклась. Она вспомнила их разговор перед поцелуем и вдруг поняла, что он мог неправильно истолковать ее слова. «Боже, неужели Леон действительно посчитал, что она из тех, кто всегда пользуется противозачаточными таблетками?» – промелькнуло у Калли в голове. Или он сам пользуется каким-нибудь новым средством и просто забыл упомянуть об этом? А что если нет, тогда есть вероятность того, что она…

«Смешно! – Калли покачала головой. – Такое только в фильмах бывает. Вероятность забеременеть в первую ночь минимальна. Вот Джен – она больше гола пыталась забеременеть. Нечего тут устраивать истерику и заниматься самоедством из-за того, что ты впервые в жизни потеряла голову и повела себя неразумно».

Она снова посмотрела на Леона. Нет! Зачем говорить ему, что он неправильно истолковал ее слова? Какая у него будет реакция? Или посмеется над ней за беспокойство на ровном месте, или решит, что она нарочно ввела его в заблуждение, потому что хочет от него ребенка.

Повернувшись, Калли села на диване, пораженная своим мыслям. И замерла. Неужели где-то на подсознательном уровне ей на самом деле хотелось забеременеть от него? – подумала она, и холодок ужаса пробежал по ее спине.

Вдруг она представила себе идиллическую картину: Леон учит детей плавать. Мальчик похож на отца, а у девочки два золотых хвостика на голове. Калли быстро отмахнулась от этих образов: Леон ей даже не нравился, да и, вероятнее всего, у него такое же отношение к детям, как и к браку. Да и она сама разве не считала, что из нее не получится ни хорошей матери, ни хорошей жены? Калли не сразу смогла вспомнить свои доводы, но потом взгляд ее упал на картины Ренара.

«Точно. Дети мне пока не нужны. Я собираюсь сосредоточиться на карьере», – подумала она. Но тут лежащая на полу газета напомнила ей о другой проблеме, которая должна была волновать ее: есть ли у нее по-прежнему работа, или через несколько секунд она, все еще голая, будет уволена? От этого принца можно ждать всего!

Калли нервно вскочила с дивана и принялась собирать одежду. Найдя платье, она кое-как натянула его, решив, что так будет быстрее, чем, если начать копошиться с застежками и бретельками лифчика. То, что Леон наблюдал за ней и у него от возбуждения начали раздуваться ноздри, Калли не заметила, тем более, что его глаза оставались полузакрытыми.

Странно, но Калли вначале произвела на него впечатление женщины, которая любит вечно усложнять ситуацию разговорами об отношениях. Кто бы мог подумать, что она способна нарочно разодеться, чтобы соблазнить мужчину. Собиралась якобы на ужин, а белье надела самое сексуальное. Неспроста! Нет никаких сомнений в том, что у нее частенько случаются мимолетные романы с мужчинами. Значит, принимает противозачаточные таблетки! Но почему тогда она бросилась искать свое платье вместо того, чтобы обниматься с ним после занятия любовью, как бы это сделала любая женщина в такой ситуации?

«Много загадочного в ее поведении, – продолжал размышлять Леон. – Наверняка у нее было много мужчин». Но иногда у него почему-то возникало ощущение, что она искренне удивляется и радуется новым чувственным ласкам. И почему она внезапно остановилась? Хотела показать ему, что держит все под контролем? А он уже не смог остановиться!

– Я поговорю с Джен завтра утром и объясню, что никаких статей о картинах быть не должно, – тихо проговорила Калли, чувствуя на себе его взгляд. – И обещаю, что сделаю все, чтобы не нарушить твоего запрета.

Леон помрачнел, почувствовав нотки осуждения в ее голосе.

– Это не мой запрет? Жизнь королевской семьи Монтеза всегда считалась запретной темой для журналистов. И на то есть веская причина. Если за нами будут бегать папарацци, как за звездами Голливуда, то никто не сможет работать и управлять королевством. Наша жизнь превратится в реалити-шоу.