– Гольденштейн?

– Знаешь ее?

– Весь город знает. Специфичная дама, да?

– Есть немного. Но разговорить ее несложно. В общем, она сказала: у Саяры был своеобразный бзик – городская легенда, на которой та помешалась.

Женёк задумался, а я отправил в рот очередной кусок бифштекса.

– Подземные катакомбы? – догадался товарищ.

– Именно.

– Какая банальщина!

– Но все сходится. Саяра основательно изучила документы по архитектуре города. Даже собственный архив завела. Со слов Гольденштейн, в нем содержалась полноценная архитектурная летопись Серпейска. Все, что когда-либо возводилось в городе, все подземные коммуникации, отмеченные в официальных документах, попали Саяре на карандаш.

– Ты видел эту подборку?

– Нет. В одну из «Ночей в музее» кто-то из посетителей отбился от группы, решил сделать перекур, да не затушил окурок. Случился пожар. Архив, собранный Саярой, полностью сгорел. Узнав об этом, Бетреддинова пришла в бешенство, закатила истерику и уволилась из музея.

– Я ее понимаю! – кивнул Женя. – Если бы мои статьи…

– Расслабься, чувачок, – усмехнулся я. – Не было никакого экскурсанта с папироской. Саяра сама устроила поджог.

Женька наморщил лоб.

– Ты же сказал, документы много для нее значили!

– Во-первых, нет оснований полагать, что сгоревшие бумаги – это на самом деле картотека Бетреддиновой. Она вполне могла подменить их старыми газетами, а подлинники спрятать понадежней. А во-вторых, записи требовались ей, чтобы выяснить лишь одну вещь.

– Где располагаются подземные переходы?

– Где спрятаны сокровища серпейских монахов. Допустим, этот пробел она заполнила, тогда потребность в документах автоматически отпадает.

Женя задумчиво сложил руки на груди, глубоко задумавшись. Официантка принесла имбирный чай и яблочный штрудель. После ее ухода я продолжил:

– Саяра не случайно знакома с черными копателями. Она много лет посвятила поискам клада. Изучила расположение всех скрытых ходов-выходов подземного города. Но ею руководили не амбиции историка, а вполне меркантильный интерес. Видимо, в определенный момент Бетреддинова уверовала, что наконец нашла искомое. Не желая делиться находкой с кем-то из коллег, она уничтожила записи. Ведь в наработках больше нет нужды. Но вот чего ей не хватало, так это навыков поисковых работ.

Я замолчал, доедая мясо.

– И она нанимает Шеллиных, – подхватил Женя.

– Братья – опытные копатели. Со связями. Знают, к кому можно податься с кладом в обход государства. Троица исчезает на время, реализуя навар, а потом они выскакивают как черт из табакерки и выкупают особняк. Открывают школу, запускают рекламу… Это большие деньги. А спонсоров не заявлено – ты сам проверил.

Я видел, что Женя не особо верит в мою догадку.

– Думаешь, они реально нашли сокровища? Может, и призраков убитых монахов?!

– И жителей «полой Земли».

– Нет, серьезно, есть такая легенда. Люди продолжают лезть в катакомбы, а затем многие из них умирают от тяжелых болезней. По легенде, их убивают призраки, стерегущие монастырские сокровища. Хотя, конечно, фишка не в призраках.

– Да неужели?

– Под землей выявлена сильная концентрация радона. Очень опасный газ.

Я отставил пустую тарелку, пододвинул чашку кофе.

– А ты много знаешь, я смотрю. Тоже грезил мечтами о кладе?

– Пару лет назад писал большой пост для «Подслушано». Про катакомбы и другие странности города. Кое-что отложилось в памяти.

Я пожал плечами.

– Просвети меня, пока кофе пью.

Женя почесал стильную бороду.

– Да не сказать, чтобы я многое помнил… Как ты знаешь, Серпейск был основан в середине четырнадцатого века. Город всегда считался пограничным и служил аванпостом в периодических стычках с татаро-монгольскими завоевателями. Естественно, монастыри выполняли функции крепостей. К концу пятнадцатого века их было уже три: Серпейский кремль на Красной горе, Высоцкий мужской и Владычный монастыри. Между собой их связывали подземные коммуникации. Так возникла система «Засов» – город-дублер на двадцатиметровой глубине. Согласно летописям, воеводы пользовались «Засовом» для скрытого перемещения войск, хранения еды и прочего. Поскольку имелись выходы к речке Каре, во время осады можно было пополнить запасы воды.

Я почесал бровь, обдумывая полученную информацию.

– Какова протяженность переходов?

– Не знаю. Надо копаться в документах. Но, по идее, рукава опоясывали весь Серпейск и имели десятки потайных комнат. Говорят, даже под устьем Кары имеется коридор. Этакий местечковый Ла-Манш.

– Много у монахов было богатств?

– Скажем так, когда сто лет назад большевики приняли решение о повсеместной секуляризации, монахи попрятали в катакомбы не только монастырские иконы, но и вещички зажиточных горожан. Тех, кто не хотел делиться с народом своими кровными. Поэтому, помимо старинных фресок, мы ведем речь и о предметах искусства, коллекционных монетах, аксессуарах и так далее. Сейчас это стоило бы целое состояние!

– Что-то пошло не по плану?

– Ребята из ВЧК. Они прочесали ходы, выволокли все, что смогли отыскать, а потом просто взорвали катакомбы.

– Думаешь, все заначки выгребли?

– Сложно сказать. Да и какая разница, если ходы завалены.

Я усмехнулся:

– Получается, не все, раз Саяра с Шеллиными клад нашли.

– Мы не знаем этого наверняка.

– У тебя есть альтернативное объяснение их богатству?

– Нет, но я же только по поверхности прошелся. Думаю, если копнуть глубже, вскроется иной источник доходов.

Я сделал неторопливый глоток кофе и спросил:

– А ты сможешь объяснить, почему они до сих пор держатся друг друга? Допустим, Бетреддинова дала точные координаты, а копатели Шеллины подняли клад. Почему они не разделили куш поровну и не разбежались, а открыли частную школу? Дело это не шибко прибыльное. Скорее всего, они лишь недавно вышли в ноль – и то не факт, учитывая стоимость особняка. В чем выгода-то?

Женя развел руками.

– Деньги отмывают?

– Или используют школу в качестве прикрытия для других махинаций. Я был там сегодня. Подозрительное место, скажу тебе. Повсюду датчики, будто сейф с золотом стерегут.

– Погоди-погоди… – поднял руку Женя. – Ты был сегодня в «Гретель»?!

– Совсем недавно.

– И ничего мне не сказал?!

Я сделал невинное лицо.

– Ох, прости… Вылетело из головы.