– Вовсе нет. То, что ты назваларезультатом УЗИ, демонстрирует печальную картину. У несчастного N, если, как тыпросишь, говорить по-человечески, отчекрыжили желудок. Скорей всего, былаонкология в запущенной стадии, вот и ампутировали. Нет органа – нет проблемы.Вмешательство проводили недавно, ну… думаю… месяца три тому назад. Конечно, привскрытии сказал бы точнее, а так могу лишь предполагать. Теперь глянем наанализ крови. Мда-а… Скажи, он принадлежит тому же объекту, что и снимок?

– Да, – прошептала я.

– Я не ошибся. Значит, онкология, –довольно зачирикал Федя. – Похоже, анализ в промежутке между «химией»сделали, лейкоцитов нет. Да-с! Долго он не протянет, хотя случаются чудеса. Воту меня сосед… Такой положительный дядечка, прямо зубы сводило на него смотреть!Не человек, а электричка! В семь утра на работу уезжал, в девятнадцатьвозвращался, в субботу с женой-педагогом на рынок, в воскресенье к теще вгости. Во жизнь! Потом у него рак нашли, и запил мой соседушка по-черному. Женубросил, про ейную маму позабыл, подался в деревню. Я его встретил в тот момент,когда он чемодан к метро пер. Увидел меня, остановился и говорит: «Ну, прощай,Федя. Решил я перед смертью месяц по-человечески пожить, для себя, один, судочкой и самогонкой. Лечиться не стану. Какой смысл? Измучают только». Ну ипропал. Я уж решил, похоронили его. А тут, совершенно случайно, на вокзалеувидел «покойничка». Румяный, веселый, бухой, бабенка около него, причем совсемне учительского вида. И чего оказалось? Онкология испарилась, теперь соседушкав колхозе обретается!

– Вовке тоже из Москвы надо уехать?

– А при чем тут майор? – осексяФедька.

– Ты результаты его исследования сейчаскомментировал!

Эксперт почесал обширную лысину.

– Эх, Лампа! Кабы к твоей неуемнойэнергии еще и ума побольше… Сказал же, операцию бедолаге делали не так давно!

– И что?

– Вовка все время работал, больничный небрал.

– Подумаешь! Утром сходил в больницу, авечером вышел. Разве так не бывет?

Бологоев повертел пальцем у виска.

– Ты того, да? После подобной операциилюди не одну неделю в клинике лежат, потом инвалидность получают, строжайшуюдиету соблюдают. А Вовка сегодня утром на моих глазах здоровенныйбутерброд с черной икрой сожрал и квасом запил. Я еще ему сказал:«Поосторожней с хавалом, скрутит на фиг!»

– Бутерброд с черной икрой? –поразилась я. – Однако! Где он его взял?

– К Резинковой мать прикатила изАстрахани, – пояснил Федор, – привезла трехлитровую банку икры. Убраконьеров взяла, малосольную. Долго ей не простоять, вот Лялька и приперладеликатес на работу. Водрузила у Ивана в приемной и объявила: «Ешьте, ребята,иначе стухнет». Наши и навалились. А потом ко мне потопали: дай, Федяша, комумезим, кому но-шпу, кому уголек активированный. Животы у них от обжорствазаболели! А у меня чего, аптека?

– Вот почему Вовку тошнило! –подскочила я. – Но он мне говорил, будто весь день голодный ходил.

– Правильно, – заржал Бологоев, –схомякал трехэтажный бутербродик с рыбьими яйцами и в буфет не пошел. Народ унас невменяемый, если постоянно не жует, то, значит, совсем голодный. Сегодня яслышал дивную фразу по радио, в новостях мужик сказал: «В знак протеста нашколлектив объявил забастовку: после завтрака никто из сотрудников фирмы неприкоснулся к еде». Если учесть, что выпуск шел в полдень, то от жалости кнесчастным офисным работникам у меня слезы из глаз потекли. Вот намучились,сердешные! К десяти на службу пришли, кофейку в организм залили, потомголодовку объявили и до двенадцати дня ни крошки не слизнули. Надо срочно вконтору врачей отправить, а то еще массовый падеж бедолаг начнется.

– Но снимок… и анализ…

– Кстати, о том, что ты называешьУЗИ, – оживился Федор. – Делает диагностику умная машина, назову еепонятным тебе словом «компьютер». Так вот, внизу, на краю, обычнопропечатываются имя, фамилия больного и дата исследования. А что у нас?

– Числа нет, – удивилась я.

– А паспортные данные?

– Отсутствуют.

– Отлично! Куда они подевались?

– Их забыли внести! – предположилая.

– А вот это маловероятно, –захихикал Федя. – Комп, он железный, выполняет заложенную в негопрограмму, поэтому и памятливый. Видишь пустое место?

– Да, – кивнула я.

– Здесь и стояли данные. Стерли их.

– Зачем? – изумилась я.

Эксперт поднял лист и посмотрел сквозь него нанастольную лампу.

– Восстановить утраченную информациювозможно. А по какой причине ластиком поработали? В некоторых поликлиниках,особенно платных, такая фишка есть: понаблюдают за пациентом, прикинут егофинансовые возможности, на встревоженных родственников полюбуются и делаютвывод: таких обмануть, как в воду плюнуть. Дальше дело техники: берут снимочекпострашней, анализ поужасней и начинают пугать далеких от медицины людишек. Мол,желудка нет! Кровь сгнила! Выкладывайте денежки, вылечим… Кидалово чистой воды,но народ ловится. Ой, меня реклама умиляет, в особенности та, которая промочеполовые инфекции. Еду в машине и слушаю завывания из радиоприемника: «А увас все в интимных местах стерильно? Приходите, убьем бактерии». Мама родная,да если у тебя там полнейшая дезинфекция наступит, то ни пописать не сумеешь,ни…

– Федя, вернемся к нашим баранам, –ткнула я Бологоева в спину.

– То есть к Вовке? – ухмыльнулсяэксперт.

– По твоему мнению, нас развели?

– Как малышей на клюкву.

– Ладно, теперь на это посмотри, –приказала я, вытаскивая мобильный Ии и снимок.

– Ничего интересного, обычнаяфотка, – пожал плечами Федька. – Ой, тут такой прикол! Звоню Наткедомой, а телефон все время на факс срывается, я психанул, взял лист бумаги ипослал сообщение: «Немедленно возьми трубку». Через минуту из нашего рабочегофакса ответ выползает: «Хозяев нету дома, мне не разрешают болтать снезнакомыми людьми. Автоответчик».

– Прекрати дурить! – разозлиласья. – Они похожи?

– Кто?

– Женщины. На фото и в мобильном. Лицоодно и то же?

– Не знаю.

– Так посмотри еще раз!

– Зачем?

– Мне надо уточнить: это один человек илиразные люди!