Голос наставника звучал как будто сам по себе, заполняя все пространство зала. Мне казалось, что я перестала дышать.

— И вот когда это происходит, с человеком случается то, что мы называем кризисом личности. На самом деле кризис личности — это победа внешнего мира над внутренней сущностью человека. Порабощение этой сущности, подавление ее, а в самых тяжелых случаях — полное уничтожение. Мы должны решить нелегкую задачу. Выявить личность, отделить ее от сущности и обеспечить сущности безоговорочную победу. Мы должны стереть личность с лица земли. Мы должны заставить ее слушаться и покоряться сущности, заложенной в нас создателем. Нам предстоит разобрать себя на кубики и потом собрать заново. И то, что мы соберем, то, что получится, и будет суть того, что сотворил создатель и что уже не сможет испортить ни один смертный. Вам будет трудно, вы испытаете сильные эмоции, вы пройдете своего рода чистилище, вы будете растеряны и испуганы. Но не поддавайтесь слабости. Те, кто пройдет весь путь от начала и до конца, получат бесценное сокровище — свою свободную сущность. И покорную ей счастливую личность. Вы обретете силу и независимость. Независимость от других людей и обстоятельств жизни. Вы будете управлять своей жизнью. Преодолев восхождение, вы окажетесь на вершине, откуда вам откроется мир во всем многообразии его возможностей. Наградой за ваши труды станет счастье. Полное, всеобъемлющее счастье. Я думаю, чтобы получить такую награду, стоит немного потрудиться.

На этих словах тренер впервые улыбнулся нам. Он посидел несколько секунд молча, обводя взглядом всех присутствующих, потом встал, подошел к доске, взял в руку мел.

— Первый этап нашего пути будет самым сложным. Мы назовем его «Разрушение».

Стуча кусочком мела по доске, он вывел крупными буквами это слово.

— Представим, что жизнь человека — это колода карт. У человека, испытывающего стресс, чувствующего себя несчастливым, карты в колоде лежат неправильно. Мы не можем наугад перекладывать их с места на место. Если мы будем так делать, мы рискуем допустить массу ошибок, ведь мы будем действовать вслепую, не зная, как правильно, не зная, как именно должны быть расположены карты, чтобы пасьянс жизни сошелся идеально верно. И пока мы будем примерять разные комбинации, располагать карты в разном порядке и последовательности, может наступить страшное. В слепых поисках правильной последовательности человек может погубить себя. В том числе и в самом прямом, физиологическом смысле этого слова. Мы должны быть уверены, что не подвергнем свои сущности еще большим испытаниям, чем те, что уже выпали на их долю. Мы должны разрушить неправильно собранный карточный домик. Мы должны смешать всю колоду! Уничтожить все связи между отдельными картами. Мы должны своими руками сотворить хаос. И из этого хаоса мы должны будем извлечь одну-единственную драгоценную жемчужину — нашу сущность.

Тренер замер и на секунду замолчал.

— Это будет крошечная песчинка, — возвестил он, выставив вперед руку со сведенными большим и указательным пальцами, — одна малая песчинка. Но она бесценна. Из этой песчинки должен будет родиться свободный человек. Поэтому второй этап наших занятий мы назовем «Чистый лист».

Он снова повернулся к доске и начертал мелом эти два слова.

— Чистым листом будет каждый из вас. Вы можете представить себе что угодно. Например, пустыню, бесплодную и бесконечную. Или девственно чистый холст. Только осознав себя в этой ипостаси, приняв пустоту, незаполненность, девственность, мы сможем начать строить себя заново. Мы не можем написать картину на уже имеющемся пейзаже, не так ли? Чтобы можно было сделать первый мазок, холст должен быть чист. Это очень важное состояние, мы зафиксируем его, осознаем, почувствуем на вкус и запах. И только поняв и приняв его, мы будем готовы к тому, чтобы начать восхождение. Когда мы освободимся от груза, от всего ненужного, всего лишнего, нам станет легче идти. Согласитесь, подниматься в гору, волоча за собой тонну ненужного хлама, не просто тяжело. Это мучительно и, главное, бессмысленно. Мы пойдем к вершине налегке. Вам ничто не будет мешать, ваши шаги станут уверенными, и вы будете ступать твердо. С каждым шагом вы начнете наливаться силой и энергией. Вы познаете себя, а значит, вы познаете суть вещей. Вы познаете суть жизни человеческой. И с этим знанием вы легко преодолеете последние, самые важные ступени. И этот период будет называться «Восхождением».

С этой минуты вы вступаете на дорогу, которая приведет вас к другой жизни. Вы поймете, насколько несовершенен мир и люди, в нем живущие. Вам откроются многие истины, о которых вы раньше не задумывались. Вы станете другими людьми, более совершенными, чем все те, кто вас окружает. Чтобы получить заветную награду, вы должны ступать туда, куда я вам укажу. Каждый ваш шаг имеет огромное значение. От каждого шага зависит успех всего задуманного. Готовы ли вы доверить мне миссию вашего проводника? Да или нет?

— Да. — Хор голосов прозвучал почти в унисон.

— Готовы ли вы безоговорочно слушаться меня, выполнять все задания и ни в чем не сомневаться?

— Да, — повторили мы все.

— Называйте меня учитель, — продолжал тренер, — отвечайте мне: да, учитель.

— Да, учитель, — дружно повторили двенадцать голосов.

— Хорошо, — заключил тренер и снова сел за свой стол, — отныне вы, моя паства, и я отвечаю за вас. Делайте все, что я вам скажу, и награда, которую вы получите, будет бесценной.

— Да, учитель, — снова ответили мы своему гуру.

Выглядел тренер внушительно. Это был рослый, не ниже 190 сантиметров, крупный мужчина. Темные, слегка вьющиеся волосы были коротко подстрижены и тщательно приглажены. На нем был безупречный черный трикотажный кардиган, такого же цвета водолазка и светло-песочные брюки. Черты лица казались строгими: прямой крупный нос, жесткая складка рта, тяжелый подбородок. С первой минуты он внушил мне такой трепет, а скорее даже страх, что я чувствовала, будто перед учителем в «открытой» позе сидит просто некая взволнованная мадам, а я сама сжалась в невидимый глазу микроскопический комок и прилипла к потолку где-то на безопасном расстоянии. Когда я в первый раз встретилась с ним взглядом, он обжег меня до костного мозга, а по спине пробежал холодок. Я с ужасом думала, что этот человек будет обращаться ко мне, давать какие-то задания, возможно, отчитывать за что-то, хотя такую возможность мне не хотелось себе даже представлять. Голос учителя был поставлен идеально, речь его была правильной и выразительной. Закончив предварительную часть, он обвел всех нас взглядом.

В зале находилось десять человек, пятеро мужчин и пять женщин. Насчет длинноволосого парня я оказалась права — он попал в ту же группу, что и я, остальных на первом занятии удалось разглядеть только очень бегло. Когда мне предстоит запомнить в лицо за один раз больше двух человек, я использую простой прием: выделяю в человеке какую-то самую бросающуюся в глаза черту и даю ему прозвище. Ученица, получившая выволочку за опоздание, была молодой тоненькой девушкой с большими перепуганными глазами. Она вжалась в сиденье своего стула и, казалось, боялась даже дышать. Ее я прозвала Школьницей. Еще одна женщина была постарше, за тридцать. У нее была нарушена естественность мимики лица из-за губ, накачанных силиконом. Стройная и элегантно одетая, она, наверное, была бы милашкой, если бы не безобразно раздутый, неестественной формы рот. Ей досталось безжалостное определение Силиконовой Куклы. Следующей по возрасту была женщина за сорок с длинными тонкими волосами и очень близко посаженными глазами. У нее был высокий, тонкий и визгливый голос. Перед началом занятий она говорила с кем-то по телефону на повышенных тонах, и я окрестила ее Истеричкой. Последняя из присутствующих дам производила наиболее сильное впечатление даже с первого взгляда. На вид ей было около шестидесяти, и внешне она напоминала актрису Элину Быстрицкую: такое же чистое, правильное, красивое лицо, царственная осанка, собранные в пучок гладкие черные волосы. Эта женщина ни на кого не смотрела и не произнесла в моем присутствии ни слова. Вид у нее был очень строгий. Однако с ним несколько не вязался перстень, горящий огнем на безымянном пальце ее правой руки. Бриллиант так сверкал, что я невольно обратила на это внимание. Такие кольца, как правило, не носят в повседневной жизни, если только они не представляют собой какую-то особенную семенную реликвию, с которой ее владелец не в силах расстаться ни на минуту. Серьезный, если не сказать суровый, облик женщины не давал никаких оснований для шуток, но для облегчения своего собственного восприятия я мысленно назвала ее Бриллиантовой Вдовушкой.