Парень с длинными волосами при ближайшем рассмотрении полностью разрушил первоначальное представление о себе. У него были очень внимательные, умные глаза, флер рокового сердцееда рассыпался моментально, как только я столкнулась с его пронзительным взглядом. Серьезный, умный молодой человек — таким он мне теперь казался, однако и это открытие не давало ответа на вопрос, что же он тут делает. Может быть, он журналист — мелькнула догадка — и пишет о методиках групповой психотерапии? Это объяснило бы его присутствие. Никакая кличка к нему не приклеивалась, из чего я сделала вывод, что у меня уже сложилось к нему несколько необъективное отношение. Кроме него, в группе были еще четверо мужчин. Совсем молодой парень, с которым я столкнулась перед занятием, приехавший на белом «Порше». У него были девичьи ресницы и по-детски пухлые губки, этакий светловолосый херувимчик с надутым выражением лица сам напрашивался на кличку Мажор. Прозвище Ловелас, впрочем, неизвестно еще, заслуженное ли, я дала мужчине лет сорока, который, как мне показалось, бросал на меня откровенно сальные взгляды. У него были оценивающий взгляд, намечающийся второй подбородок, подчеркнутый высоким и тугим воротником водолазки, и лоснящиеся губы. Еще один персонаж явно относился к моим коллегам или товарищам по несчастью, и я прозвала его Алкоголиком. Лицо у него было приятное, даже симпатичное, но изрядно помятое, веки набрякшие, а взгляд выразительно виноватый. Когда он только появился, он жевал мятную жвачку, призванную, по всей видимости, закамуфлировать запах вчерашнего возлияния. Потом он от резинки избавился, но весь его вид с каждой минутой все красноречивее говорил о том, что ему необходимо похмелиться. Мне было его искренне жаль. Самым старшим по возрасту оказался странноватый мужчина в сером костюме и бабочке, с бородкой клинышком и слезящимися воспаленными глазами. Он был какой-то дерганый, озирался по сторонам, часто подносил к лицу носовой платок. Я назвала его Неврастеником.

— Нам с вами нужно поближе познакомиться, — возвестил учитель, — и вот как мы это сделаем. Мне тут не нужны ваши имена. Имен не будет. Ваши имена — хранители информации, накопленной вами в течение жизни. Это своего рода коды, ключи к вашим личностям. Мы должны забыть о них. Конечно, за пределами этого зала вас по-прежнему будут называть по имени, этого мы изменить не можем, но внутри нашего коллектива мы на время сотрем ваши имена, удалим их из обихода. Здесь они вам не нужны. Поэтому вы все здесь ученики, ко мне вы будете обращаться «учитель», друга друга называть коллегами — на сегодняшний день это слово наиболее верно отражает суть ваших взаимоотношений. Итак, имена вам здесь не понадобятся, но я буду давать вам задания, в том числе и домашние, мы будем обсуждать ход их выполнения, поэтому каждому из вас я присвою своеобразный код. Мужчины будут обозначаться заглавной буквой «М», дамы — «Д». В группе пятеро мужчин и пять дам. К букве будет добавлена цифра, обозначающая участника занятий, и располагаться эти цифры будут по увеличению возраста ученика. У тебя будет код М1.

Учитель указал пальцем на Мажора. И тот, не сообразив сразу, что обращаются к нему, завертел головой.

— Я М1? — уточнил он, вскакивая с места.

— Ты, — подтвердил учитель.

Далее он поднял с места каждого, и каждому был присвоен определенный код. Мне досталось обозначение Д3, из чего я сделала вывод, что дама с накачанными губами младше меня.

Учитель встал с места, прошелся по залу, казалось, о чем-то размышляя.

— Как вам кажется, — он внезапно обернулся к нам лицом и обвел горящим взглядом аудиторию, — самоуважение — это важно?

Никто не торопился отвечать, ученики стали переглядываться, не зная, то ли вопрос был риторическим и нужно продолжать слушать, то ли он обращен был ко всем нам и нам предстоит выразить свое мнение.

— Это не просто вопрос, — помог нам учитель, — это касается каждого. Что такое самоуважение? Это объективная оценка нами самих себя? Или это то, какими мы хотим себя видеть? Или это просто гордыня? Что такое самоуважение? И зачем оно нам? М-один, встань со своего места и подойди ко мне.

Молодой человек нехотя поднялся со своего полукресла и вышел в центр зала.

— Сейчас я дам вам первое задание, — сказал учитель, — будьте искренны и последовательны в своих суждениях. Следите за моей мыслью. Итак, я обращаюсь к тебе, ученик. Сколько тебе лет?

— Мне двадцать четыре года, — ответил Мажор, слегка покраснев.

Учитель подошел к нему и взял за руки, которые молодой человек успел скрестить перед собой.

— Ты скрестил руки, — констатировал гуру. — Почему? Ты встал в закрытую позу, хотя я призываю вас всех максимально открыться. Дай мне свои руки. Почему ты так напряжен? Ты хочешь сделать первый шаг? Кто-то должен сделать первый шаг, почему не ты?

Он насильно развел его руки в стороны, встряхнул парня и велел сесть в кресло посреди зала.

— Не закрывайся, — еще раз напомнил он, — и отвечай на мои вопросы. Отвечай честно и искренне. Не пытайся выглядеть лучше, чем ты есть. Ты здесь не за тем, помни это.

Парень заерзал на сиденье, исподтишка глядя на тренера, который продолжал прогуливаться взад-вперед.

— Итак, тебе двадцать четыре года, — сказал тот, — но ты приехал сюда на очень дорогой машине. Ты приехал на «Порше», я не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь, — подтвердил ученик.

— Где же ты заработал на такую дорогую машину? — усмехнулся гуру. — Это же очень дорогая машина. Где ты ее взял? Тебе отец подарил эту машину?

— Да, отец, — согласился парень, — а что тут такого? Это же…

— Ты не задаешь вопросов, я задаю вопросы, — оборвал его тренер. — Зачем ты здесь? Что не так в твоей жизни? Тебе двадцать четыре, ты здоров, привлекателен, ездишь на дорогой тачке. Что у тебя не так? Ты не ошибся адресом, придя сюда? Или у тебя есть проблема?

— У меня есть проблема, — с вызовом ответил Мажор, — но я не думал, что придется обсуждать ее со всеми.

— А что ты думал? Что здесь тебе дадут волшебный рецепт, как справиться с неприятностями? Что это таблетка, вроде тех, что вы глотаете в своих ночных клубах? Я тебя разочарую: мы здесь не даем никаких таблеток.

Учитель прервал свою речь и воззрился на молодого человека в упор. Тот съежился под его взлядом, нахмурился, заиграл желваками, но усилием воли заставил себя смолчать.

— Так что ты думаешь о самоуважении? Ты себя уважаешь?

— Да, — не задумываясь, ответил молодой человек.

— Вот как! — воскликнул гуру. — И за что же ты себя уважаешь? Какие у тебя основания относиться к себе с уважением?

— А какие тут нужны основания? Я личность, я человек, этого достаточно.

— Достаточно для чего? Ты человек, и поэтому ты ешь, пьешь, спишь, дышишь… Делаешь все то, что делает человеческая особь. Но это же делают и животные. А чем ты заслужил самоуважение? Что представляет собой эта твоя личность?

Учитель говорил громко, голос у него был поставлен отменно, он прекрасно владел интонацией. Парень окончательно смутился. Было очевидно, что он никогда не задумывался над такими вопросами и сейчас просто поставлен в тупик.