Мейсон поднял круглый жестяной обрезок от банки ивнимательно рассмотрел те скрученные доли дюйма жести, которые последнимисвязывали банку с крышкой.

– Это тут? – спросил он.

– Да, здесь, – подтвердил Стил. – Помню этот своеобразныйзаусенец на жести. Можно даже видеть, как он сворачивался…

Глаза Мейсона выразили живой интерес.

– Погодите, – вдруг сказал он. – Это не та крышка.

– Как не та?

– Та, которая была на банке, – уточнил Мейсон, –скручивалась влево. А эта – вправо.

Стил нагнулся и стал еще более внимательно осматриватькруглый обрезок жести, потом взял в руки банку.

– Ишь ты! – удивленно воскликнул он. – Ведь я, оказывается,видел именно этот кусочек жести здесь, на приступке, вчера вечером и,естественно, подумал, что он от этой банки. Интересно, чего это вдруг мистерДжентри открыл банку, выбросил открученный верх, затем вытащил верх от другойбанки из ящика с мусором? Но погодите, ведь Джентри – левша. Вы правы насчетэтой закрутки. Но почему?..

– Не знаю почему, – развел руками Мейсон. – Но именно это онсделал. Давайте еще раз посмотрим в этом мусорном ящике.

– Я говорила тебе, Флоренс, – язвительно улыбнулась Ребекка.– Это наверняка связано с тем, что произошло сегодня ночью. Ну, теперь ты саманаконец убедилась, насколько плодотворнее работает тренированный разум?

– Пожалуй, – вздохнула миссис Джентри, – из меня бы не вышелсыщик. А все казалось так просто.

– По-моему, – улыбнулся Мейсон, – мы в чем-то похожи с вашейзоловкой, миссис Джентри. Стоит мне обнаружить что-то не совсем обычное, как яготов сделать из этого тайну. Во всяком случае, знаете, и в самом деле погреб –не совсем подходящее место для пустой консервной банки, и не могу себе представить,зачем кому-то понадобилось так ее закупоривать. В этом, должно быть, что-тоесть.

– Ну, я встряхнула ее – и ничего не услышала. И бог знает,что там было, но банка была совсем легкая, в ней, уверена, не могло ничегобыть! Конечно, теперь, когда я вижу, что все придают этому такое значение…

– А вот, если не ошибаюсь, – вдруг выпрямился Мейсон,дотошно копавшийся в мусорном ящике, – верхняя часть от той банки. – Онпотянулся рукой к груде мусора.

– Не порежьте руку, – предостерегла его миссис Джентри.

Артурчик засмеялся:

– Мистеру Мейсону, мам, не нужно быть сыщиком, чтобыдогадаться, что ты – мать троих детей. Не делай того, не делай этого!..

Мейсон выпрямился, держа в руке кружочек жести, подошел кбанке, в которой стояли кисти, и поднес его скрученным заусенцем к зазубрине вверхней части банки.

– Тютелька в тютельку, – констатировал Стил.

Артурчик живо протянул руку.

– Ого, мистер Мейсон, – сказал он, – дайте мне…

– Артурчик, – упрекнула миссис Джентри, – не мешай мистеруМейсону.

– Снизу на поверхности как будто что-то нацарапано, – сказалМейсон, – ощущается шероховатость. Дайте-ка мне подойти поближе к окну, чтобыпадал свет…

– Это же код! – возбужденно завизжала Ребекка. – Там что-тонаписано… нацарапано на жести! Я так и знала! Просто была уверена в этом!Говорила же я тебе, Флоренс, а ты меня не слушала…

Мейсон извлек из кармана карандаш и вырвал листок изблокнота.

– Запишите, пожалуйста, буквы, – попросил он, – которые ябуду сейчас читать.

– Можно я? – живо вызвалась Ребекка.

Мейсон передал ей бумагу и карандаш, поднес крышку к свету,так чтобы он падал сбоку, и прочитал:

– «ВЛГАВЛ ВКИАК ГМАВВ ЗДГБВД ВДИАГГ ЖИЛАГВ ВМГЖБГ ЛЕБВЗВМЖЖБК».

Мейсон взял переданный ему Ребеккой клочок бумаги итщательно сличил буквы, написанные ею, с оригиналом.

– Никак не пойму, какое это может иметь отношение к тому,что случилось в доме напротив? – Миссис Джентри откровенно недоумевала.

Мейсон сунул в боковой карман пиджака жестяной кружочек сострыми краями.

– Возможно, совпадение, – предположил он. – Но довольнолюбопытное. Вот и все, что я могу пока сказать. Кто из вас слышал выстрел?

– Я, – отозвалась миссис Джентри.

– А я крепко спал, – с сожалением заметил Стил. – Меняразбудил какой-то шум. По-моему, уже все кончилось, когда я окончательнопроснулся, но попытался восстановить, что же меня разбудило. И у меня создалосьвпечатление, что было два выстрела.

– Вы заявляли об этом лейтенанту Трэггу, начальнику отдела,занимающегося убийствами? – спросил Мейсон.

– Как будто нет, – ответил Стил. – Кажется, он определенносчитает, что был лишь один выстрел, и я не стал его разубеждать. Моивоспоминания очень смутны – попробуй-ка припомнить шум, который тебя пробуждаетот крепкого сна… Просто какое-то смутное ощущение – как эхо в уголке сознания…Если, конечно, понятно то, о чем я говорю.

– Я хорошо вас понимаю, – сказал внимательно слушавшийМейсон. – И вы описываете все это просто прекрасно! Я бы вам посоветовалсвязаться с лейтенантом Трэггом и сказать ему, что, еще раз проанализировавсвои ночные впечатления, вы полагаете, что было два выстрела.

– Нет, не два, – азартно настаивала Ребекка. – А толькоодин! У меня не было сна ни в одном глазу, и я сначала подумала, что этоавтомобильный выхлоп, но потом, я уверена, был только один выстрел.

Мейсон, вопросительно подняв брови, повернулся к Артурчику.

– Ничем не могу помочь, – помотал головой тот. – Я простоспал как убитый всю ночь. Но я лег, вероятнее всего, незадолго до того, как всеэто произошло, – может быть, минут за пятнадцать-двадцать.

– В какое время, по-вашему, произошел выстрел?

– Мне кажется, около половины первого.

– А во сколько вы легли спать?

– Минут десять-пятнадцать первого. Скинул с себя одежду какпопало и повалился на постель – я в тот вечер был с молодой дамой, провожал еедомой. Думал, мне на работу и… вообще я не выспался.

– Артурчик, тебе не кажется, – участливо спросила миссисДжентри, – что следовало бы сказать мистеру Мейсону, с кем ты проводил вечер?

Артурчик покраснел.

– Нет, – сказал он отрывисто.

– Я заметила, что ты не назвал ее имени и тому лейтенанту…как его фамилия?

– Трэгг, – напомнил Мейсон.

– Незачем впутывать в это женщину, – сухо отрезал Артурчик.