Эта сущностная проблема, проблема коллективизации, может быть рассмотрена с двух перекликающихся точек зрения и сформулирована двумя различными способами. Мы можем поставить два вопроса: либо «Что нужно сделать, чтобы положить конец мировому хаосу?», либо «Как мы можем предложить простому молодому человеку разумную и стимулирующую перспективу полноценной жизни?».

Эти два вопроса являются и прямой, и оборотной сторонами одного и того же вопроса. Ответ на один дает ответ и на другой. И ответ на оба вопроса состоит в том, что мы должны коллективизировать мир как единую систему, в которой каждый играет достаточно устраивающую его роль. По здравым практическим соображениям, помимо любых этических или сентиментальных соображений, мы должны разработать коллективизацию, которая не будет ни деградировать, ни порабощать.

И тогда наша воображаемая всемирная конференция должна обратиться к вопросу о том, как коллективизировать мир, чтобы он оставался коллективизированным и в то же время предприимчивым, интересным и достаточно счастливым, чтобы удовлетворить того простого молодого человека, который в противном случае снова будет торчать, растерянный и угрюмый, на углах улиц и снова повергнет мир в смятение. Этой проблеме и будет посвящена остальная часть этой книги.

На самом деле совершенно очевидно, что в настоящее время миру очень быстро навязывается своего рода коллективизация. Каждый учтен, получает приказы, поставлен под контроль на отведенном ему месте – даже если это всего лишь эвакуация, концлагерь или нечто в этом роде. Этот процесс коллективизации затронул природу вещей, и нет никаких оснований полагать, что он обратим. Есть люди, воображающие себе мир во всем мире как конец этого процесса. Коллективизация будет побеждена, а смутно представляемое царство закона будет восстановлено и защитит собственность, христианство, индивидуализм – все, что привычно для респектабельных и успешных. Гораздо разумнее полагать, что мир во всем мире должен быть необходимым завершением этого процесса и что альтернативой ему является упадническая анархия.

Об этом, о неизбежности коллективизации как единственной альтернативы всеобщему разбою и социальному коллапсу, наша всемирная конференция должна заявить совершенно ясно.

Затем она должна обратиться к гораздо более сложному и запутанному вопросу о том, КАК это сделать.

6. Социализм неизбежен

Давайте теперь, пусть и за счет некоторых повторений, немного внимательнее рассмотрим, каким образом разрушительные силы проявляют себя в Западном и Восточном полушариях.

В Старом Свете бросается в глаза гипертрофия армий, в Америке – гипертрофия крупного бизнеса. Но и в том и в другом случае все более и более отчетливо признается необходимость возрастающего коллективного сдерживания не координированных сил бизнеса и политики.

В Америке существует сильная оппозиция президенту, возглавившему коллективизирующее движение, со стороны крупных игроков. Сейчас они хотят затормозить его прогрессивную социализацию нации и, вполне возможно, ценой усиления социальных трений они могут весьма значительно замедлить дрейф к социализму. Но невероятно, чтобы они осмелились спровоцировать социальный взрыв, который последует за переключением двигателя в обратную сторону или за любой попыткой вернуться к славным дням, предшествовавшим 1927 году… Дням большого бизнеса, дикой спекуляции и растущей безработицы. Они могут лишь замедлить движение. Ибо теперь в мире все дороги ведут либо к социализму, либо к общественному распаду.

Темп этого процесса различен на обоих континентах, и в этом главное отличие между ними. Противопоставления нет. Они движутся с разной скоростью, но к одной и той же цели. В настоящее время в Старом Свете социализация общества идет гораздо быстрее и основательнее, чем в Америке, из-за постоянной угрозы войны.

В Западной Европе сейчас и распад, и стремление к социалистическим тенденциям прогрессируют семимильными шагами. Британский правящий класс и британские политики в целом, захваченные войной, которую им не хватило ума предотвратить, последние двадцать лет пытались возместить свое халатное отсутствие воображения пылкими и слабоумными импровизациями. Бог знает, к чему сводятся их реальные военные приготовления, но их внутренняя политика, похоже, основывается на неизвлечении уроков из недавней Гражданской войны в Испании и «польского начала» новой войны. Они боятся дня расплаты со своими давно одураченными низшими классами. В своей панике они быстро разрушают существующий порядок.

Изменения, произошедшие в Великобритании менее чем за год, поразительны. Они во многом напоминают социальные потрясения в России в последние месяцы 1917 года. Произошло перемещение и смешение людей, которое в 1937 году никому бы не показалось возможным. Эвакуация населенных пунктов под одной лишь преувеличенной угрозой воздушных налетов проводилась властями в состоянии безумного безрассудства. Сотни тысяч семей были разлучены, детей отрывали от родителей и селили в домах более или менее неохотных хозяев. Паразиты и кожные заболевания, порочные привычки и антисанитария распространились, словно следуя пропаганде равенства, из трущоб таких центров, как Глазго, Лондон и Ливерпуль, по всей стране. Железные дороги, дорожное движение, все нормальные коммуникации были нарушены всеобщим передвижением. Вот уже несколько месяцев Великобритания больше похожа на потревоженный муравейник, чем на организованную цивилизованную страну.

Зараза трусости затронула всех. Государственные учреждения и крупные деловые круги устремились в отдаленные и неудобные места. Би-би-си, например, сломя голову сбежала из Лондона, бессмысленно и нелепо, хотя никто за ней не охотился. Последовала безумная эпидемия увольнений лондонских слуг и еще более дикое привлечение неподходящих людей на новые, ненужные работы. Всех призывают служить стране. Двенадцатилетних детей, к великой радости консервативно настроенных фермеров, забирают из школы и заставляют работать на земле… И все же число тех, кто потерял работу и не может найти себе другого занятия, выросло более чем на 100 000 человек.

Были дилетантские попытки нормировать пищу, и эти попытки привели к избытку в одном месте и искусственному дефициту в другом. Своего рода истребление мелких независимых предприятий идет в основном на пользу крупных снабженческих концернов, которые за одну ночь из явных спекулянтов превратились в «опытных» советников по снабжению продовольствием. Весь опыт, который у них имеется, есть только опыт извлечения прибыли из поставок продовольствия. Но насколько прибыли растут, настолько налоговики с великой решимостью принимаются их обстригать.

Британская публика всегда была флегматична перед лицом опасности. Она слишком добродушна и слишком глупа, чтобы поддаваться чрезмерному страху, но власти сочли необходимым обклеить стены огромными, вызывающе дорогими плакатами, увенчанными королевской короной: «ТВОЕ мужество, ТВОЯ решимость, ТВОЯ жизнерадостность принесут нам победу».

«Ну да, – слышим от лондонского кокни. – Победа будет за ВАМИ. Уж ВЫ верьте в МОЕ мужество, МОЮ решимость, МОЮ жизнерадостность, пользуйте «Томми Аткинса»[22] на все сто. Посмеивайтесь над ним по-доброму и используйте его. А потом, что думаете? Опять вышвырнуть его куда подальше? ОПЯТЬ? Во второй раз?»

Все это слишком