с безумными глазами. — Я теперь могу все с тобой сделать. И мне ничего не будет. А ты до смерти мне надоела. Понимаешь?

Милена промолчала. Кинжал покинул ее ямочку на шее и исчез.

— Ты больная, — сказала она, закрыв ранку пальцами, и вышла из аудитории, столкнувшись в дверях с Алексом.

Он посмотрел ей вслед и нахмурился.

Мара оперлась о парту и вызывающе выгнула спину.

— Это ведь ты, да? — спросил Алекс, подойдя к ней.

Рыжеволосая не ожидала, и напускная уверенность на секунду испарилась.

— Что именно?

— Это ведь ты приложила руку к нашему расставанию с Владой?

Мара скорчила гримасу, будто она разговаривает со своим подданным, но все-таки хочет его понять.

— С чего ты взял?.. А вы расстались?

— Я знаю, что это ты. Она теперь тебя боится, а ко мне на километр не подходит. Я знаю, что ты меня… — Алекс стал подыскивать подходящее слово, но Мара его прервала.

— Ты мне больше не нужен.

Мара вернулась домой в шестнадцать пятнадцать. Войдя в свою комнату, она медленно повернулась к тахте и улыбнулась как-то по-кошачьи.

— Привет.

Алекс сидел, уверенно подняв одну ногу на кровать и согнув ее в колене, рука небрежно свисала с него вниз.

— Что-то ты долго, — сказал он.

— Выясняла отношения с поклонниками.

Долгий поцелуй, после которого Алекс куда-то пропал.

— Но я не хотела, чтобы он уходил!

Ответа не последовало. Тишина. Вязкая тишина. Будто время тоже остановилось в ожидании чего-то.

— Кассандра, — позвала рыжеволосая девушка, но та не появилась.

Часы на стене молчали. Мара только заметила это и подняла на них взгляд. Обычно они громко тикали, что всегда ей нравилось.

Никаких звуков. Ни на улице, ни у соседей. Такое впечатление, что если сказать хоть слово, то раздастся длинное эхо как в большом просторном зале.

«Наверное, это то, про что говорила Кассандра. Кончилось действие. Чтобы вновь видеть фантомы мне нужно войти в красную дверь… …Люцифер… я не знакома с ним… Сила была дана. По воле каждого да воздастся. Я очень этого хотела. Ведь так?.. Да. Кассандра просто мой «путеводитель».

— По какому именно пути? — спросил в голове голос Эрики.

Мара немного опешила и нахмурилась.

«Мне показалось» — подумала она.

— Нет. Не создавай себе действительных фантомов.

— Как ты это делаешь?

— Пора было бы уже запомнить. Ты прошла со мной столько времени.

«Тогда я не понимаю одного. Почему, если я такая, как тебе кажется, ты еще надеешься на мое возвращение?»

— Читала про возвращение блудного сына? Думаешь, чей мир, куда ты хочешь пойти. Я чувствую, что хочешь. Твой отец предупреждал тебя. Ты знаешь, что он был прав, но хочешь сейчас оправдать себя, солгать себе же самой.

— В который раз ты читаешь мне лекции? — сказала Мара уже вслух.

Эрика появилась перед ней и посмотрела спокойным взглядом ей в глаза.

— Свобода выбора… В последнее время выбор делают именно в сторону его. Того же, кого выбрала и ты.

— Да. Я давно выбрала, — уверенно ответила рыжая.

— Нельзя быть и с теми, и с теми. Ты должна на чем-то остановиться. Поиграл, надоело и бросил? Так не бывает.

Мара смотрела на Эрику молча, в ней боролись все чувства. Она не хотела этого слушать, но понимала, что та права.

— Ты всегда сомневалась. Прими, наконец, решение.

— Я давно его приняла.

— Тогда откажись от силы, которая была дана тебе снизу.

Мара сощурила глаза и впилась взглядом в Эрику.

— Ах, вот в чем дело, — сказала она. — Тебе нужна моя сила, да? Все ясно.

— Чувствую, я зря тут распинаюсь перед тобой. Зря…

Ее тело исчезло, затем потухли и ее глаза.

Мара все еще сомневалась.

«Черт побери! — подумала она. — Что же это такое?!»

Она прошла к кровати и села.

— Ай! Да что же это со мной?! — схватилась она за голову. — Совсем сошла с ума!

«Знаешь, когда ты не высыпаешься? Когда проводишь ночь там, у темных… — вспомнились слова отца. — Там внизу нет ничего привлекательного, уверяю тебя… Свобода выбора. Хочешь погулять там, пожалуйста. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал».

— Хорошо. Я не пойду туда. Слышишь, Эрика? Не пойду!

Но никто не ответил.

— О, Господи! Прости меня. Я глупая. Я выбрала! Я давно выбрала. Прости!

Мара вспомнила о Константине. Об Антоне.

— Что же я наделала? Господи! Боже мой! Прости!

Часы вновь затикали, и девушка почувствовала что-то похожее на облегчение.

Звонок в дверь остановил ее слезы. Мара подошла к двери. Открыла первую и остановилась. Она медленно повернула голову налево, где была красная дверь. Сейчас там ничего не было. Обычная стена как всегда.

— Кто там?

— Дана.

Мара вздохнула и радостно улыбнулась. Потом вытерла слезы и помахала на лицо ладонью.

— Привет, — открыла она дверь подруге и впустила в квартиру.

— Я тут решила зайти. Что-то ты какая-то странная в последнее время. Все в порядке?

— Да. Теперь, думаю, все будет в порядке. Милена была права.

— Насчет чего?

— Насчет меня. Пусть все-таки Алекс останется с Владой.

— А ты?

— Найду свою настоящую любовь.

— Да? И правильно. Давно тебе это говорила.

Девушки улыбнулись друг другу и пошли в комнату.

— Ты хочешь вкусного чая? Я тут принесла рулет, — сказала Дана и вытащила из сумки завернутый в глянцевую обертку десерт.

— Конечно! Пойду, поставлю.

Мара вернулась быстро.

Дана стояла к ней спиной.

— Что ты делаешь?

Ее подруга перебирала мелкие странные бусинки, рассыпанные на столе. Они переливались яркими цветами, иногда в них угадывалось чье-то лицо, иногда вроде кошачьи зеленые глаза… Собрав ладонями бисер в одну кучку, она повернула голову к Маре:

— Возьми недоплетенное ожерелье.

— Что? — спросила она и немного отошла назад.

В глазах Даны возникли те же искорки, что плясали сейчас в бисере.

Мара сглотнула, посмотрела на подругу и проговорила:

— Я сейчас приду. Чайник кипит…

Она вышла из комнаты и оперлась о стену. Ей все надоело. Когда же все это кончится? Хотелось бежать без остановки куда-нибудь, на необитаемый остров, на другую планету, в другую Вселенную… Уже даже действия подруги кажутся чем-то сверхъестественным, диким. Или она просто бредит? И потеряла связь с реальностью.

Вдруг перед ней оказалась огромная светлая мощеная площадь, которую окружали здания. Белые здания. С мелкими яркими цветами на окнах и бордюрах. Церковь стояла прямо напротив Мары. Около сидит народ, из церкви все время выходят эйфорического вида люди. Один мужчина, тоже только что вышедший, положил руку на лоб Мары и сказал:

— Иди туда… Тебе там будет хорошо, — и ушел.

Мимо прошел осел.

Мара вздохнула и медленно