— Поверь мне, Жюльетта, — сказал он мне, —отныне я буду делать все, чтобы ты возвысилась вместе со мной; ты мне нужна; яхочу творить зло только в твоей компании, и нас ждут большие дела, если мыобъединим наши усилия и вместе будем разрабатывать эту жилу.

После этого он попросил меня рассказать о моих приключениях,и когда я дошла до случая с пятьюстами тысячами франков, которые я обещалапередать Фонтанж, дочери мадам де Донис, — как вы помните, она находиласьв монастыре в Шайо, и ей было около семнадцати лет, — он стал настаивать,чтобы мы позабавились с девчонкой, а деньги оставили себе. Его аргументыкасательно этого дела были настолько убедительны, что я не могу не повторить ихдля вас; признаться, я нарочно изобразила нерешительность, чтобы дать емувозможность произнести длинную и поучительную речь. Вот каким образом он разбилмои притворные возражения в тот вечер, когда мы ужинали в его маленьком уютномдоме в Барьер-Бланш.

— Когда у человека есть две причины совершить какой-топоступок, Жюльетта, — начал он, — и нет ни одной, чтобы не ,совершать его, честно говоря, я не верю своим ушам, что этот человек пребываетво власти сомнений. Тем более, когда ему тридцать лет, когда он обладает умом ине имеет предрассудков, не верит в Бога, не склонен к угрызениям совести, ночрезвычайно расположен к злодейству и, помимо всего прочего, много выигрывает,совершив этот поступок, — вот тогда, повторю еще раз, мне дико и страннослышать из его уст вопрос: что делать? Если он имеет в своем распоряжении всенеобходимое для этого, если он уже творил и более чудовищные и трудные дела,если находил в них удовольствие, если приходил в экстаз от этого удовольствия,я, признаться, не понимаю и не принимаю внутренней борьбы в душе этогочеловека, которого ожидают еще большие удовольствия и большие выгоды. Корочеговоря, ты заслуживаешь хорошей порки за то, что осмеливаешься советоваться сомной по такому пустячному поводу; и я заявляю тебе, что если по прошествиичетырех дней ты не сделаешь этого, я порву с тобой всяческие отношения и будусчитать тебя одной из этих недалеких, бесхарактерных женщин, которые проводятвсю свою никчемную жизнь в бессмысленной и безрезультатной суете. Или ты хочешьсказать, что у тебя слишком много денег, чтобы отказаться от суммы, от которойможет зависеть благополучие несчастной сиротки? Ах, Жюльетта! Разве можно иметьденег слишком много? Я допускаю, что ты истратишь эти полмиллиона на своиразвлечения, но я хочу тебя спросить, неужели, на твой взгляд, удовольствие,которое ты от них получишь, не перевесит куцее удовольствие отказаться от этихденег ради девчонки, которую ты даже не знаешь и которую они только испортят.

Давай теперь поговорим, если хочешь, об этой девочке. Ктоона для тебя? Никто. Кто вообще она такая? Отпрыск женщины, с которой тебясвязывали плотские утехи. Подумаешь, какая невидаль! И еще один момент: чтопроизойдет, если ты выполнишь поручение? Никто не скажет тебе даже спасибо, ибопо мнению людей ты всего лишь выполнишь свой долг. Если же, с другой стороны,ты оставишь деньги себе, никто и не узнает о том, что ты должна была передатьих кому-то, и ты потратишь их на свои удовольствия; так что для тебяпривлекательнее: выполнить свой бессмысленный долг или получить наслаждение?Неужели ты еще можешь колебаться, Жюльетта? Пойдем дальше; я никогда не виделэту девочку, но уверен, что, взглянув на нее, ты прочтешь на ее челе: «Небесабросили меня в этот мир для твоего удовольствия; сама неодолимая судьбастолкнула нас друг с другом, сама Природа предлагает меня в качестве твоейжертвы». Вот что написано на ее челе и написано это рукой Природы. Ты можешьвозразить мне, что не желаешь оскорбить память своей покойной подруги, скоторой ты когда-то поступила жестоко. Но я с легкостью докажу тебе, что,во-первых, ты ничем не покушаешься на ее интересы, поскольку покойнице ничегоне нужно, и, во-вторых, ты ничем не можешь оскорбить ее, ибо нельзя оскорбитьмертвых. В самом деле, чем ты обманываешь свою подругу? Она хотела толькоодного — чтобы ты передала ее дочери эти деньги, но почему ты не имеешь правапользоваться ими, прежде чем исполнить желание матери? Поэтому пока оставь ихсебе, а после своей смерти завещай их этой девочке, таким образом твоя совестьбудет спокойна, если уж тебе так необходимо умиротворить ее. Это не будетпротиворечить желанию той женщины, ибо ее дочь получит деньги и, быть может,получит еще больше, если ты выгодно вложишь их. Мадам Донис не сказала тебе: «Явверяю жизнь этого ребенка под твою защиту, и если она умрет, деньги будуттвоими, но будут твоими только в случае ее смерти». Она просто сказала: «Вотпятьсот тысяч франков, я оставляю их своей дочери». Это означает, что еслиребенок переживет тебя, деньги должны достаться ей, и желание покойной будетудовлетворено.

Я уже не говорю о том, что даже если здесь идет речь онеисполнении ее желания, зачем совершать глупость и чувствовать себя чем-тообязанной человеку, которого уже нет в живых? Обидеть или обмануть можно толькоживого человека, так как только живой чувствует боль и обиду, но подумай сама,какой ущерб можно причинить мертвецу? Любой наследник, который исполняет волюпокойного в ущерб себе для того только, чтобы польстить умершему, похож наидиота, бросающего деньги на ветер, но если последний жертвует лишь деньгами,то первый, кроме того, отказывается от своего счастья в угоду призраку, и, намой взгляд, между ними нет большой разницы. В мире множество нелепыхусловностей, от которых люди не желают избавиться, но которые от этого не становятсяменее абсурдными. Нет нужды выполнять, скажем, все условия завещания, глупосвязывать себя ими, глупо полагать, будто мертвец обладает способностьючувствовать, это противоречит всем законам Природы и здравого смысла. Ну,довольно об этом. Запомни одно: оставив себе пятьсот тысяч франков, ты ни вкоей мере не нарушишь слова, данного тобой, и мне кажется, я достаточноубедительно показал это. Теперь рассмотрим вторую часть этой дилеммы: если яотдам деньги, я обеспечу благосостояние девочки, если не отдам, я обеспечу своеблагосостояние. На это я отвечу так.

По моему глубокому убеждению, мы можем ценить других людей,только если поддерживаем с ними тесные отношения, если сходятся наши вкусы,характеры, наш образ мыслей, я уже не говорю о симпатиях внешнего порядка.Словом, общение с человеком должно доставлять нам удовольствие, и вот здесь тыстолкнулась с выбором: наслаждаться дочерью подруги ценой отказа от пятисоттысяч франков или наслаждаться этими деньгами, отказавшись от девочки. В этомвопросе я ничем не могу тебе помочь, ты сама должна выбрать то, что тебе большеподходит. Только помни, что к какому бы решению ты ни пришла, душа твоя небудет спокойна, ибо добродетель вызывает сожаление точно так же, как и порок.Следовательно, если ты откажешься от Фонтанж и оставишь себе деньги, ты будешьупрекать себя за то, что поддалась этому искушению, и будешь жалеть опрелестной девочке. Если же ты пойдешь другим путем, ты будешь корить себя заслабость. Но учти, что первое сожаление непременно компенсируется настоящимутешением, утешением плоти. Да, скажешь ты себе, я потеряла Фонтанж, но затотеперь я наслаждаюсь; между тем как во втором случае единственным твоимутешением будет мимолетное удовольствие, уступка добродетели, крошечноеудовлетворение морального порядка. Первое предполагает отказ от чего-томелкого, незначительного, зато дает ощутимое, материальное счастье иблаженство; второе связано с большими лишениями и взамен производит слабоеволнение в нервной системе. Кроме того, твой образ мыслей просто несовместим стакими непреходящими моральными радостями, которые даже недоступны тому, кто ниво что не верит, кто презирает добродетель и боготворит порок, кто любитзлодейство ради самого злодейства и ради связанных с ним выгод. Сравни это срадостью наслаждаться полмиллионом франков, и ты сразу почувствуешь разницу. Тыговоришь, что самое главное — избежать угрызений совести. В таком случае, безвсяких колебаний и без промедления соверши задуманное преступление, ибо если тыне сделаешь этого, ты будешь жестоко раскаиваться в том, что упустилавозможность заполучить деньги. Ведь для тебя преступление — это совсем не то,чем оно является для других. Ты достигла такого уровня, когда находишь самоесильное и приятное возбуждение в злодействе, оно доставляет тебе наивысшеесладострастное удовольствие, поэтому будь уверена, что это удовольствие небудет сопровождаться неприятными ощущениями, которые обыкновенно терзают слабыхи нерешительных людей.