делает мое восприятие строгим? Не знаю, но, думаю, что, прежде всего, мой атеизм или специфическая религиозность. Для меня это всего лишь мир сказок, в котором есть Род, Сварог, Макошь, Лада и прочие божества – более родные, нежели Саваоф, Моисей или Христос и их помощники, но все равно сказочные. Я готов к погружению умственному, даже эмоциональному, но не готов ощутить себя «сыном Рода». (Впрочем, как и сыном какого угодно другого божества.)

Но я понимаю особую роль этнической религии. Я понимаю, что принятие таким исключительным по своей исторической роли народом, как русские, чужой религии – христианства – развернуло весь ход русской истории. То, что народная память хранит как формулу бытия «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…», а не собственную линию рода от момента его зарождения, печально. Это ослабило народ, лишило его национального, этнического мифа. «Свет христианства»  – это тьма над тысячелетней собственной (дохристианской) историей. Попытка восстановить ее – размозженную тысячелетней православной стерилизацией – предпринимается далеко не первое десятилетие. Лет, пожалуй, сто с лишним в разных формах возрождается интерес к славянским древностям, к докириллической письменности, к пантеону славянских богов, к сокровищнице русских сказок… Я считаю этот интерес оправданным и плодотворным. Но при этом я вовсе не считаю оправданным и «запрещение» христианства и насаждение вместо него неких эрзац-религий изготовленных из обрывков сохранившихся мифов.

Я, разумеется, скептик, философствующий, неверующий. Базис моего мировоззрения – научная (а не религиозная) картина мира. В моих взглядах достаточно определённо слышны критические по отношению к вере и церкви ноты. Но я говорю и о том глубоко и искренне позитивном отношении и к вере и к церкви, которое меня никогда не покидает, хотя и может, в зависимости от обстоятельств, изменяться. В этой связи высказанная мною критика в адрес христианства (православия), насажденного на русскую почву и погрузившего во тьму дохристианскую историю русского народа, не отменяется, но нуждается в уточнении. Тьма тьмой, но и свет христианства тоже имел место, причем во всей своей цивилизационной полноте! Так что при всей моей симпатии к этнорелигиям, при всей высокой оценке такого стержня, сохраняющего народ даже в агрессивно-неблагоприятных условиях (на примере евреев-иудеев), я не уверен, что русский народ достиг бы сопоставимого с нынешним уровня цивилизационного развития, если бы и последнюю тысячу лет продолжал поклоняться Роду, Сварогу, Макоши и всем прочим прекрасным, поэтичным представителям мира славянских божеств. Да, это всего лишь предположение, которое невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Но косвенно оно подтверждается разительно отличающимся уровнем развития стран и народов, не вовлеченных в драматический процесс саморазвития христианской цивилизации. История пошла так, как пошла, и я не хочу подвергать смещению некую неизвестную мне целесообразность происходящего (ежели таковая имеется). Но я и не хочу отказываться от своего права творить историю, строить настоящее по своим проектам и конструировать будущее.

Ни один период истории русского народа (к другим народам я это тоже отнесу) не был ошибочным или напрасным. Дохристианская история ценна так же, как и православная, как и атеистическая в период СССР. И тот, и другой, и третий периоды нашей истории позитивны! Надо, наконец, перейти на новый уровень осознания своей истории: перестать – как это делала православная власть Российской империи – описывать «ужасы язычества»; перестать – как это делала советская власть – описывать ужасы царизма; перестать – как это делает современная антисоветская власть – вымазывать черным цветом период строительства социализма в СССР. Наш род (можно и Род) непрерывен и вбирает в себя всю историю без изъятий и отвержений.

И еще об одном хочу сказать. Я не стремлюсь к поиску окончательных ответов на многие религиозные вопросы. Для меня процесс размышления об этих вещах хорош и сам по себе, и как средство, инструмент познания. Иногда я использую простенькие «формулы», с помощью которых я отмахиваюсь от излишне назойливых собеседников, я как бы предлагаю некую нейтральную и социально приемлемую позицию для разговора в обществе, в котором есть и верующие, и неверующие: Бога, быть может, и нет, а религия (церковь) есть; Бога, быть может, и нет, а религиозное чувство возникает.

А к своим чувства и эмоциям я отношусь по-доброму. 

Речь

Мы разделяем речь на устную и письменную. Но, в основном, слово «речь» описывает, конечно, устную, звуковую форму нашего языка, нашего средства общения.

Речь не только «средство общения», не только способ передачи информации и выражения эмоций. Это еще и важнейшая, характерная часть нашей личности. У каждого человека своя речь. И по тембру голоса, и по манере звукоизвлечения, и по интонационным особенностям, и, разумеется, по содержанию, по словарному составу, по манере построения фраз, по способности передать мысль.

Встречаются люди, речь которых бедна и примитивна, они с трудом выражают самые простые мысли, едва справляются с передачей информации… Для многих трудность возникает при необходимости описания чего-либо, причем такого описания, которое надо составить самостоятельно. Мне в этой связи вспоминается один знакомый шофер. Речь его была вполне нормальной, даже бойкой, но один яркий эпизод запомнился. Его попросили описать планировку квартиры, в которой жила его теща. Он закрыл глаза и начал руками рисовать в воздухе: «Тут коридор, потом тут – ванна и туалет, здесь проход на кухню…» Это было и трогательно и поучительно: его речь выстраивалась лишь как описание видимой (внутренним взором) картины. Еще один пример. Когда я был студентом, одна из наших преподавательниц забавы ради попросила нас описать словами, что такое волна. Все по очереди подбирали слова и образы, и все поголовно совершали при этом волнообразные движения руками, рисовали волны. И лишь один-единственный из нас не шелохнулся, а сухо, безэмоционально попытался описать, что такое «волна». Этот человек всего через год оказался в психиатрической клинике с диагнозом «шизофрения», а на тот момент был еще просто «странным парнем»… Ну и еще один пример, и снова «из жизни шоферов». Один водитель настолько густо уснащал свою речь матом, что даже другие водители и начальник гаража удивлялись. И однажды начальник спросил: «Петя, ну зачем ты так материшься?!» И получил мгновенный ответ: «Так это для того, чтобы понятно было. Вот тебя, Сан Саныч, люди все время переспрашивают. А меня хоть раз кто-нибудь переспрашивал, ты такое видел? То-то и оно!»

Но мы, слава богу, встречаем и людей, чья речь красива, образна и полнозвучна. Красота речи формируется из нескольких «кирпичиков». Тут и построение самих фраз: они должны не только передавать информацию, но и нести в себе эмоцию, да еще быть