Вильгельм же петлял по черным коридорам Альбиона. Дорогу ему подсказывал лишь маленький экран на запястье, который ему выдали в первый день. Глаза с трудом могли увидеть даже стену, находившуюся в метре, так что идти приходилось еще и на ощупь.

Но Вильгельм был окрылен, и даже странное поведение Энви не могло испортить ему утро.

Рано, когда все Единое Космическое Государство еще наслаждалось последними часами сна, ему пришел ответ, особое донесение, из секретариата Альбиона с отзывами на эксперименты. И они, все до одного, оказались положительными. Многие проверяющие удивлены, подробно описывали впечатления от экспериментов. Иные же высказывались достаточно сухо, но даже в урывочных фразах можно было прочитать их согласие с Вильгельмом – Земля особенная, и люди тоже. Последний из экспериментов, интервью, должен поставить жирную точку очередным восхищенным рапортом и отчертить в истории Земли новую полосу, за которой не было бы претензий со стороны Единого Космического Государства. Лишь вольность Вильгельму Эльгендорфу.

На радостях, когда он все-таки добрел до своей капсулы, погруженный в радостные мысли, Вильгельм даже не сразу заметил письмо, лежавшее прямо на его кровати, с печатью «инкогнито».

Норрис же судорожно тыкал по кнопкам запасного Космолета Вильгельма, который обнаружил в гараже. Даже не потрудился стереть с железки пыль, налипшую на нее за годы бесцельного стояния в грязном помещении под домом.

– Ну давай же, давай, ржавое корыто! – повторял Норрис, тыкая в панели, стараясь хоть как-то завести сломанную машину. Чинить ее нет времени даже у такого рукастого механика как Херц. Чего уж говорить о Вильгельме, который, наверное, сломав какой-то механизм, и не потрудился позвать ремонтников.

Прочитанное несколько раз письмо все вертелось перед глазами Норриса. Информация, которую выдавали за правду, была настолько шокирующей, что Херц даже боялся удостовериться в ней, ведь для этого нужно отправиться в Альбион, а затем, взяв с собой Вильгельма, рвануть на Штаб. И то, и другое запрещено Единым Законом, но Норрис, который заводил Космолет, собрался его нарушить.

«Печати не выдают просто так, – думал он, когда бегал, прихрамывая, по дому и собирал оставшиеся документы, которые могли понадобиться. – Печати только важных работникам выдают, просто так ее не достать, не достать. Кто же это может быть?»

Но чем дольше Норрис собирался, чем больше думал о тексте письма, тем меньше его заботил отправитель. Если бы узнал, что это какой-нибудь Ванрав, бросился бы и ему в ноги, кланялся и благодарил, невзирая на подбиравшуюся к горлу тошноту.

– Может, это просто шутка? Просто кому-то завидно, просто над нами хотели подшутить! – шептал Норрис, из последних сил собирая мозги в кучу и выуживая из них нужные знания о строении Космолетов старых моделей, которые перестали производить еще до того, как Вильгельм улетел на Землю. – Этого быть не может. Только не сейчас, не сейчас!

Стоило ржавой коробке завестись, Херц, бубня себе под нос всяческие успокоения, взмыл в Космическую тьму и направился к Альбиону.

Вильгельм же никак не мог собраться, чтобы обдумать прочитанное. Письмо показалось ему настолько странным, что написанное в нем никак не вязалось с реальностью. Казалось, что над ним подшутили, но печать не давала покоя. Среди важных работников Альянса не было шутников, или же они просто Вильгельму пока не встречались.

Еще утром ему сообщили радостные вести, прислали отличные отзывы, а сейчас его, будто бы специально, старались вытащить в Штаб. Штаб? Ему казалось, что туда и не нужно, но правила могли измениться. Его могли не предупредить.

«Вильгельм Эльгендорф. – Гласило письмо на плотном материале, похожем на кожу легких ботинок. – Я не могу подписать своего имени, потому что за мной сразу же начнется слежка. Я все еще дорожу своей свободой, но и молчать не могу. Ваша команда задумала совершить заговор против Вас, и сейчас, прямо в этот момент, подтирает следы в Штабе, двадцать пятом кабинете шестого уровня, прежде чем скрыться навсегда. Прошу Вас, незамедлительно туда отправьтесь и убедитесь в моей искренности. Это поможет Вам выиграть в этой схватке и спастись.

Давний поклонник Вашей работы».

Вильгельм еще раз перечитал письмо и смял его в ладонях. Как его вообще доставили? В Альбионе нет почты, но внутри передавать послания тоже нельзя. Обычно поблажки делали только тем, кто занимал пост и отправлял письмо кому-то более важному. Но от кого? От незнакомца бы не стали принимать никаких посланий и уж тем более – не доставили бы его, непроверенное и нераспечатанное, прямо в капсулу Почитателя. Значит, принимающие на почте знали того, кто письмо принес. Но времени проверить личность отправителя нет, как и машины для выявления почерка.

Вильгельм потер глаза. После бессонной ночи его клонило в сон.

Насколько он знал, Ванрав с Годриком, которые его хоть и не предали, но знатно насолили, находились на Земле и никак не могли оказаться в Штабе, куда им просто-напросто нет прохода. Пронкс был на задании и вообще не собирался возвращаться. Жак после новостей об отбытии Почитателя в Космос устроил себе отпуск на Гавайях, а Норрис просто не мог его предать. В этом Вильгельм был уверен. Оставались лишь Захарри и Джуди. И если в преданности девушки Вильгельм тоже был уверен, то в честности бывшего врага он все-таки сомневался.

– Мало ли, что он там делает. В последний день проверок очень не хочется узнать, что кто-то решил подложить мне свинью, – решил Вильгельм и, чуть расстроившись, что вести о победе настигнут его через какое-то время, направился к стоянке, откуда улетел в Штаб.

В конце концов Норрис окончательно уверовал в утверждения «недоброжелателя», хотя у него было куда больше причин наоборот – выбросить письмо и забыть о нем как о страшном сне. Но чем ближе он подлетал к туманной спирали, тем сильнее дрожали его коленки.

– Нет, Норрис, ну ты совершенно сошел с ума! – воскликнул Херц, когда медленно влетал на пустую парковку, заставленную брошенными в утиль Космолетами.

Он аккуратно выпрыгнул из машины и, постоянно оглядываясь, побежал к лифтам. Норрис смутно представлял, где именно жил Вильгельм, но знал точно – ни вниз, где жили самые мелкие работники, ни вверх, где ночевали Президент с министрами, его бы не поселили. А значит искать нужно было на средних уровнях.

– Штаб. Штаб. Нам нужно в Штаб, – бубнил Норрис, отсчитывая кнопки на лифте до середины. – Если там и в самом деле предатели, то мы должны их обезвредить!

Херц жмякнул на какую-то кнопку, и лифт взлетел, громко хлопнув черными дверьми. Пока что ему нечего бояться –