— Я прошу тебя, Гидон…

— Так, ладно, — мужчина в красном мотнул головой и быстро прикоснулся к плечу юноши. Он зашипел от внезапно пронзившей его боли. — Вот это уже можно вытащить.

Келеф схватился за раненое плечо, из которого пришелец только что вытащил извивающуюся чешуйчатую личинку. Кто-то из вторженцев подал Гидону маленькую стеклянную баночку, и он бросил личинку внутрь, где к ней сразу же прилипла вторая, такая же.

— Цутонские разработки. Тянутся друг к другу, — лениво, раздраженно пояснил Гидон. — Ты, надо сказать, меня удивил. Мы ожидали, что ты попадешь сюда гораздо позже.

— Келеф..? — тихо произнесла Рина дрожащим голосом.

Юноша обернулся, глядя на нее с ужасом в глазах.

Все это время за ним следили. Они знали где он, что он, когда он. Тот короткий укол во время прощания с Гидоном, эта постоянная ноющая боль в плече… Они это спланировали. Все это время он действовал по чужой указке, сам того не понимая.

— Келеф, что он говорит..? — повторила Рина, пока по ее щекам бежали первые слезы. — Ответь мне!

— Я не…

— Да-да, солнце. Вот такой у тебя оказался кавалер, пум-пурум… — протянул Гидон, похлопав парня по плечу единственной рукой. — Ну, сам расскажешь или лучше продемонстрируем? Эй, кретины, там все готово? Можем всплывать?

— Да, господин! — раздалось из коридора.

— Прелестно. Курс на Остацин.

***

Город окружили десятки военных кораблей Кольфенов. Синие знамена с тамгой дома развевались на бушующем ветру — треугольник и серпы в основании, медуза мечей, Ахей-Цуцурат.

Поднимая волны, смывая с портового района выловленную рыбу, наспех сколоченные прилавки, брошенные вещи, из глубин поднималось нечто. Гигантская черепаха, несущая на спине целый замок, с оглушительным ревом, от которого стены шпилей города задрожали, всплывала на поверхность впервые за долгое время. Наружу вышел Гидон, он и его люди открыли шлюзы верхней палубы и теперь стояли на небольшом балконе, наблюдая за городом, что опустел, когда пришли захватчики.

Не было борьбы. Не было крови. Защитники сложили оружие почти сразу же. Впервые за все время, что Келеф провел в этом месте, он видел Остацин настолько опустевшим. Все заперлись по домам, прятали детей и драгоценности, тряслись от ужаса по темным углам. На каждой улице теперь вышагивали в победном марше, патрулируя сдавшийся без боя город, солдаты дома Кольфен с высокими пучками на остроконечных шлемах.

Ворота шпиля были широко раскрыты. Там, во дворце, дежурили теперь солдаты чужой страны, чужого господина, самые преданные и умелые из них. У каждого был красный пучок вместо белого, как у обычных солдат, а мечи на поясе сверкали жемчужными рукоятями.

Карамах Сеотос был мертв. Заколот собственным сыном. К его бездыханному телу не подпускали никого, и лишь Эрман, на мече которого еще не высохла кровь, стоял над телом отца в смятении. Все случилось слишком быстро, слишком легко. Слишком гладко прошел тот план, что нашептывала ему все это время Фрида.

— Ты знаешь, что хочешь этого, — повторяла она, касаясь его. От прикосновений ее рук по телу