с задержками, и грудь его ходила ходуном, как неисправное колесо телеги.

— Па, — простонал Джо, — неужели мы плывём туда, куда нам нужно?

Он ничего не видел кругом себя — совсем ничего, кроме бескрайней, страшной и тревожной Атлантики, усеянной белыми спасательными нагрудниками. Люди висели на обломках, кто-то отчаянно барахтался, иные топили друг друга, и бесчисленное множество рук в бесполезной и запоздалой мольбе вздымалось к бесстрастному холодному небу. Где-то вдали надрывно ревел хриплым писклявым рёвом младенец, и этот плач разрезал слабо трепещущее сердце Джо, как мясницкий нож.

— Какая жалость, — простонал мистер Дойл и потряс головой. — Я душу дьяволу бы продал, Джо, как есть продал бы, только бы не слышать этого ужасного плача!

И Джо мелко закивал — хотя, быть может, его всего лишь заставила закивать быстрая дрожь, которая волнами прокатывалась по телу.

Они плыли дальше. Мистер Дойл аккуратно раздвигал обломки крушения, пробирался, как вор в ночи. Джо пристально смотрел по сторонам. В спокойных ледяных водах покачивались люди — они походили на бабочек-капустниц, распятых любопытным натуралистом. Слабый серебристый луч вдруг скользнул по воде, выхватив из темноты две фигуры, которые как будто пришили друг к другу, и Джо дёрнулся вперёд. Та нога его, что не была искалечена, неожиданно обрела чувствительность.

— Па! — воскликнул Джо. — Па, я… я их знаю!

Вцепившись друг в друга, в воде увязли Джанет со своим отцом. Длинные волосы Джанет облепили её бледное строгое лицо, как паутина; обросшие белыми кристалликами ресницы были плотно сомкнуты. Руки Джанет лежали в руках мистера Боулса, а сам мистер Боулс грудью навалился на большой коричневый чемодан с именной биркой. Глаза мистера Боулса тоже были закрыты, и его голубоватое лицо застыло.

— Джанет! — хрипло крикнул Джо. — Мистер Боулс! Джанет! Эй! Эй!

Мистер Дойл опустил руку ему на плечо и сжал крепче. Кипучее отчаяние просыпалось у Джо в сердце. Только этот яростный жар и мог согреть оцепеневшее, никчёмное, искалеченное тело. Джо замер и замотал головой. В это ему не верилось — он никак не хотел в это верить.

— Кажется, плохи их дела, старина, — прерывающимся голосом сказал отец у него над головой, — давай двигаться дальше. Мы ничем уже не поможем этим беднягам.

— Но Джанет… — Джо снова яростно мотнул головой. Пугающие призраки никуда не исчезли. — Джанет… Джанет… пожалуйста…

Ни Джанет, ни мистер Боулс так и не пошевелились. Держась за руки, они величественно покачивались на чёрной воде в гнетущем молчании, и никакие земные заботы, страхи и тревоги уже не могли взволновать их сердца, которые больше не бились.

Джо с радостью списал бы свою крупную дрожь исключительно на холод, который пробирал всё тело — до самых костей и даже дальше, глубже, — но Джо отлично понимал, что дело тут не только в холоде. Он снова и снова опускал и поднимал налитые убийственной тяжестью руки, и ледяные воды под ним слабо булькали, резали его, впивались бесчисленными зубчиками острых лезвий в кожу. Он вдыхал неправильно и рвано — через несколько раз, перед глазами у него потемнело; мушки и чёрно-красные пятна сменяли друг друга на бесконечной пугающей карусели. Сердце Джо, иссушенное и усталое, билось неравномерно, глухо, и каждый его удар дарил телу не тепло, а всё тот же опустошающий, страшный и тоскливый непроглядный холод.

Джо снова взмахнул руками. Неуклюже, неуверенно, слабо — но он продвигался вперёд, а мистер Дойл тянул его, как на буксире, потому что онемевшая, тяжёлая, неуклюжая нога Джо никак не желала шевелиться. Джо вообще её не чувствовал, а потому и распоряжаться ею он не мог. Смерть колыхалась кругом него.

Крики утопающих звенели, как рвущиеся струны, в холодном ночном воздухе. То тут, то там к поверхности поднимались огромные белые нагрудники, руки чёрными тенями хватались за пустоту. Джо непроизвольно замирал, и лишь мистер Дойл тащил его дальше, даже если тонули совсем близко к ним.

— Мы ничем им не поможем, старина, — говорил он напряжённым тоном и плыл прочь, хотя его тоже колотила дрожь, хотя он тоже покрылся нездоровой бледностью и хватал воздух в неправильном страшном ритме. — Мы ничем им не поможем.

В облаке расходящихся кругов продолжали выныривать обломки. Они показывались вначале одним боком, как будто прощупывали почву, а затем их словно подталкивали снизу, и они резко всплывали. Чего тут только ни было: куски корабля, шезлонги, столы, перевёрнутые набок, чемоданы, сумки, тюки… мистер Дойл аккуратно лавировал между ними. Впереди всё меньше и меньше становилось белых точек — большая их часть скопилась там, откуда мистер Дойл и Джо едва вырвались — из места, которое было даже хуже, чем ад.

— Джо, мы спасены! — вскричал мистер Дойл и замахал рукой над водой. — Эй! Эй, там!

— Что? Как? Почему? — пробормотал ошарашенный Джо.

Он шире раскрыл глаза и присмотрелся внимательнее — но ничего так и не увидел. Зато мистера Дойла обуревала несдержанная радость. Он восторженно указал прямо перед ними — там, окутанное мраком, на воде величаво покоилось нечто выпуклое, огромное, как брюхо сытого тролля. Странный объект освещало бесчисленное множество уже знакомых Джо белых мушек: они облепили объект с обеих сторон и покачивались на воде вместе с ним, цепляясь за него, как за единственный свой шанс на спасение.

— Что, что это такое? — пробормотал потрясённый Джо.

— Это шлюпка! — в голосе мистера Дойла зазвенел почти священный восторг. Он налёг на воду грудью, как будто не чувствовал холода, и пробормотал: — Шлюпка, точно, точно, это она!

Джо всматривался в пузатую тень изо всех сил, но она так и оставалась для него безликой и неясной чёрной громадиной, усеянной белыми мушками спасательных нагрудников. Мистер Дойл ухватил его за плечо и настойчиво повлёк за собой. Джо захлебнулся, подавился холодом и нервно задёргал головой над гладкой поверхностью: новая волна дрожи встряхивала его тело так, что казалось, даже бесчувственная нога наливается силой. Однако это была лишь иллюзия: Джо попытался шевельнуть ногой, но та ему не повиновалась.

Мистер Дойл отчаянно грёб. Гигантское чёрное брюхо близилось и росло ввысь и вширь. Джо мог уже видеть человеческие фигуры: мужчины и женщины испуганно и беззащитно льнули к этой громадине, распластавшись на ней, точно животные, которых вот-вот начнут препарировать. Их ноги сползали в воду, и они старались скорчиться, съёжиться так, чтобы стать совсем незаметными, и льнули друг к другу, и опасливо смотрели в тёмные глубины.

— Па, — прошелестел Джо, — осторожно!

Мистер Дойл грёб так яростно, что голова его подчас погружалась в воду по самые ноздри. Он дышал шумно и злобно, его