— Идём, — согласился он.

Столовая центра располагалась в цокольном этаже здания, занимая приличную площадь.

Не увидев заказчиков — показалось, что они шли по коридору сзади, — Прохор расслабился, подумав, что нельзя в каждом встречном подозревать агента Владык.

Выбрали блюда на раздаче, отнесли на подносах к столику в уголке зала.

Тимоха завёл разговор о своих снах.

Прохор вспомнил свой сон с мостом, который упорно возвращался к нему чуть ли не каждую ночь. В последний раз это было двое суток назад, и тогда во сне он едва не добежал до берега, за скалами которого вставало обелиском призрачное золотое сияние.

Саблин не смог объяснить смысл этих снов, а посоветоваться с ДД Прохор постеснялся.

— Или вот, к примеру, виртуальные писатели, — перевёл тему в другую плоскость Тимоха, не обращая внимания на молчаливость собеседника; ему хотелось выговориться. — Ты читаешь в Сети? Ридер есть?

— Нет, — сказал Прохор.

— А я читаю, иногда очень даже неплохие сеттерные вещи появляются.

— Какие вещи? — не понял Прохор.

— Писателей, пишущих и выкладывающих в Сеть свои произведения, называют сеттерами. Ты не знал?

— Нет, я предпочитаю читать книги.

— Книги ушли в прошлое, их издают лишь как раритеты в суперском оформлении: кожа, золотой обрез, конгрев, вклейки. Их собирают разве что для коллекции. Книжный бизнес рухнул ещё лет десять назад. Неужели не слышал? Такая война шла издателей с пиратами и с любителями скачать тексты на халяву.

— Я как-то не интересовался.

— Да я в общем-то тоже узнал от своего приятеля, он сказки пишет. Ну и хрен с ними, я никогда не любил халявщиков, всех бы пересажал! Моё кредо: заработал — получи вознаграждение, купи книгу и радуйся. Но сетература теперь сменила литературу, и хочешь не хочешь — приходится лезть в Интернет. Говорят, скоро и сетература уйдёт в прошлое, будет видеоратура. Писатель станет и сценаристом, и режиссёром, и актёром.

— Как это?

— Будут создавать не тексты, а сразу фильмы, да ещё с интерактивным выходом: читатель-зритель сам сможет поучаствовать и выбрать финал.

— Ну, это ещё когда будет.

— Да лет через пять, уверяю тебя, жизнь меняется с поразительной быстротой.

— Ты тоже ведь рисуешь сразу в экран?

— Конечно, так намного проще и быстрей. Хотя и картины маслом пишу, по старинке, как хобби. Случается, продаю парочку на вернисажах.

Помолчали, доедая второе. Тимоха потянулся за солью и локтем столкнул со стола стакан с минеральной водой.

Прохор едва успел его подхватить, удачно расплескав содержимое на своё колено.

— Блин!

— Извини, — сказал художник, не испытывая угрызений совести, — мои спортивные кондиции в прошлом. А ведь в теннис играл, и неплохо, до первого разряда. Мог шариком в любую цель попасть, даже в монету.

— Это ты загнул, — недоверчиво сказал Прохор.

— Ничуть не загнул, на спор в палец попадал. В руку, то есть. Вообще есть теория, что действия человека всегда были бы сверхточными, опирайся он на рефлексы, но как только включается голова, ну, мышление там, разум, как говорится, сразу — пипец, точность пропадает. А теннис, между прочим, насквозь рефлекторный вид спорта. Ты не играл?

— Я в футбол играл… в детстве. Хорошая компания подобралась.

— Тебе повезло, в детстве теперь все торчат в Инете, играют в виртофутбол и стрелялки-бегалки. Оттого потом и болеют с двадцати лет, от неподвижности, либо толстеют до свиновидного состояния.

Прохор кивнул, соглашаясь.

Проблема ухода молодёжи в виртуальную компьютерную жизнь уже замаячила на горизонте, общественные деятели давно забили тревогу, но глобально власти практически всех стран до сих пор не обращали на неё внимания, несмотря на прогнозируемый негативный финал сплошной компьютеризации, называемый незатейливо — деградация. Как бы ни изощрялись творцы компьютерных игр в придумывании новых сюжетов, люди, зависающие в Сети, на играх не развивались! Человечество глупело на глазах.

— Цивилизация вообще увязла в грязи, — разглагольствовал Тимоха, обрадованный возможностью высказаться хотя бы перед одним слушателем. — Сетература — болото! Почитай последние романы Бушмена, Сорочинского, Робскиной или Минеева — разврат, кровь, грязь! Телевидение — сплошной криминал, какой канал ни посмотришь — стрельба, взрывы, кровь, порнуха! Интернет — помойка! Скажешь, нет?

Прохор снова кивнул. В этой оценке он был с художником лаборатории солидарен. Несмотря на полезную функцию информирования пользователей, Интернет гораздо большую роль играл как растлитель молодёжи и поставщик запретной (особенно для детей) грязной, уголовно наказуемой информации.

— Музыка по ТВ — унца, унца, унца, бух, бух, бух! — продолжал распалившийся Тимоха. — Эстрада — дерьмо! Одни и те же лица, талантливых певцов просто не пускают! Дороги, которые должны были стать лучшими в мире, — сплошной аттракцион! «Голубые» повылезали из всех нор, уже и в правительстве есть секция, не говоря о Госдуме и Совфеде. Ты понимаешь, что творится?! — Тимоха театрально воздел руки к потолку. — Культура утонула в сплошной грязи!

— Ещё не утонула, — возразил Прохор, вдруг заметив мелькнувшие у входа фигуры заказчиков и лицо Евы Силовны. По спине снова пробежал холодок. Мелькание людей, которых здесь в принципе не должно было быть, их кормили в ресторане, начинало раздражать.

Кое-как закончив обед, он с Тимохой отправился на рабочее место. И хотя Ева Силовна больше не попадалась на глаза, настроение у Прохора упало. Из бокса он позвонил Саблину:

— Это я, что нового?

— Ко мне заходил «брат» из второго.

— Ну?!

— Радоваться особо нечему. Номер, по которому тамошний Прохор должен позвонить похитителям и дать согласие… или отказаться, не существует. Но Дан собрал неплохую команду для решения проблемы. С ним бывший разведчик ГРУ и бывшие десантники.

— Это здорово, конечно, я рад, но что с девчонками?

— Ищут, новостей нет. Начали с улицы, на которой нашли машину Валерии, прочёсывают все дома. Идея такая, что девчонок прячут где-то неподалёку. Но мне эта идея кажется бесперспективной, Охотники должны понимать, что их будут искать.

— Может, присоединиться к «братцу»?

— Чем ты ему сейчас поможешь?

— Поддержу… морально.

— Не шастай лишний раз по числомирам, опасно. По моим данным, нападения на твоих «родичей» в других превалитетах продолжаются. В четвёртом, шестом и седьмом мы отбились, я имею в виду — команды защиты, в двух превалитетах парней сбили машины: в восьмом — насмерть, в пятом, где твой «родич» работает радиоинженером, — тоже.

— Насмерть?!